Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы
Шрифт:
Его первым художественным фильмом стал еще один проект, выполненный, по официальной версии, под эгидой Нью-Йоркского университета – это был первый 35-миллиметровый фильм, снятый в университете.
Хотя в то время еще не было аспирантуры, Хейг Манукян помог создать ее, получив 6000 долларов на студенческий заем, взятый от имени отца Скорсезе. Марти поместил в еженедельнике «Show Business Weekly» объявление, приглашавшее актеров на прослушивание, а его друг-комик сидел за столом на восьмом этаже здания университета на Грин-стрит и беседовал с кандидатами. Однажды к нему пришел узкоплечий молодой актер с копной густых волос и сладкими интонациями в голосе.
– А ты что здесь делаешь? – обратились к нему интервьюеры.
– Я пришел по объявлению.
– Какое объявление? Мы не давали никакого объявления. Кто ты такой, черт возьми?
Так они вступили в потрясающую перепалку, которая продолжалась несколько минут. Наконец, Скорсезе сдался. «Слушай, ты просто замечательный», – сказал он актеру. Тот был в ярости.
– Почему
– Да я и сам не подумал об этом.
Этого актера звали Харви Кейтель. Вскоре Скорсезе ввел его на главную роль в фильме «Кто стучится в мою дверь?».
Скорсезе (внизу слева) с Максом Ясгером, организатором Вудстокского фестиваля 1969 года. Благодаря участию в работе над документальным фильмом 1970 года об этом фестивале Скорсезе попал в Голливуд
Режиссер
«Я хочу общаться на базовом человеческом уровне – грустном, смешном, жестоком, мирном. Я не хочу сниматься в фильмах, если они не продвигают меня вперед не только как режиссера, но и как человека, если я не могу сказать то, что я хочу ими сказать».
«Кто стучится в мою дверь?»
«В некотором смысле мне не особенно нравится мой первый художественный фильм «Кто стучится в мою дверь?» – и все из-за проблем, которые у нас возникали. Я знал, что я хотел сделать, когда начинал этот фильм, но не смог сделать это с той суммой, которая у меня была».
Между тем первый брак режиссера распался почти так же быстро, как и сложился. Еще студентом Скорсезе влюбился в студентку Нью-Йоркского университета Ларейн Мари Бреннан. Они поженились 15 мая 1965 года. После окончания университета они переехали в ее крошечную квартиру в Джерси-Сити, где у них в начале декабря родилась дочь Кэтрин. Марти вставал посреди ночи, чтобы укачивать ребенка, и одновременно краем глаза ловил ночной показ «Психо», чтобы не заснуть. Иногда вместе с Мардиком Мартином он пытался возобновить работу над «Сезоном ведьм». Двое мужчин забивались в разгар зимы в машину Мартина и, дрожа от холода (их дыхание оседало на окнах), что-то записывали об их Нью-Йорке, их улицах, их историях – все время задаваясь вопросом, а не сошли ли они с ума. «Наши жены возненавидели нас, – вспоминал Мартин. – «Ребята, почему вы не прекратите заниматься этой ерундой и не найдете нормальную работу? Почему вы все время говорите о каких-то фильмах?» Мы не могли пойти домой, потому что там они сразу на нас набрасывались». Друзья даже подумывали о том, чтобы назвать ленту «Этот фильм может спасти ваш брак» и заполнить ее дурными советами. За это время вышел короткометражный фильм Скорсезе «Бритье по-крупному», рассказывающий о парне, который бреется, перерезает себе горло и истекает кровью. «Пари подталкивали к абсурдным последствиям, – говорил он об этом периоде своей жизни. – Но именно так я себя и чувствовал в то время».
Харви Кейтель играл в не-бродвейских театрах, а на жизнь себе зарабатывал в основном в качестве стенографиста в суде. Когда Кейтель увидел объявление Скорсезе, он уже собирался завершать свою артистическую карьеру. В противоположность вспыльчивому режиссеру, Кейтеля отличала эмоциональная гибкость, которая и привлекла Скорсезе. «Я нередко уступал, а ему было намного удобнее иметь дело с новыми людьми и новыми женщинами. Он был немного более бесстрашным». Двое мужчин стали хорошими друзьями, почти братьями, именно во время съемок фильма «Кто стучится в мою дверь?». Бывало и так, что Кейтель ночевал на кровати в квартире режиссера. Следующие два года они потратили на то, чтобы доснять фильм, точнее, пытаясь собрать деньги для его завершения. «Это был полный кошмар, – рассказывал Кейтель. – Вы начинали снимать сцену, а спустя два месяца, когда вы собирались ее доснять, вдруг оказывалось, что актеры подстриглись или нашли другую работу, в общем, не могли сниматься».
Если не считать романтической линии, то ранняя версия фильма с участием только персонажа Кейтеля и его друзей, показанная в Чикаго, обернулась полной катастрофой. На экране присутствовали молодые люди, которые много пили и бродили по Нью-Йорку; ничего другого особенного в фильме не происходило. Фильм не понравился никому. Интересно, что кинотеатр «Biograph», в котором его показывали, был известен тем, что именно здесь застрелили знаменитого американского грабителя Джона Диллинджера. «Похоже, в этом здании погибли двое», – пошутил в связи с этим один из дядей Скорсезе.
