Марка страны Гонделупы

– Я думал, у нас заседание будет.
– Голос у него задрожал.

Зина рассмеялась:

– Ты что ж думаешь, без заседания мы не можем?

– Тогда я хоть речь скажу, - проговорил вконец расстроенный Вовка.

– Пусть скажет, а?
– посмотрел на Зину Сережа. Ему стало жаль младшего братишку. У того был совсем убитый вид.

– Ладно, говори, - позволила Зина.
– Только покороче.

– Полчаса буду говорить, - тотчас воспрянув духом, объявил Вовка.

Сережа мотнул головой:

– Еще чего! Десять минут. Хватит с тебя...

Но Вовка не сдавался:

– Мало.

Потом, испугавшись, как бы Зина не сказала, что совсем не надо, согласился:

– Ладно, ни вашим, ни нашим... Пускай двенадцать.

– Хватит торговаться, говори уж, - сказала Зина и опять засмеялась.

Вовка встал. Протянул правую руку, точь-в-точь как на плакате в нижнем коридоре, набрал в рот побольше воздуха и начал:

– Передаю вам пламенный привет из первого класса "А"...

Сергей одобрительно хмыкнул: выйдет толк из парня! Ведь в первом классе, а каков!

Вовка же на секунду умолк, а затем продолжал с прежним воодушевлением:

– И еще вам передаю пламенный привет от первого класса "А"...

Однако дальше что-то не получалось, и Вовка, нимало не смутившись, сказал:

– Ну вот, а теперь я буду просто так!

Пусть не было всего того, о чем он мечтал по дороге в школу. Пусть они сидели не в самой пионерской комнате, а лишь возле нее. Пусть не было и стола с красной скатертью. (Подумаешь, важность! Нельзя, что ли, поговорить и без стола?)

Но все же это было самое настоящее заседание. Они обсудили все по порядку, и все трое решили: раз Лева Михайлов смошенничал, он должен немедленно вернуть обратно Пете Николаеву его шведскую серию. Кроме того, о поступке Левы Михайлова завтра же нужно поговорить на совете отряда, потому что Лева поступил так, как не имеет права поступать пионер.

– Теперь можно идти?
– спросил Вовка, когда по всем признакам было ясно, что его первое заседание закончилось.
– Еще надо Кирилку искать...

– А чего его искать?
– удивился Сережа.
– Сам найдется...

Вовка покачал головой и с непонятным восторгом воскликнул:

– Сам не найдется. Наверно, все из-за пяти рублей... Совсем сгинул!

– Ох, мальчики!
– простонала Зина.
– Или я уже совершенно дура и ничего не понимаю, или вы что-то скрываете. Ну, выкладывай начистоту: что у вас там вышло с деньгами?

– Ничего не вышло! Кирилка забыл взять в гастрономе сдачу, а теперь до смерти боится тетки... Вот и все!
– уже издали крикнул Вовка. Быстро-быстро топая валенками, он сбежал по лестнице, теперь уже прыгая сразу через четыре ступеньки.

Вскоре Сережа и Зина услыхали, как за ним хлопнула входная дверь.

– Хороший парнишка!
– помолчав, сказала Зина.

– Ничего себе, - снисходительно согласился Сережа. Но тут же, спохватившись, как бы не перехвалить, прибавил: - Только дерется как черт! И очень горластый... А так ничего себе!..

На школьном дворе Вовка увидел Леву Михайлова. Очевидно, он тоже шел в пионерскую комнату, куда им всем троим велела явиться старшая пионервожатая Зина.

Вид у Левы был пасмурный, а шел он медленно, опустив голову и нахмурив брови. Поравнявшись с Вовкой, Лева искоса глянул на него, узнал и отвернулся.

И Вовка со злорадством понял, как Леве не хочется сейчас на четвертый этаж и как он боится предстоящего разговора с Зиной...

В такой денек, как сегодня, ничто не могло удивить Вовку. Даже если бы кто-нибудь крикнул сейчас, скажем, с заводской трубы: "Вовка, Вовка, полезай сюда!" - Вовка, ничуть не удивившись, полез бы на трубу.

И поэтому он ни капельки не удивился, когда ехавший мимо автобус вдруг остановился посреди улицы и из открытой двери раздался отчаянный вопль Пети:

– Вова! Вовка, полезай сюда!

И Вовка ничуть не удивился, когда из тех же открытых автобусных дверей протянулась чья-то рука и втащила его в машину. Его не удивило и то, что в автобусе оказался не только Петя, но и Петина мама и новый их знакомый в удивительных меховых сапогах и в шапке с длинными ушами.

И когда Петя, розовый от возбуждения, крикнул:

– Понимаешь, нашелся... Только что нашелся! Он на вокзале. Звонили из милиции...

Вовка и этому не удивился.

Нет, в такой денек, как сегодняшний, разве что-нибудь могло его удивить?

Глава двадцать седьмая

Встреча на шоссе

А Кирилка тем временем снова шагал по шоссе. Только теперь уже не на вокзал, а обратно в поселок. И снова рядом с ним трусил щенок Тяпа, веселый, жизнерадостный, забывший про свои обиды и даже про разбитый при падении нос.

Они только что встретились, эти два участника северной экспедиции, и оба, счастливые встречей, торопились обратно в поселок.

– Понимаешь, Тяпа, - тихонько шептал Кирилка, то и дело поглядывая на щенка, - я только увидел часы и сразу про все вспомнил... Все-все сразу. И тогда я быстро побежал к двери, потом по платформе к забору. И как раз увидел тебя за калиткой... Ты молодец, Тяпа, что меня ждал!

В ответ на эти слова Тяпа подпрыгнул чуть ли не на метр и, взвизгнув, на лету поцеловал Кирилку куда-то в шарф.

– И как я мог забыть?
– словно удивляясь самому себе, говорил Кирилка.
– Как я мог забыть? Честное слово, Тяпа, я раньше про все помнил!

Он вопросительно взглянул на щенка и по привычке вздохнул.

А Тяпа просто волчком крутился вокруг Кирилкиных ног. Ах, если бы он мог говорить! Уж он бы сказал Кирилке, как он счастлив, что закончилось их полярное путешествие и что они наконец идут домой, где его, Тяпу, ждет что-нибудь вкусное, вроде вчерашнего борща с костями!

– Помни, Тяпа, - продолжал Кирилка, - если дрались вместе - значит, нужно вместе в пионерскую комнату. Идем скорее, а то Вовке отвечать за меня придется...