Мартин Иден

Но на этот раз он не последовал своей ежедневной программе. Его не ждал неоконченный рассказ, в голове не было новой темы, которая просилась бы наружу. Накануне он поздно засиделся за занятиями и потому встал перед самым завтраком. Он попробовал прочесть главу из книги, но голова не работала, и он закрыл книгу. В этот день начиналась новая фаза борьбы — период, когда ему придется бросить литературу. От этой мысли ему становилось грустно, точно он собирался покинуть дом и семью. Он взглянул на груду рукописей в углу комнаты. Да! Сравнение верно. Он собирался их покинуть, этих жалких, обесславленных детей, никогда нигде не принятых. Он начал перелистывать их, останавливаясь на своих любимых местах. «Котел» и «Приключение» он удостоил прочтения вслух. Его последнее произведение «Радость», законченное лишь накануне и брошенное в угол из-за неимения денег на марки, также заслужило его похвалу.

— Никак в толк не возьму, — пробормотал он, — может быть, редакторы ничего не понимают. В этой вещи все хорошо, а какую дрянь они печатают у себя. Все, что печатается, куда хуже этого… по крайней мере, почти все.

После завтрака он уложил пишущую машинку в футляр и понес ее в Окленд.

— Я еще за месяц остался должен, — сказал он приказчику в магазине. — Но передайте, пожалуйста, хозяину, что на днях я найду работу и через месяц все уплачу.

Затем он переправился на пароме в Сан-Франциско и пошел в контору по трудоустройству.

— Какую угодно работу, специальности не имею, — начал было он, как его прервало появление нового лица. Этот человек был одет щеголевато, как рабочий с претензией на хороший вкус. При виде его агент безнадежно покачал головой.

— Все еще никого нет? — спросил тот. — Ну, как бы там ни было, а мне необходим человек сегодня же.

Он повернулся и уставился на Мартина. Мартин также начал разглядывать его и увидел одутловатое, бледное, но все же красивое лицо, явно выражавшее слабохарактерность; по многим признакам он понял, что тот всю ночь прокутил.

— Вы что, работу ищете? — спросил он Мартина. — А что вы умеете делать?

— Всякую тяжелую работу; могу быть матросом; пишу на машинке, но стенографии не знаю, умею ездить верхом, готов на все и согласен взяться за что угодно.

Тот кивнул головой.

— Это мне нравится. Меня зовут Доусон, Джо Доусон, и я ищу рабочего в прачечную.

— Вот это не по моей части! — Мартину вмиг представилась забавная картина, как он стоит и гладит тонкое дамское белье. Но Джо ему понравился и он добавил: — Я мог бы взяться за простую стирку. Я этому научился, когда был матросом.

Джо Доусон на минуту задумался.

— Вот что, давайте-ка переговорим. Согласны выслушать?

Мартин утвердительно кивнул головой.

— Прачечная маленькая, находится за городом, при отеле «Горячие Ключи». Обслуживают ее двое — старший и подручный. Я и есть старший. Работать вы будете не для меня, но под моим началом. Ну как? Согласны?

Мартин задумался. Перспектива была заманчива. Несколько месяцев труда — и у него будет свободное время для занятий. Он будет старательно работать и усиленно заниматься.

— Харчи хорошие и комната отдельная, — сказал Джо.

Это решило дело; отдельная комната, где можно будет без помехи заниматься по ночам!

— Но труд адский, — добавил Джо.

Мартин многозначительно провел рукой по своим могучим мускулам.

— Это от физической работы, — сказал он.

— Ну, так ударим по рукам. — Джо дотронулся до своей головы. — Эх ты, как кружится! Еле глаза открываю! Здорово кутнул вчера, так завертелся, что ужас… Вот условия: жалованья дают на двоих сто в месяц да харчи. Мне полагается шестьдесят, а подручному сорок. Но прежний рабочий знал дело. Вы же новичок. Вначале мне придется за вас работать, пока я вас не научу. Давайте решим так: вы начнете с тридцати, а затем постепенно дойдете до сорока. Я буду справедлив. Как только научитесь делу, будете получать сорок.

