Маршал Малиновский

...Па одном из больших столов лежала главная карта фронта с выведенными на ней стрелами на фланги 6-й немецкой армии. Матвей Васильевич Захаров с головой ушел в разработку операции. При всей своей занятости он паходнл время для организации взаимодействия со штабом 3-го Украинского фронта. Родион Яковлевич был доволен тем, что всегда мог получить исчерпывающую информацию по любому вопросу. Вместе они радовались благоприятно складывавшейся обстановке, ошибочному мнению противника относительно возможностей наших войск и района главного удара. Важно как можно дольшо держать его в таком неведении.

Вместе они не раз обсуждали новые данные по сосредоточению дивизий. Родион Яковлевич вникал в мельчайшие детали операции, которые могли способствовать наступлению. Особенно тщательно оба генерала обдумывали варианты образования внутреннего и внешнего фронтов окружения.

— Неужели будут Капны? — спросил Захаров.

— А почему бы нет? — вопросом на вопрос ответил Малиновский и призадумался.

Планы с картами на операцию в районе Ясс и Кишинева 2 августа рассматривались в Ставке. Поочередно докладывали Малиновский и Толбухин. Остальные военачальники оставались в приемной в ожидании вызова. Прохаживаясь вдоль длинного стола, Сталин внимательно слушал. Иногда подходил к карте. Как только Родиоп Яковлевич дошел до плотности артиллерии на один километр фронта на 22-километровом участке прорыва вражеской обороны и назвал цифру 220 орудий, Сталин заметил:

— Маловато получается — 220 орудий, надо больше.

— Больше пет, товарищ Сталип,— ответил Малиновский.

— И мы ничего не можем прибавить к тому, что дали. Тогда давайте будем атаковать, скажем, на 16-километровом участке. Сколько стволов получится?

— 250—260,— сказал Малиновский.

— Вот эго хорошо,— после некоторой паузы согласился Верховный '.

Ставку особенно интересовали вопросы образования брешей во вражеской обороне, использования подвижных войск при развитии успеха из тактического в оперативный, место и время встречи передовых частей, создание внутреннего и внешнего фронтов окружения, взаимодействие соединений для достижения цели.

Главная роль в операции отводилась фронту Малиновского. Разговор шел долго. Один раз дверь из кабинета в приемную приоткрылась. Родион Яковлевич хотел было прибегнуть к помощи командующего артиллерией фронта генерал-полковника артиллерии Н. С. Фомина, по обошлось в последнюю минуту.

Ставке понравилось задуманное массирование сил и средств на решающих направлениях за счет смелого ослабления других участков. Например, на 16-километровой полосе прорыва 2-го Украинского фронта намечалось сосредоточить 76 процентов всех орудий и минометов и до 85 процентов танков и самоходных артиллерийских установок. Да и ширина прорыва здесь составляла двадцатую часть общей протяженности переднего края. Расчеты показали превосходство над врагом на направлении главного удара: в личном составе — в 4—8 раз, в артиллерии в 6—11, в танках и САУ — в 6 раз.

Услышав об этом, Сталин повеселел, зная, что для успешного наступления требуется не менее трехкратпого превосходства в силах и средствах, и сел на свое место у торцовой части стола. Напряжение спало. После обычной паузы он предложил Генеральному штабу срочно подготовить директиву фронтам о проведении новой наступательной операции согласно представленным планам. Они ²⁸ вместе с картой в тот же день были доставлены в Генеральный штаб.

На обратном пути в самолете Малиновский поручил Н. С. Фомину сосредоточить для прорыва вражеской обороны на участке главной ударной группировки шесть с половиной тысяч орудий и минометов из десяти тысяч имевшихся.

Фомин пришелся по душе Родиону Яковлевичу. Знакомство началось с того, что Малиновский попросил его изложить свое мнение об использовании артиллерии в современной операции. Досконально изучив докладную, он сказал:

— Я собирался взять с собой из 3-го Украинского фронта командующего артиллерией М. И. Неделина. Теперь знаю, что этого делать пе следует.

И не ошибся. В Ясско-Кишиневской операции Н. С. Фомин проявил себя талантливым артиллеристом. А ведь в гимназические годы он мечтал стать художником: даже были выставки его работ. После ухода в отставку он вернется к мечте юности и напишет более ста полотеп, которые в 1981 году с успехом будут демонстрироваться в выставочном зале Центрального Дома Советской Армии.

Закончив подсчеты, командующий артиллерией доложил, что получилось 280 орудий на один километр в полосе ввода в прорыв танковой армии. Это по тем временам большая плотность.

