Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мартин Скорсезе. Главный «гангстер» Голливуда и его работы
Шрифт:

Режиссер! Это та же самая работа, которую Дуглас Фоули выполнял в фильме «Поющие под дождем», объясняя актрисе Джин Хэген, что такое микрофон; или то, что делал отец персонажа Кирка Дугласа в фильме «Злые и красивые». Ему так досталось от Голливуда, что никто не пришел на его похороны! Это были великолепные фигуры, полные противоречий, – провидцы, жулики, мученики, которые, казалось, происходили из какого-то иного мира. Казалось, у них нет и не может быть никакой связи с юным Скорсезе. Но в 1962 году ему случайно попалось расписание курсов Нью-Йоркского университета. В разделе «Телевидение, кино и радио» студентам предлагался один из немногих курсов по истории кино с реальными практическими возможностями заняться производством фильмов. Отец Скорсезе помог организовать студенческий заем. Марти впервые появился в университете в день знакомства с курсами, чтобы послушать выступления представителей каждого факультета.

Кто-то представлял отдел английского, кто-то – французского… Наконец, на кафедру поднялся представитель отдела кино. Это был профессор Хейг Манукян, в котором, казалось, горел такой же огонь, который когда-то привлек Марти в семинарию. Скорсезе был захвачен его энтузиазмом.

«Мы были открыты для такого великого множества разных способов создания фильмов, что нарушали все правила. Это не значит, что мы снимали фильмы без предварительного изучения теории. Мы знали, что такое авторская концепция, средний и крупный планы, а также отслеживание и панорамирование, но с помощью изученных методов движения камеры и монтажа я смог разработать много новых приемов и создать собственный словарь кино. И фильм «Что такая красивая девушка делает в таком месте?» отражает такую свободу. Да, в нем есть молодость, есть определенная глупость, но все же…»

Харизматичный и вспыльчивый, страстный сторонник кино как личностного вида искусства, Хейг Манукян привил своим студентам почти религиозное отношение к занятиям. Он говорил по полтора часа быстро, даже быстрее, чем Скорсезе. Однажды он показал своим ученикам шедевр немого кино, фильм Эриха фон Штрогейма «Алчность», и когда один из слушателей спросил его: «А где тут музыка?», то Манукян впал в ярость. «Вы что, думаете, что это шоу? – закричал он. – А ну, вон отсюда!»

Семестр за семестром Манукян отсеивал своих слушателей и продолжал рассказывать оставшимся все, что нужно знать о съемках фильмов: о приемах, используемых в документальных лентах братьев Мэйслз, о Ричарде Ликоке и о Донне Алане Пеннебейкере… «Вы ведь знаете, как едят яблоко, – говорил он им. – Но попробуйте сделать об этом фильм на пять-шесть минут. Это очень сложно».

Первая половина 1960-х годов была захватывающим временем для пребывания в киношколе: именно в это время пошла на спад французская «Новая волна». Скорсезе восхищался первыми двумя минутами фильма «Жюль и Джим», тем, как Франсуа Трюффо использовал голос за кадром, чтобы сплести свою историю. Ему нравилось, как Жан-Люк Годар чередовал рваный монтаж с восхитительными дальними планами актрисы Анны Карины в фильме «Жить своей жизнью». Здесь не было статичных кадров. Не было мастеринга. Не было ухищрений при съемке.

Он посмотрел первый фильм Джона Кассаветиса «Тени», снятый с помощью легкой 16-мм камеры, и были поражен: «Я понял, что тоже могу снять фильм». В местном кинотеатрике он посмотрел фильм Роджера Кормана о байкерах «Дикие ангелы» и его же экранизацию новеллы Эдгара Аллана По «Падение дома Ашеров», готический хоррор Марио Бава «Черное воскресенье» и «Восход скорпиона» Кеннета Энгера. Вскоре он вернулся и пересмотрел фильм Кормана, эксплуатирующий тему байкеров: его привлекали не столько сами «Ангелы ада», сколько звучавшая в фильме музыка. Ему всегда говорили, что не стоит использовать в фильме рок-н-ролльную музыку, потому что ее лицензирование слишком дорого, но здесь были и Элвис, и Рики Нельсон – и вообще музыка, которую он знал и любил, рекой лилась с экрана.

