Мародеры

– Да вроде нет... Ох, это я что, в мясорубке выжила?! Рассказать кому - не поверят!

Да уж, действительно, ощущение было такое, будто все внутренности порубили на мелкие кусочки. Ощущение, надо отметить, не из приятных.

– Да уж...
– хмыкнул Глеб.
– Мясорубка, говоришь? Похоже.

– Ну, я сама первый раз в такое попала, но рассказывали, она человека изнутри на куски разрывает. И все внутренности обожженные.

Глеб коротко кивнул.

– Да, на высоких уровнях такое случается.

– А это был высокий?

– Очень. Нам с тобой здорово повезло, что волна была нестабильной.

Биотехник забрал у нее сумку с мозгом. Дикарка с видимым наслаждением вытянула ноги, да и вообще держалась молодцом. После подобных встрясок не все новички в разборочных цехах демонстрировали такое спокойствие. Одобрительно кивнув, Глеб расстегнул сумку.

В бункере стало светло, как на карнавале. Темноту нарезали ленточками разноцветные лучи. Множество крохотных индикаторов сияли в полную силу. Так до конца и не втянутые щупальца вяло шевелились. Кира тихонько ахнула. Глеб повернул голову, но, вопреки его ожиданию, на ее лице был написан не ужас, а восторг.

– Это ведь из зеленого дома, да?
– тихо спросила девушка.

– Ага, - машинально кивнул Глеб.

Он аккуратно провернул сферу. На ее поверхности не было ни единого огонька, который не сиял бы в полную силу. Вся эта иллюминация означала всё сразу. От полного разрушения мозга со всеми известными контрольной системе повреждениями до его же идеального состояния, в котором абсолютно все параметры были значительно лучше нормы. При этом та пара индикаторов, что отображала состояние самой контрольной системы, сигнализировала о полной ее исправности.

– Герман, подключайся к нему.

Из-под руки тотчас вынырнуло синее щупальце. Кира осторожно придвинулась поближе, но из-под нависающего экрана благоразумно не высовывалась.

– Змея сдохла, - проворчал Герман, пока щупальце подключалось: - Плюс несколько пробоев в костюме и еще кое-что по мелочи. Я список составил.

– Потом гляну, - пообещал Глеб.
– Змея совсем сдохла?

– Мозг не отвечает. Шанс есть, но я бы попросил новую.

– У Петровича?

– Вопрос снят, - фыркнул Герман.
– Так, а этот мозг в порядке. Управление периферией выгорело полностью. Контроль замкнуло на пике, вот и сияет.

– Ну, это не проблема, - довольно кивнул Глеб.
– Доберемся до мастерской, быстро починю. Главное - мозг не пострадал. Ладно, давай-ка потихоньку выбираться отсюда.

Кира тотчас высунула нос из-под экрана.

– Я могу вылезать?

– Отсюда - да, - сказал Глеб.
– А наружу надо посмотреть.

– Тогда ты посмотри, а я тебя сзади прикрою, - тотчас распределила роли Кира.

Герман громко фыркнул. Глеб надел шлем обратно и только тогда приоткрыл дверь. Снаружи было тихо. Пожухлая трава лежала ровными рядами. Деревце по ту сторону тропинки сбросило все листья и опустило ветки. Глеб ухватился за косяк, и выбрался наружу.

Вокруг, насколько хватало глаз, картина была аналогичной. Даже облака в небе зависли на одном месте. Лунный свет падал в проем между двумя то ли тучами, то ли кляксами разбитой псионики. Те были темно-фиолетового цвета, но не светились. Биотехник поднял забрало шлема. Ни единого дуновения ветерка. Весь мир застыл, парализованный псионическим ударом.

– Всё тихо, - сказал Глеб.

Падавший из приоткрытой двери разноцветный свет пропал. Биотехник заглянул внутрь. Дикарка убрала мозг в сумку, и уже стояла у двери, с сумкой на плече.

– Я понесу, - сразу сказала она.
– А ты дорогу разведывай. Я тут и шагу теперь ступить боюсь.

– Не бойся. Тут уже безопасно.

– Тебе, конечно, виднее, - согласилась Кира, и плавно выскользнула наружу.
– Но мой учитель всегда повторял, что Зона - это место, где ничего не является тем, чем кажется.

Глеб усмехнулся.

– Красиво сказано. Хотя, если он говорил о пограничье, то он прав. Бардак тут редкостный.

Кира огляделась по сторонам.

– Мрачновато как-то, - сказала она.
– А твоя мастерская далеко?

– Не моя, она у нас общая, - поправил Глеб.
– А что, хочешь заглянуть?

– Ну, если никто не против, то мне было бы интересно.

Глеб пожал плечами. В принципе, запрета на посещение разборочных цехов не было ни для кого. Туда даже никтов допускали, а эти бедолаги от дикарей особо не отличались. Тоже собирали мусор по самым окраинам, и хватались за любую черную работу. В цехах рабочих рук вечно не хватало, тем более в комплекте с холодной головой, глядишь, и пристроилась бы дикарка к чему-нибудь полезному.

Да и не оставлять же ее здесь. Впадет в панику, заметается и в итоге всё равно окажется в разборочных цехах, но не как рабочий, а как материал.

– Ладно, пойдем, - сказал Глеб, и уже на ходу добавил: - Только без спросу там ничего не трогай.

– Да ладно тебе, я на чужое не зарюсь, - немного даже обиженно заявила Кира.
– Между прочим, тоже не с пустыми руками иду. Вот, смотри, батарейку нашла. Заряженную.

Глеб повернул голову, и похолодел. В руке дикарка держала контурную гранату. Заряженную, тут она не ошиблась. Причем держала небрежно, буквально двумя пальчиками. Последняя модификация гранат была практически невесомой. Физическую часть составляли два тонких металлических диска, застывших в двадцати сантиметрах друг напротив друга, и пустота между ними. Псионическую - низкоуровневое поле, которое и удерживало диски в их положении. В самой середине этой пустоты сияла яркая синяя звезда. С поправкой на влияние поля, заряд был где-то под максимум четвертого уровня.

Такая граната боевую тварь пополам рвала, а Кира держала ее, небрежно зацепив пальчиками один из дисков. Сейчас тот провернется по своей оси, и хана!

– Ну-ка, дай сюда!

Дикарка тотчас отдернула руку.

– Нет уж! У тебя свой хабар, у меня - свой. Но можем поменяться.

Верхний диск чуть провернулся относительно нижнего.

– Замри! Взорвется!