Марш неудачников

Послышались крики боли. Сердце Тьмы метнулось вперед, отталкиваясь от воздуха. Этот прием уже был нам знаком, но и на сей раз мы оказались к нему не готовы. Монстр пролетел сквозь живот искателя, практически пожирая своим телом плоть.

Снова крики. Последние крики товарища, чей голос ты больше никогда не услышишь. Вот только тело искателя, вопреки логике, не упало мертвым грузом на землю, а принялось сгорать в сполохах чародейского пламени. Так, что на землю не упало даже пепла от человека. Волшебным образом огонь вместе с телом Лесата свернулся в сферу амулета у него на груди и вдруг исчезло, словно его и не было.

Зарычав, подобно зверю, я начал терять остатки связи с реальностью. Черт, я больше никого не хочу терять! Никого из своих союзников!!

Крах реальности. Сон разума. Длань пустоты…

Заклятия пустоты слетали с меня одно за одним, обнажая перед товарищами мою истинную суть. Рванувшись к твари с могуществом, текшим фиолетовым пламенем в моих жилах, я принялся применять поочередно все свои заклятия стихий.

Перед глазами вспыхнули полупрозрачные окошки, и я закрыл глаза, не желая отвлекаться от нахлынувшего волшебного транса. Но результатом стала лишь еще больше разозлившаяся тварь. Естественным побуждением монстра было нападение на самого неприятного противника. Меня, наносящего сейчас из-за магии пустоты наибольший урон.

И тут кровавое сердце применило свой собственный козырь: взметнувшиеся было жгуты расслоились на тусклые зеленые копии, что с двойной скоростью принялись нападать, еще и вторгаясь в мой разум. Чудовище могло читать мысли! Худший, самый худший противник для идущего путем пустоты!

Четыре жгута, похожие на лапы членистоногих, Четыре боевых щупальца. Жуткое жало. Вблизи монстр был еще более мерзким чем издали.

— Ассоцианизм, несмотря на некоторую вероятность коллапса, дегидрирован.

Что? Жгут твари касался моего лба, пронизывая душу насквозь. Я перестал понимать, что происходит. Сам воздух наполнился голосом невообразимого монстра. Сердце тьмы не желало смолкать. Теперь уже моими устами оно продолжило:

— Возмущение плотности, как бы это ни казалось парадоксальным, отражает пахотный динамический эллипсис.

Едва существо закончило говорить моими устами, я впечатал себе в грудь паровую плеть. Не хватало еще, чтобы враг навредил моим товарищам через меня! Не хочу даже знать, что это за заклинание оно читает.

Жгучая боль поразила тело. Не сдержавшись, я повалился на спину.

Сознание жуткой твари тут же покинуло меня, однако монстр не растерялся, принявшись наносить серию ударов по вернувшемуся в противостояние Сегинусу. Удивительным образом моя регенерация позволила темному эльфу прийти в себя. Скорее всего, дроу тоже хранил на черный день зелье полного исцеления, ибо иначе объяснить такое чудо было нельзя.

Но молниеносно обойдя его с боку, Сердце Тьмы зашло убийце за спину и пробило жгутами колени. Дроу повалился на землю, лишенный способности к передвижению.

Соберись!

В левой и правой, сжимавшей посох, руке, поднялось заклятие водной регенерации.

Мархи вгрызлась в бок монстра, полосуя того клинками. С другой стороны, появилась кадавр-Альфия. Вода, как составная часть тела, постоянно стекала даже из навеки остекленевших глаз копейщицы, напоминая слезы. Но острое копье крепко вошло в завибрировавший от боли бок монстра.

Я едва успевал менять цели для лечения. Манна же уверенно подходила к концу.

Отбросив от раненной девушки покрытое щупальцами огромное летучее сердце, мы попытались пойти в контратаку. Убедившись, что никто из еще живых соратников не собирается на тот свет, я принялся посылать в монстра паровые плети, сдобренные пустотой и склянками из алхимической лавки.