— Идет! — объявил Мартин и протянул руку. Джо пожал ее. — Дадите что-нибудь вперед — на билет и всякие расходы?

— Все пропил, — с грустью проговорил Джо, схватившись за голову, которая у него трещала. — Остался один обратный билет.

— А я тоже без гроша останусь, когда уплачу за пансион.

— Плюньте на пансион, — посоветовал Джо.

— Не могу — я сестре должен.

Джо присвистнул и начал ломать себе голову, но тщетно.

— У меня еще осталось на выпивку, — в отчаянии сказал он. — Пойдем со мной, авось что-нибудь и придумаем.

Мартин отказался.

— Не пьете?

Мартин кивнул.

— Хотел бы подражать вам, да никак вот не могу! — жалобно сказал Джо. — Когда проработаешь в этом аду всю неделю, то никак уж без выпивки не обойтись. А не то еще горло себе перережешь или дом подожжешь. Но я рад, что вы не пьете. Продолжайте в том же духе.

Мартин ясно сознавал пропасть между ним и этим человеком, пропасть, вырытую книгами, но он без труда сумел перешагнуть через нее. Ведь он всю свою жизнь провел в мире рабочих, и чувство товарищества стало для него второй натурой. Он сам решил вопрос о проезде, перед которым больная голова Джо стала в тупик. Свой сундук он пошлет в Шелли по билету Джо, а сам отправится на велосипеде. До Шелли насчитывалось всего семьдесят миль: он проедет их за воскресенье и в понедельник утром примется за работу. А пока он пойдет домой укладываться. Прощаться было не с кем: Рут и ее семья проводили лето на озере Тэхо.

Мартин прибыл в Шелли в воскресенье вечером, усталый, весь в пыли. Джо восторженно приветствовал его появление. Оказалось, что он проработал весь день, повязав больную голову мокрым полотенцем.

— Часть стирки осталась еще с прошлой недели, — пояснил он, — из-за того, что мне пришлось поехать в город искать работника. Сундук ваш доехал благополучно. Он стоит у вас в комнате. Он адски тяжел. Что у вас там такое? Слитки золота, что ли?

Джо уселся на кровать и смотрел, как Мартин раскладывает свои вещи. Сундук его был, собственно говоря, попросту ящиком из-под съестных припасов, и мистер Хиггинботам взял с него за этот ящик полдоллара. С помощью двух веревочных ручек Мартин превратил его в сундук, который можно было сдать в багаж. Широко раскрытыми глазами Джо наблюдал, как из этого сундука появилось несколько рубашек, несколько смен белья, а затем книги и книги.

— Там до самого дна только книги? — спросил он.

Мартин утвердительно кивнул и продолжал выставлять том за томом на кухонном столе, играющем роль умывальника.

— Здорово! — вырвалось у Джо. Он умолк, переваривая услышанное и, по-видимому, задумавшись о чем-то. Наконец он что-то надумал:

— Послушайте, вы, верно за девушками не очень… того, увиваетесь?

— Нет, — ответил Мартин. — Раньше, пока я еще за книги не принялся, это было. А потом некогда стало.

— Да и здесь некогда будет. Здесь времени хватает только на то, чтобы работать да спать.

Мартин вспомнил о том, что приучил себя спать всего по пяти часов в сутки, и улыбнулся. Его комната помещалась над прачечной в том же здании, где находился мотор, качавший воду, дававший электрическую энергию и двигавший машины в прачечной. Механик, живший в соседней комнате, зашел познакомиться с новым товарищем и помог Мартину приспособить у себя электрическую лампочку, которую можно было по желанию передвигать по проводу так, чтобы она висела над кроватью или над столом.

На следующее утро Мартина разбудили в четверть седьмого. До завтрака оставалось полчаса. Узнав, что в здании прачечной имеется ванна для служащих, Мартин, к великому изумлению Джо, отправился туда и принял холодную ванну.