Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы
Шрифт:
«Я бы никогда не снял «Таксиста», если бы не успех «Алисы». Но меня беспокоила проблема коммерции. Нужно было сделать выбор: нацеливаться на получение премии Киноакадемии и становиться миллионером, либо создавать те фильмы, которые действительно хочется снять, и помереть голодной смертью?»
Нас и сегодня поражает открытость этого фильма. Глядя на экран, понимаешь, почему именно Скорсезе первым написал хвалебное письмо режиссеру Уэсу Андерсону после выхода в 1998 году его фильма «Академия Рашмор». Обе ленты объединяет один и тот же дух беспечности, «рехнутости» и легкой надломленности. Поскольку Скорсезе все еще находился на том этапе своего романтического развития (возможно, на последнем таком этапе), когда он был полностью занят отношениями с противоположным полом, то даже его разочарования кажутся нам свежими.
Главным в фильме оказалось пропустить тот первый, вырезанный час, потому что без
Скорсезе подарил «Warner Brothers» счастливый конец фильма, но на своих условиях
Скорсезе никак не мог понять энтузиазм, с которым Де Ниро рассказывал об этой истории. Драки в барах – ну, это ему понятно, но бокс? «Даже в детстве я всегда думал, что бокс скучен», – вспоминал он. С самого детства он не имел к спорту никакого отношения: «С мячом? Значит, ничего хорошего». Кроме того, у него был задуман собственный проект, который сжигал его душу со времен съемки фильма «Берта по прозвищу «Товарный Вагон». Тогда Барбара Херши познакомила его с вышедшим в 1953 году романом Никоса Казандзакиса о жизни Иисуса «Последнее искушение». Но он согласился помочь Де Ниро с его историей о боксе – хотя бы для того, чтобы утихомирить его на время работы над следующей совместной картиной.
«Таксист»
«Знаете, Трэвис все время находится на грани. С первого кадра он стоит на грани, и мы час и пятьдесят одну минуту ждем, когда он ее перейдет. Я думаю, что у него прямо на поверхности есть много эмоций, много проблем, которые есть у большинства из нас».
Роберт Де Ниро в роли Трэвиса Бикла, «Богом забытого человека»
Беседа на съемочной площадке со сценаристом Полом Шредером и продюсером Майклом Филлипсом
«Когда я прочитал сценарий Пола, то понял, что именно так я и чувствовал, что у всех нас есть эти чувства, так что это был способ охватить и принять их, хотя я и говорил, что ими недоволен».
Кинокритик из Мичигана Пол Шредер, протеже Полин Кейл, сам пережил в 1972 году трудные времена. Его выгнала жена, он потерял работу в Американском институте кино и бродил по окрестностям Лос-Анджелеса, а ночевал в своей машине. Он ел какую-то дрянь, смотрел порнуху и запоем пил. У него было оружие, и уже подумывал о самоубийстве. Оказавшись в больнице с язвой желудка, он заговорил с медсестрой и с удивлением понял, что несколько недель не разговаривал. «Вот тогда мне в голову и пришла эта метафора такси, – вспоминал он. – Вот кем я был: человеком в железном ящике, в гробу. Я плавал по городу, оставаясь в одиночестве».
Черпая вдохновение из «Записок из подполья» Достоевского и дневника Артура Бремера, который в 1972 году задумал убить кандидата в президенты США Джорджа Уоллеса, Шредер за две недели написал сценарий фильма «Таксист». «Все убеждения моей жизни теперь основаны на уверенности в том, что одиночество, далеко не редкое и любопытное явление… является центральным и неизбежным фактором человеческого существования», – гласит эпиграф к сценарию, который автор взял из эссе Томаса Вулфа «Забытый Богом человек». После этого в сценарии идет описание ночных скитаний нью-йоркского таксиста – ожесточившегося мизантропа, ветерана Вьетнамской войны, – который колесит по улицам, оттирает кровь с заднего сиденья… Это была, как сказал Шредер, попытка «изгнать зло, которое я чувствовал внутри себя». Позже он признался, что «Трэвис Бикл – это я».
