Марсианские хроники

Хинкстон подумал.

–  Что ж, наверно, я бы стал понемногу перестраивать марсианскую цивилизацию так, чтобы она с каждым днем все больше напоминала земную. Если бы существовал способ воссоздать земные растения, дороги, озера, даже океан, я бы это сделал. Затем средствами массового гипноза я внушил бы всему населению вот такого городка, будто здесь и в самом деле Земля, а никакой не Марс.

–  Отлично, Хинкстон. Мне кажется, мы напали на верный след. Женщина, которую мы видели в том доме, просто думает, что живет на Земле, вот и все. Это сохраняет ей рассудок. Она и все прочие жители этого города - объекты величайшего миграционного и гипнотического эксперимента, какой вам когда-либо придется наблюдать.

–  В самую точку, капитан!
– воскликнул Люстиг.

–  Без промаха!
– добавил Хинкстон.

–  Добро.
– Капитан вздохнул.
– Дело как будто прояснилось, и на душе легче. Хоть какая-то логика появилась. А то от всей этой болтовни о путешествиях взад и вперед во времени меня только мутит. Если же мое предположение правильно… - Он улыбнулся.
– Что же, тогда нас, похоже, ожидает немалая популярность среди местных жителей!

–  Вы уверены?
– сказал Люстиг.
– Как-никак, эти люди своего рода пилигримы, они намеренно покинули Землю. Может, они вовсе не будут нам рады. Может, даже попытаются изгнать нас, а то и убить.

–  Наше оружие получше. Ну, пошли, зайдем в следующий дом.

Но не успели они пересечь газон, как Люстиг вдруг замер на месте, устремив взгляд в дальний конец тихой дремлющей улицы.

–  Капитан, - произнес он.

–  В чем дело, Люстиг?

–  Капитан… Нет, вы только… Что я вижу!

По щекам Люстига катились слезы. Растопыренные пальцы поднятых рук дрожали, лицо выражало удивление, радость, сомнение. Казалось, еще немного, и он потеряет разум от счастья. Продолжая глядеть в ту же точку, он вдруг сорвался с места и побежал, споткнулся, упал, поднялся на ноги и опять побежал, крича:

–  Эй, послушайте!

–  Остановите его!
– Капитан пустился вдогонку.

Люстиг бежал изо всех сил, крича на бегу. Достигнув середины тенистой улицы, он свернул во двор и одним прыжком очутился на террасе большого зеленого дома, крышу которого венчал железный петух. Когда Хинкстон и капитан догнали Люстига, он барабанил в дверь, продолжая громко кричать. Все трое дышали тяжело, со свистом, обессиленные бешеной гонкой в разреженной марсианской атмосфере.

–  Бабушка, дедушка!
– звал Люстиг.

Двое стариков появились на пороге.

–  Дэвид!
– ахнули старческие голоса. И они бросились к нему и засуетились вокруг него, обнимая, хлопая по спине.
– Дэвид, о, Дэвид, сколько лет прошло!.. Как же ты вырос, мальчуган, какой большой стал! Дэвид, мальчик, как ты поживаешь?

–  Бабушка, дедушка!
– всхлипывал Дэвид Люстиг.
– Вы чудесно, чудесно выглядите!

Он разглядывал своих стариков, отодвинув от себя, вертел их кругом, целовал, обнимал, плакал и снова разглядывал, смахивая слезы с глаз. Солнце сияло в небе, дул ветерок, зеленела трава, дверь была отворена настежь.

–  Входи же, входи мальчуган. Тебя ждет чай со льда, свежий, пей вволю!

–  Я с друзьями.
– Люстиг обернулся и, смеясь, нетерпеливым жестом подозвал капитана и Хинкстона.
– Капитан, идите же.

–  Здравствуйте, - приветствовали их старики.
– Пожалуйста, входите. Друзья Дэвида - наши друзья. Не стесняйтесь!

