Марс. Книга 2

– А остальные посёлки?

– Посёлки патрулируют по вызовам.

Я хмыкнул.

– Трое на тридцать тысяч человек – у вас и в самом деле рай.

– Да как же! И, кстати, не тридцать – девяносто тысяч, отстал ты от жизни!

– Сколько?

– Девяносто тысяч восемьдесят три человека – по официальным данным. – Даша не выдержала и прыснула. – Ну, у тебя и лицо! Чему ты удивляешься? Несмотря на дороговизну, сообщение Земля–Марс давно стало регулярным. Половина всей промышленности на это задействовано. Сейчас на Земле вообще подготавливают целый флот из двадцати контейнеровозов с анабиозными капсулами, пять тысяч мест каждый. Но и это для планеты – капля в море. Нужно поскорей создать запасы воды, вот тогда действительно будет исход! А то стоят наши посёлки без людей на консервации, заедешь в такой – жутко делается.

– Да, такими темпами у вас скоро национальные анклавы проявятся. Марсианская башня бы не случилась взамен Вавилонской.

– Вряд ли, – отмахнулась Даша, – пока, во всяком случае. Сейчас любой, кто отправляется в космос и на Марс, в частности, обязан в совершенстве владеть пиджин-инглиш. Вот когда пройдёт переселение – тогда другое дело.

– Тогда и численность охраны правопорядка увеличивать придётся.

– Придётся, – хмуро сказала Даша. – Что за проклятье лежит на человечестве? Куда ни сунемся, всюду тащим с собой одно и то же! Ложь, обман, насилие…

Она резко замолчала, будто устыдившись собственной вспышки.

Я решился, наконец.

– Даша, – спросил осторожно, – мне показалось, или между вами с Гердом что-то есть?

Она долго не отвечала, и я уж подумал, что ответа не будет, когда она заговорила, сначала тихо и путано, потом всё громче и яростней.

– Вообще-то, это не твоё дело. Ну, да, мы были вместе. Женщин здесь ещё довольно мало, и им можно выбирать. Я и выбрала: сильный, умный. Но спустя какое-то время поняла: я не люблю его. Не люблю – и всё! Ещё какое-то время пыталась убедить себя в обратном, но бестолку!

– И вы начали ссориться?

– Ям начала ссориться. Макс терпел. Но однажды не выдержал и сказал, что ни за что меня не отпустит. В ответ я его ударила, а он сломал мне руку. Случайно, правда, и запер в нежилом блоке. Потом выпустил. Просил прощения. Он неплохой человек…

Выговорившись, она откинулась на сиденье, глядя вверх, на проступившие в тёмном небе цепочки небольших огоньков, очерчивающие объём старт-финишного комплекса доставки орбитальных грузов. Они вспыхивали ярко-жёлтым светом и стремительно уносились вверх, теряясь в глубине пространства среди белых гвоздиков звёзд.

Я не знал, что сказать. Сидел и любовался точёным профилем, задавив в зародыше желание разыскать сержанта и набить ему морду.

– Илай, – вдруг спросила Даша как-то неуверенно, – а ты меня тогда поцеловал только чтобы доказать, что не гей?

Я потянулся её обнять. Даша развернулась на сиденье, придержав мою руку.

– Нет. Ты ответь.

– Ты и вправду так думаешь? – Я преодолел сопротивление девушки и обнял. Поцеловал в холодные нос, щёки, нашёл такие же холодные губы. Отпустил.

– Прости. Совсем голову потерял.

Даша молчала.

Космос, как же извиниться?

– О! – вспомнил. – А может ты всё-таки из этих…

Меня поцеловали…

…Губы были тёплые и нежные, и почему-то от них катилась сметающая всё волна, гасившая и зажжённые над площадью огни, и саму площадь, и небо над головой…

…и резко толкнули в грудь. Больно, причём.

– Из каких – из этих?

– Ну что ты всё время дерёшься? – не выдержал я. – Так я скоро и шевелиться не смогу!