В течение десяти суток к участку прорыва предстояло выдвинуть шесть артиллерийских дивизий, тридцать бригад и двадцать семь отдельных артчастей. В общей сложности до ста артиллерийских полков. Особенно беспокоила Фомина перегруппировка с левого крыла фронта, где противник имел возможность глубоко просматривать наши позиции. Дневные марши, естественно, исключались. Командующий был доволен. Оставалось по прибытии нацелить всех на проведение артподготовки по-новому, то есть не распределять артиллерию по целям, как было до этого, а заставить все стволы работать сообща. Сначала по первой траншее, потом по артпозициям, затем по команднонаблюдательным пунктам и так далее. Еще лучше, если все 280 орудий на километр фронта ударят по опорному пункту, который, допустим, запимает площадь 300 на 300 метров. Да если с переносом огня па другие цели на этот пункт ринется сразу 40—50 танков во время общей атаки, будет обеспечен полный успех.

Директива Ставки поступила следом. Началась интенсивная подготовка к действиям, начинка силами и средствами исходных районов. Координировал их представитель Ставки маршал С. К. Тимошенко. Войска главной ударпой группировки в составе 27, 52, 53-й общевойсковых, 6-й танковой армий и 18-го танкового корпуса готовились для прорыва, встречи с соединениями Толбухина и последующего продвижения на Фокшаны. Им предстояло рассечь противника. Правее расположилась 7-я гвардейская армия с конно-механизированной группой (5-й гвардейский кавалерийский и 23-й танковый корпуса) для нанесения вспомогательного удара со стороны Карпат. Эта группа предназначалась для создания падежного внешнего фронта окружения. Левее находилась 4-я гвардейская армия для наступления вдоль восточного берега реки Прут на Унгены. Она должна была захватить переправы, отбросить вражеские части и тем самым помочь остальным форсировать водную преграду с западной стороны для уничтожения окруженных. Армия целиком предназначалась для образования внутреннего фронта окружения на самых горячих точках. Наконец на крайнем правом крыле изготовилась 40-я армия для наступления на Тупилацы, Пятра с тем, чтобы гарантировать внешпий фронт окружения, отодвинув его на запад как можно дальше.

В первом эшелоне оперативного построения войск 2-го Украинского фронта справа палево располагались 40-я,

7-я гвардейская, 27, 52, 4-я гвардейская армии. 53-я армия выводилась во второй эшелон на направлении главного удара. За ними — 6-я танковая армия, три стрелковых,

5-й гвардейский кавалерийский, 18-й и 23-й танковые корпуса. Наличие сил и средств свидетельствует о том, что во фронте оставались еще довольно большие резервы. Кроме того, каждая армия имела свои собственные. Наземные войска поддерживала 5-я воздушная армия.

Успешно шла подготовка к операции и на 3-м Украинском фронте, расположившемся вдоль Днестра с севера на юг. Там все внимание сосредоточилось вокруг Кицкан-ского плацдарма, который был захвачен еще весной, когда фронтом командовал Родион Яковлевич. Отсюда и планировалось нанести главный удар. На уцелевшую высокую колокольню поднялся Толбухин, чтобы собственными глазами увидеть картину на важнейшем участке задуманного прорыва. И ничего на местности не заметил, так отлично была выполнена маскировка. Даже свои самолеты-разведчики, летающие для контроля, возвращались ни с чем. А ведь именно здесь разместилась усиленная армия. По ночам, используя переправы и подводный мост на Дпестре, прибывали части еще одной армии. В оперативной глубине фронта скрытно готовился к вводу в прорыв механизированный корпус.

Зато под Кишиневом, па стыке фронтов, подготовка велась открыто, на дорогах можно было заметить колонны танков, артиллерии, велись радиопереговоры. Противник так и не установил, что активность эта ложная. Даже тогда, когда операция началась и оборопа была прорвана, Фриснер все еще ждал главного удара на кишиневском направлении.

Расположить войска — полдела. Не менее важно было дообеспечение их боеприпасами и продовольствием в соответствии с задачами и ролью соединений. К ним тянулись с тыла необозримые линии вагонов, автомашин, повозок: все сновало и копошилось подобно огромному муравейнику. Подтягивались к переднему краю и развертывались медсанбаты и госпитали. Тыловые подразделения и части все выполняли добросовестно. Да и жесткого контроля побаивались: уж очень строго взыскивали старшие начальники за нарушение порядка и дисциплины. А в штабах управлений тыла фронтов и армий смотрели вперед — намечали новые границы уже на румынской территории, обдумывали перебазирование туда складов и развертывание станций снабжения.