Главные
роли в первом полнометражном фильме Скорсезе сыграли Харви Кейтель и Зина БетьюнСпасательный круг в конце концов ему бросили Манукян и еще один его ученик. Им каким-то образом удалось найти 37 тысяч долларов, которые были нужны Скорсезе для завершения фильма «Кто стучится в мою дверь?». Они же нашли дистрибьютора фильмов ужасов Джозефа Бреннера, человека, который стоял за выпуском на экран нескольких «эксплуатационных» фильмов, то есть лент, эксплуатирующих популярную тему в целях быстрого заработка. Среди них были такие фильмы, как «Жестокие женщины» и «Синдикат греха». У Бреннера сказали, что их фильм не дойдет до кинотеатров, если они не добавят в него сцену с «обнаженкой». Скорсезе был в это время в Амстердаме, поэтому он нашел в городе место, похожее на чердак в нью-йоркском районе Бауэри, и без Кейтеля снял сексуальную сцену, которую поместил в середину диалога о хороших и плохих девчонках, то есть девственницах и шлюхах, наложил на нее музыку группы «The Doors» и через таможню переправил смонтированный фильм обратно.
Фильм был окончательно завершен в 1967 году, когда отец Скорсезе оплатил счета за проявку и лабораторные работы. Премьера ленты «Кто стучится в мою дверь?» состоялась на Чикагском кинофестивале в том же году. Это был почти автобиографический очерк, такой портрет художника в образе молодого Ромео. Фильм рассказывал о молодом американце итальянского происхождения по имени Джэй Ар (Харви Кейтель), который оказался между девушкой и друзьями, между юностью и зрелостью, между сексом и церковью. «Я, как говорят, оказался между двух огней», – говорит Джэй Ар блондинке (Зина Бетьюн), которую он встречает на пароме из Стейтен-Айленда, и пытается произвести на нее впечатление десятиминутным рассказом о Джоне Уэйне и фильме «Искатели».
«Я не видела столько фотографий Джона Уэйна», – говорит она. «Ты родилась в Америке?» – в его шутке только половина шутки. Оказывается, их встреча вспоминается Джэй Аром, когда он скучает во время карточной игры со своими друзьями. Так разыгрывается большая часть фильма; ленточки увлечений и мечтаний разворачиваются в голове влюбленного молодого человека. Скорсезе великолепно запечатлевает страсть и двойственность героя, похожие на безумие, которое показано в фильме «Невероятная жизнь Уолтера Митти». Шатаясь там и сям со своими друзьями, напиваясь, разъезжая на их машине марки «Thunderbird» под музыку группы «The Bell Notes», Джей Ар обнаруживает, что его сознание тоже бродит – возвращается на крышу с героиней Бетьюн, где бесконечно долго говорит об актере Ли Марвине («он убивает людей, он ломает мебель»), или оказывается в своей комнате, где они внимательно разглядывают его собрание фигурок Марии Магдалины – это замечательная последовательность крупных планов, в которых две фигуры ограничены извилистыми линиями щек, губ и ресниц… Фактически это черно-белая фотография, предвестник столь же нежной любовной сцены в «Бешеном быке»…
После этого фильма мотивы распятия часто встречались в работах Скорсезе
«Мы были слишком амбициозны, пока не обнаружили, что не можем двигать камеру так, чтобы получить нужные нам ракурсы. Тем не менее в фильме в точности показаны мы в том случае, когда ничего не происходило, когда мы просто сидели или куда-то ехали. На одном уровне фильм был именно об этом; на другом – речь шла о сексуальных пристрастиях и церкви».
В фильме также представлена великолепная замедленная сцена, в которой Джэй Ар и его друзья играют с пистолетом: все уворачиваются от героя, когда он размахивает стволом. Эта (воображаемая) бравурная перестрелка целиком построена на кадрах из кинопостеров. Хороша также сцена похода в горы Катскилл, где Джэй Ар и его друзья все время болтают («Не так уж и плохо, что мне приходится проводить день в баре с кучей охламонов, выпивать…».). Кажется, что Скорсезе выжимает все лучшее из исполнителей, включая Кейтеля, чья озорная улыбка на круглом лице символизирует всю страсть, которую Скорсезе вкладывал в картины с его участием, прежде чем запал на другого гения, свинцово-мрачного Роберта Де Ниро. Последняя треть картины наиболее показательна в отношении того, что происходит, когда Кейтель бросает героиню Бетьюн, узнав, что ее изнасиловали, а затем предпринимает высокомерно-снисходительную попытку «простить» ее. Католицизм Скорсезе окуривает кульминацию фильма столь же сильно, как дым из кадильницы. Позднее, в «Злых улицах», он найдет способ лучше чередовать подобные материалы, но лента «Кто стучится в мою дверь?» остается в этом смысле удивительным дебютом – подвижным, жизненным и душевным. Молодой критик Роджер Иберт, заметивший фильм в Чикаго, назвал его «художественно удовлетворительным и технически сопоставимым с лучшими из снятых где-либо фильмов». Впоследствии фильм снова вышел на экраны: в 1970 году Роджер Корман пригласил Джона Кассаветиса в кинотеатре Карнеги-Холл в Нью-Йорке, чтобы посмотреть эту ленту. «Этот фильм так же хорош, как «Гражданин Кейн», – сказал после просмотра Кассаветис, а потом добавил: «Нет, это лучше, чем «Гражданин Кейн». В нем больше души». Скорсезе был на седьмом небе от счастья.