Но сценарий никто не брал. Все говорили: «Это отличный сценарий и кто-то должен его снять, но не мы», – вспоминал Шредер. Даже Брайан Де Пальма, которому он понравился, подумал: «Да кто это будет смотреть?» Другим поклонником этого
сценария оказался Майкл Филлипс, которого скоро ждал успех с фильмом «Афера». Интересно, что жена Майкла и тоже продюсер Джулия Филлипс, прочитав этот сценарий, отказалась оставаться в комнате наедине со Шредером. Еще в 1972 году они показали сценарий Скорсезе, которому показалось, что все это он уже видел во сне, настолько тесно переживания героя оказались связаны с яростью, одиночеством и отчуждением, которые он испытывал в юности. Шредер хотел обратиться к более именитым режиссерам, но передумал, посмотрев черновой вариант «Злых улиц». Правда, он согласился на сотрудничество при условии, что режиссер сможет привлечь к работе Роберта Де Ниро. Скорсезе изначально ставил на Харви Кейтеля, но Де Ниро был потрясен сценарием Шредера. В то время он работал над собственной историей об убийстве политического деятеля, но сразу забросил эту работу. «Он стал Трэвисом», – вспоминал Скорсезе.Кэтрин Скорсезе разъясняет свою точку зрения
Де Ниро и Скорсезе – две стороны треугольника Трэвиса
Таким образом, этого персонажа создали трое мужчин. Как отмечал Скорсезе, «это был довольно необычный симбиоз»: трое мужчин выступили акушерками духовного неудачника и бомжа Трэвиса Бикла. «Мы втроем впервые собрались вместе, – рассказывал Скорсезе, – и сделали именно то, что хотели; это была одна из самых странных и диковинных вещей». Это был редкий пример своего рода трехсторонней синергетики – каждый из трех мужчин видел в этом персонаже себя. Такие союзы и дают самые лучшие фильмы. Фильм «В порту» смог случиться только потому, что Бад Шульберг, Элиа Казан и Марлон Брандо увидели что-то от самих себя в образе героя по имени Терри Маллой; в «Выпускнике» Бенджамин Брэддок был уникальной смесью из Бака Генри, Майка Николса и Дастина Хоффмана. То же произошло и с «Таксистом», который критики тоже всегда считают «фильмом, который не смог бы сделать никто другой», хотя правда состоит в том, что авторы и сами с трудом его сделали. Потребовалось объединенное тепло Де Ниро, который в 1975 году только что получил «Оскара» за лучшую мужскую роль второго плана в фильме «Крестный отец», Скорсезе, который только что помог Берстин получить свой «Оскар» за «Алису», и Майкла и Джулии Филлипс, все еще потрясавших своими статуэтками «Оскара» за «Аферу», снятую годом ранее. Но даже с таким составом участников им удалось выжать из компании «Columbia» лишь 1,3 млн долларов. Скорсезе вообще был убежден, что они просто занимаются любимым делом без всяких шансов на коммерческий успех, и даже подумывал снять ленту в черно-белом варианте, чтобы лучше передать тональность фильма нуар.
Лето 1975 года было жарким и влажным. Шла забастовка мусорщиков, и куда бы Скорсезе ни нацеливал камеру, в нее попадали кучи мусора и «атмосфера ночи, похожей на просачивающийся повсюду вирус. Ее можно было почувствовать в воздухе и попробовать во рту». Де Ниро готовился к роли, управляя такси – он даже специально для этого получил лицензию. Скорсезе поездил с ним пару ночей взад-вперед по Восьмой авеню и увидел, что пассажиры полностью игнорировали Де Ниро, «как будто у него не было никакого имени. Люди говорили что угодно и делали что угодно на заднем сиденье, словно водителя в машине не было».
«В фильме много говорят о сексе по принуждению, но в нем нет показа секса, любовных сцен, «обнаженки». Если бы аудитория увидела наготу, то она бы сработала как выпускной клапан, и напряжение, которое накапливалось, быстро исчезло бы».
Иногда они импровизировали: так было в диалоге между Сибил Шепард (Бетси) и героем Де Ниро в кафе, а также в той знаменитой сцене, когда Де Ниро смотрит на себя в зеркало, – ее снимали в заброшенном жилом доме на 89-й улице, который шел под снос. В сценарии просто говорилось, что Трэвис говорит со своим отражением в зеркале. Де Ниро спросил Скорсезе, что он должен сказать. Скорсезе сказал ему: «Ну, он такой маленький ребенок, который играет с оружием и всячески хорохорится», поэтому Де Ниро стал нараспев говорить нечто похожее на фразу «Это ты мне говоришь?!», которую он слышал недавно из уст одного комика из нью-йоркского андеграунда. Скорсезе, сознавая тот факт, что они уже на пять дней вышли за запланированный сорокадневный период съемок, надел наушники и присел, опасаясь дорожного шума.
– Скажи это снова.
В этот момент в дверь постучал ассистент режиссера Пита Скоппа: «Слушайте, нам надо вернуться в график!»
Скорсезе стал умолять: «Дайте нам две минуты, дайте нам всего две минуты! У нас здесь получается что-то действительно стоящее!» и повернулся к Де Ниро:
– Снова! Снова!
Наконец Де Ниро добрался до строчки, в которой он признает, что в комнате больше никого нет, и, значит, он говорит сам с собой. «Все, снято!» – сказал Скорсезе. Не прошло и трех часов, как они все сделали.