Марс наш!

Да и в симпатической паре ведущий-ведомый Йотун зачастую был ведомым и в основном отыгрывал мускулы команды. Предоставляя планирование и командование либо лучшему другу Каннибалу, либо, как настоящий подкаблучник, Артемиде.

Если бы ему кто-то сейчас сказал: «Слезай с ховербайка, снеси ему кабину!» — он бы без раздумий набил бы! Но вот так, командовать самому?!

— Необходимо обезопасить гражданских, — вспоминая, что обычно слышал в таких случаях, произнес великан. — Оттеснить МОА-шников от вингера и…

— И как это сделать? — превратившись в само внимание, уточнил Пятый.

Александр не признавался, всё-таки Часовые — это больше кумиры детей и подростков, но именно Йотун был его кумиром!

— А у вас какие идеи? — ловко перевёл он стрелки на разведчиков.

Причём средства для отвода глаз работали сейчас постоянно, позволяя компании перешёптываться в каких-то жалких пятидесяти метрах без надобности идиотских пряток по углам.

Однако «Коньюктивит» действовал и на союзников, отводя глаза и Йотуна. Великану даже приходилось отдельно сосредотачиваться на этой мысли, чтобы не забыть о том, что разведосы вообще существуют.

Разведчики лишь пожали плечами:

— Это ваша операция, мы тут так… Архитектурой любуемся.

— Был бы у нас «Бабай» с тремя зарядами, — Пятый мечтательно прицелился из воображаемого противотанкового комплекса в жёлтого карго-бота.

— А что, если… — просиял Йотун.

И все притихли, чуть пододвинувшись к великану.

— Ну короче, — уже не так уверенно добавил он. — Короче, разведчики, где вы, кстати? А вот, вижу ноги. Короче… Вас, в смысле, разведчиков, двое. И нас — двое!

— Ну… — требовательно протянул Пятый.

— «Коньюктивит» же на отвод глаз работает…

— Частотное воздействие рассеивания фокусировки внимания, — осуждающие поправил его Петров.

— Создателям этой технологии так-то несколько нобелевских премий светит.

— Когда об этой технологии станет известно всему миру… — мечтательно протянул Боширов.

— И когда подписка о неразглашении спадёт… — также «накинул» Петров.

— Не-е-е, — внезапно решительно цокнул языком Баширов. — Не светит им Нобелевская! Обидно, наверное…

— Короче, Пятый, — великан вернулся к своему гениальному плану. — Сажаем разведосов на шею, прячем свои лица — и вуаля!

Внезапно вся гениальность утонула в немой паузе соратников.

— Ч-е-е??? — Йотун не сразу нашёл что ответить.

— Вы, Часовые, конечно, правильные ребята, но извини, Йотун, у меня ещё есть принципы! — сложил руки на груди Петров.

— Хотя, если это надо для операции… — негромко, будто разговаривая сам с собой, прошептал Боширов.

— Нет, серьёзно, «Коньюктивит» так не работает! — продолжил возмущаться Петров.

— Вообще-то… — поправляя его, протянул Боширов.

— Понимаешь, как это будет выглядеть? — продолжал возмущаться Петров. — Двое офицеров Лебедя верхом на Часовых!?

— Но ведь верхом на Часовых! — воздействовал мягкой силой и Боширов.

— Хм… И всё равно, я не… — перекидывались на каком-то своём языке разведчики.Йотун и Пятый же следили за пикировкой, ориентируясь исключительно по ногам Петрова и Баширова.

— Но идея-то хоть и звучит по-дурацки, но реально здравая! — пронеслось у них над ушами.

Внезапная, казалось, прозвучавшая ниоткуда реплика произвела ошеломляющий эффект! Пятый схватился за оружие, Йотун — за гант, а Петров и Боширов подобрались: «Кто здесь?».

Это был Мэлс «Сумрак».

— Что? — удивился Первый Часовой. — Если идиотская идея внезапно работает — она не идиотская!

Расслабленно, даже с ленцой облокотившись на одну из коробок, чуть задрав подбородок, Сумрак смотрел на них с лёгкой улыбкой. А на лице покровительственная улыбка и ни грамма сомнений или неуверенности! Пятый ощутил ровно то, что бывает с прирожденными хорошими солдатами, когда рядом появляется командир, берущий на себя ответственность и имеющий четкий план действий, — сомнения исчезли, а уверенность в благополучном исходе окрепла

— Как ты это сделал? Как подобрался так, что я тебя не заметил? — чуть повысил голос Йотун.

«Маскирует за удивлением испуг», — отметил про себя Пятый.

— ТОКВДР! — похлопав пальцем по дужке очков. — Функция: «Коньюктивит»!

— Откуда у вас эта технология? — удивился Петров.

— И почему мы тебя не заметили, а ты нас — да? — уточнил вопрос напарника Боширов.

Сумрак подмигнул Пятому и, не убирая улыбки, ответил:

— Мы Часовые, мальчик. А у больших дядей всегда самые крутые игрушки! — потом прищурился, внимательнее вглядываясь в лица разведчиков. — Слушай, а вы вообще кто?

— Петров! — тут же вытянулся Петров.

— Боширов! — повторил вслед за ним Боширов.

— А, ну да, ну да… — будто что-то припомнив, покачал головой Сумрак. — Ну и?! Кому сидим? Или вы ждете, когда МОА-шники умрут от старости?

— Так это… — даже растерялся Пятый. — Нам нужен настоящий план!

Он хотел сказать: «Нам нужен настоящий командир!» — но постеснялся оскорбить Йотуна.

— А что вы на Йотуна гоните? Учитывая, что ТОКВДР только у меня, посадить Петрова и Боширова на плечи — вполне вполне себе годная идея!

Сумрак просто источал уверенность. И Пятый мог припомнить лишь одного человека, с кем он чувствовал подобные эмоции: с генералом Будановым, «батей» всех космодесантников.

— Только у меня есть несколько правок, не против? — разрешающее спросил он у Йотуна.

Великан кивнул, попутно этим жестом поблагодарив Первого Часового за то, что помог сохранить лицо перед новичками и посторонними. Сумрак всегда особенно тонко чувствовал такие моменты.

Словно фокусник, Сумрак вынул из-за спины дипломат. Аккуратный, чёрный, с металлическими вставками. Вроде тех, которые обычно носят юристы, председатели и работники похоронных агентств. Разве что на дипломате имелся замок-идентификатор. Но это мелочи.

— Ну, во-первых: вам нужно обезвредить только один из карго-погрузчиков, — указал он на самый ближайший. — Остальные два оставьте мне.

После этих слов Пятый решил, что Сумрак шутит! Пусть даже и Часовой, пусть даже легендарный Сумрак, как он может так уверенно обещать, что в одиночку обезвредит сразу два пусть и охолощённых, но сверхбронированных «Самсона»?

— Во-вторых — вот, — Сумрак толкнул принесённый чемоданчик так, что тот аккуратно проскользил по полу и открылся перед четвёркой.