В гостиной старого дома было прохладно; в одном углу размеренно тикали, поблескивая бронзой, высокие дедовские часы. Мягкие подушки на широких кушетках, книги вдоль стен, толстый ковер с пышным цветочным узором, а в руках - запотевшие стаканы ледяного чая, от которого такой приятный холодок на пересохшем языке.

–  Пейте на здоровье.
– Бабушкин стакан звякнул о ее фарфоровые зубы.

–  И давно вы здесь живете, бабушка?
– спросил Люстиг.

–  С тех пор как умерли, - с ехидцей ответила она.

–  С тех пор как… что?
– Капитан Блэк поставил свой стакан.

–  Ну да, - кивнул Люстиг.
– Они уже тридцать лет как умерли.

–  А вы сидите как ни в чем не бывало!
– воскликнул капитан.

–  Полно, сударь!
– Старушка лукаво подмигнула.
– Кто вы такой, чтобы судить о таких делах? Мы здесь, и все тут. Что такое жизнь, коли на то пошло? Кому нужны эти "почему" и "зачем"? Мы снова живы, вот и все, что нам известно, и никаких вопросов мы не задаем. Если хотите, это вторая попытка.
– Она, ковыляя, подошла к капитану и протянула ему свою тонкую, сухую руку.
– Потрогайте.

Капитан потрогал.

–  Ну как, настоящая?

Он кивнул.

–  Так чего же вам еще надо?
– торжествующе произнесла она.
– К чему вопросы?

–  Понимаете, - ответил капитан, - мы просто не представляли себе, что обнаружим на Марсе такое.

–  А теперь обнаружили. Смею думать, на каждой планете найдется немало такого, что покажет вам, сколь неисповедимы пути господни.

–  Так что же, здесь - царство небесное?
– спросил Хинкстон.

–  Вздор, ничего подобного. Здесь такой же мир, и нам предоставлена вторая попытка. Почему? Об этом нам никто не сказал. Но ведь и на Земле никто не объяснил нам, почему мы там очутились. На той Земле. С которой прилетели вы. И откуда нам знать, что до нее не было еще одной?

–  Хороший вопрос, - сказал капитан.

С лица Люстига не сходила радостная улыбка.

–  Черт возьми, до чего же приятно вас видеть, я так рад!

Капитан поднялся со стула и небрежно хлопнул себя ладонью по бедру.

–  Ну, нам пора идти. Спасибо за угощение.

–  Но вы ведь еще придете?
– всполошились старики.
– Мы ждем вас к ужину.

–  Большое спасибо, постараемся прийти. У нас столько дел. Мои люди ждут меня в ракете и…

Он смолк, ошеломление глядя на открытую дверь. Откуда-то издали, из пронизанного солнцем простора, доносились голоса, крики, дружные приветственные возгласы.

–  Что это?
– спросил Хинкстон.

–  Сейчас узнаем.
– И капитан Джон Блэк мигом выскочил за дверь и побежал через зеленый газон на улицу марсианского городка.

Он застыл, глядя на ракету. Все люки были открыты, и экипаж торопливо спускался на землю, приветственно махая руками. Кругом собралась огромная толпа, и космонавты влились в нее, смешались с ней, проталкивались через нее, разговаривая, смеясь, пожимая руки. Толпа приплясывала от радости, возбужденно теснилась вокруг землян. Ракета стояла покинутая, пустая.

В солнечных лучах взорвался блеском духовой оркестр, из высоко поднятых басов и труб брызнули ликующие звуки. Бухали барабаны, пронзительно свистели флейты. Золотоволосые девочки прыгали от восторга. Мальчуганы кричали: "Ура!" Толстые мужчины угощали знакомых и незнакомых десятицентовыми сигарами. Мэр города произнес речь. А затем всех членов экипажа одного за другим подхватили под руки - мать с одной стороны, отец или сестра с другой - и увлекли вдоль по улице в маленькие коттеджи и в большие особняки.