– Ничего, нас учили помощь оказывать. – Даша провела ладонью по моей щеке. Я млел, закрыв глаза, потом снова потянулся к девушке.

– По-моему, ты уже спасён, – пробормотала она, вырываясь. – Сейчас наши придут. Хватит!

У, какая!

– И где это тебя учили такую помощь оказывать?

– Обижусь, – предупредила Дарья.

– Прости, – в который раз повинился я. И правда, что несу? – Пошутил неудачно.

Даша внимательно посмотрела на меня, я скорчил рожу, она засмеялась.

– В Академии нас учили.

– Ты училась в Академии? – Я уважительно присвистнул.

– Не свисти. – Даша нахмурилась. – Да, училась. А ты нет?

– А на каком факультете?

– Не уходи от ответа. Ты учился в Академии?

– Учился, учился, где я только ни учился. Дарья Лайт… Лайт…или Светлова?

– Даша, где вы? – по площади разнёсся хриплый баритон.

Даша отвернулась и нажала кнопку на руле, помигала опоясывающим корпус рядом фар. Одна за другой в машину забрались четыре фигуры. Трое на заднее сиденье и одна к нам с Дашей, оттеснив ко мне девушку.

Севший быстро пробежался пальцами по кнопкам управления, запуская двигатель, одновременно с тихим шорохом из бортов выдвинулись клинообразные, изогнутые пластины. Они сомкнулись над головой пластиковым куполом. Зашумел вентилятор и почти сразу повеяло теплом. Человек расстегнул комбинезон и сбросил капюшон, явив абсолютно лысую голову и кустистые чёрные брови, казавшиеся большими мохнатыми гусеницами на гладко выбритом лице.

– Привет, Дашуль! – Это был обладатель хриплого баритона. Он наклонился и мимолётно коснулся губами Дашиной щеки, та чмокнула его в ответ. – А вы, наверное, Илай? – Он наклонился и протянул руку, я пожал. – Я Зойл Леннарт, Лен. Дашино начальство. Сзади сейчас устроились наши климатологи: Ичида Садако…

– Комбанва[3], – подняла руку сидевшая посредине симпатичная женщина лет тридцати пяти.

Я вежливо склонил голову.

– …Пауль Иванов…

– Здравствуйте, – сказал сидевший слева от японки молодой парень с русым чубом, этакий первый парень на деревне. На вид, разумеется.

– …и Сергей Хрулёв.

Костистое лицо и сухо поджатые губы. Серьёзный взгляд.

– Добрый вечер.

– Добрый…

Леннарт тронул машину с места.

Мы проехали по площади мимо погруженных в темноту панорамных окон, вывернули на прямой широкий проспект с подсвеченным покрытием. По обеим сторонам тянись невысокие трехэтажные здания – небоскрёбы по местным меркам. У некоторых уютно мигали светопанели на входе, у других наоборот, горели яркими огнями под ритмичную музыку. Местные бары, как я понял. У каждого теснился народ, в основном, мужчины, но были женщины. А вот по самому проспекту, по проложенным вдоль трассы дорожкам, уставленными удобными скамьями, никто не гулял. Наверное, не хотели мёрзнуть: температура снаружи стремительно опускалась.

Даша положила голову мне на плечо и смежила веки. Леннарт удивлённо покосился на неё и улыбнулся. Я вытянул левую руку и обнял девушку, устраивая поудобнее. Донёсшийся сзади неразборчивый шепоток дал понять, что наши действия не остались незамеченными. Даша чуть поёрзала и сказала, не открывая глаз:

– Я всё слышу. – После чего притихла.

Кар миновал последние здания, пару длинных грузовых терминалов, отделённых от коттеджей широкой полосой – будущими лесопосадками, и нырнул в бескрайние поля марпоники, сменив яркий искусственный свет на усыпанное огоньками звёзд небо. Внутри купола было тепло и уютно. Чуть слышный гул двигателя и мерное покачивание машины убаюкивали; хотелось закрыть глаза и последовать примеру Даши, сладко посапывающей на моём плече.