Сердце взвыло, знаменуя потерю пятидесяти процентов здоровья. Это точно был босс. Рейдовый босс или страж храма. Теперь сомнений не оставалось в том, что эта тварь является последним нашим препятствием перед получением звериного имени.

Сегинус, появившийся за спиной твари, принялся снова кромсать чудовище кинжалами. Но сердце лишь оттолкуло его, молниеносно метнувшись к Мархи, и нанеся ей несколько критических ран. Я метнулся к ней, вливая дежурное заклинание.

Сердце сжалось, принимая удары, после чего затуманилось и покрылось облачком мрака. Способные сражаться члены отряда принялись вливать весь свой урон, всю свою силу в отступившее порождение зла.

С глухим стуком опустилось на камень Альфия. Я лишь уголком глаза успел заметить ее падающее тело. Мрак разлился у нас под ногами и нисходил волнами. Чудовище применяло свою ульту, сильнейшую боевую способность. Я едва успевал менять цели для регенерации и оберегов. Полоски здоровья друзей просаживались в красный сектор быстрее, чем я успевал колдовать исцеления. В конце концов плюнув, я подбежал к лежащим Сегинусу и Мархи, применяя облачную ауру.

Белесое облачко тут же укрыло товарищей, восстанавливая запасы здоровья. Пытаясь помочь одновременно всем, я физически не мог успевать. Вторгаясь в храм павшего бога следовало предполагать подвох. Сердце Тьмы — вполне себе достойный подвох, с которым я предпочел бы никогда не встречаться.

Остатки сомнений из головы выметали мысли о Ласке, оставшейся в одиночестве в другом домене, у этого жуткого Танатоса по прозвищу Шестирукая Смерть. Фиалы храма с кровью древних могут стать моим билетом к ней.

Сердце Тьмы, уйдя с траектории очередной атаки, зашлось в новой серии ударов щупальцами. На пути твари встала Мархи, принимая на себя функции танка.

Тварь вновь оттолкнулась от воздуха проходя рядом с разбойником. Десятки жгутов щупалец в одно мгновение проткнули человека и принялись рвать на части с невероятной скоростью. Полоска здоровья просела в ноль, а я, применяя почти все заклинания сразу по откату — то есть раз за разом, едва мог колдовать, но продолжал упорно пытаться спасти вора, не забывая в то же время и о других товарищах.

Вот только не смотря на все мои старания, на алтарь, где спало сердце, из-под сводов храма упало тело Терми в ореоле из крови и изрубленных частей тела.

В последнем смертном круге стояли, спиной к спине Я, Мархи, Сегинус и Ранка. Из десвяти осталось лишь четверо. Земля стремительно меняла очертания. Пространство пещеры с каждой секундой все больше походило на моглильник. И убранство заброшенного тысячи лет назад храма лишь дополняло всеобщей атмосфере оттенок обреченности.

Потеря половины процентов здоровья босса ознаменовалась изменением поля боя. С земли, от устланной, как песок, костной мукой древних разумных, поднимался бурый туман. Темная кровавая взвесь из цветов хаоса и той мерзости, которая породила заражение в храме.

Старинные барельефы осыпались под мощными ударами Сердца. Оно выступало из бурого мрака, объятое десятками пылающих бурым копий себя самого. Пространство напоминало истинный ад, где хтоническая тварь пожирала души героев. Со всех сторон на остатки отряда ринулись монстры — крошечные копии сердца, сгустки мрака, кровавые твари, даже редкая нежить. Тварь призвала своих слуг, всех тех, кто прежде убегал при открытии пути к этому месту.

Враг вовсе не боялся того, что находится тут, о нет! Осознав, что добыча сама идет в ловушку, порождения извращенной стихии плоти просто позволили нам это сделать. Или даже нарочно разыграли все это нападение. Ведь однажды нечисть уже смогла нас заманить в ловушку с порталами. Кто знает, как пошел бы бой, будь сейчас с нами Мероу.