Практических инструкций по кинопроизводству в Нью-Йоркском университете давали мало. Мало было и оборудования – всего лишь 16-мм камеры Arriflex и Cine-Special, но в конце первого года обучения Манукян провел летнюю мастерскую: тридцать шесть учащихся получили шесть недель на то, чтобы написать сценарии, срежиссировать, снять, смонтировать и выпустить свои собственные фильмы. Студенты разбились на шесть групп, причем профессор давал каждому участнику определенное амплуа: режиссер, оператор, постановщик и т. п. Скорсезе заметил, что те, кто писал сценарии, обычно становились режиссерами, поэтому написал сценарий и возглавил съемочную группу – первую в его жизни.

Он поставил фильм за пять дней и снял его за шесть: это была короткая пародия под длинным названием «Что такая красивая девушка делает в таком месте?». Скорсезе вдохновлял новый стиль сюрреализма, который практиковали на телевидении Мэл Брукс и Карл Райнер. Фильм состоял из быстро меняющихся кадров с парнем по имени Элджернон, который впадает в зависимость от фотографии с видом лодки на озере и перестает функционировать в социальном плане. В течение длительного времени он пытается преодолеть свою фобию и даже женится на симпатичной девушке, но в итоге у него развивается рецидив зависимости, и они растворяются в этой самой картине…

Режиссер

дает указания Зефу Мишелису на съемках своего первого короткометражного фильма «Что такая красивая девушка делает в таком месте?» (1963)

В центре действия – на съемочной площадке фильма о красивой девушке

Следующим студенческим фильмом Скорсезе стала криминальная драма «Дело не только в тебе, Мюррей!» (1964)

«Из всех моих фильмов только в «Мюррее» старый район показан так, как он выглядел в шестидесятых, прямо перед тем, как начал вымирать».

Это был скорее не рассказ о «чистой паранойе», вспоминал Скорсезе, а «довольно глупо и по-детски сформулированные идеи о клише». Но он наполнил ленту сумасшедшими ракурсами камеры и шуточными эффектами – замедленная или ускоренная съемка и неподвижные фотографии чередовались со всплесками живого действия, звучал закадровый голос `a la «Жюль и Джим». В результате фильм принес ему стипендию, которую его отец смог использовать для оплаты второго курса обучения, что привело к возникновению еще одного короткометражного фильма – «Дело не только в тебе, Мюррей!». Фильм был снят в 1964 году, во втором семестре первого года обучения. Когда мы смотрим эти ранние короткометражки сегодня, то они напоминают нам о невротическом юморе, присущем более поздним работам Скорсезе. В частности, фильм «Дело не только в тебе, Мюррей!» (в нем два неумелых маленьких обманщика по имени Джо и Мюррей незаконно гонят джин на заднем дворе и в конце концов попадаются копам) служит предвестником ленты «Славные парни». Вдыхание атмосферы фильмов Франсуа Трюффо окупилось с лихвой. Полный быстрых диалогов и дерзких монтажных находок фильм обладает смелостью, живой энергией и инстинктивным пониманием того, как нужно использовать голос за кадром – не для того, чтобы повторить изображение, а для того, чтобы дать возможность объяснить, как он оказался за решеткой («Меня неправильно поняли… и из-за этого недоразумения… у меня не оказалось достаточно свободного времени для того, чтобы побывать во многих местах…»). Рейд полиции снят одним длинным, непрерывным кадром. Фильм Скорсезе получил премию имени Джесси Л. Ласки от Гильдии продюсеров за 1965 год, в результате чего 23-летнего начинающего режиссера пригласили на неделю в Лос-Анджелес для работы над эпизодом фильма «Обезьяны». «Он уже тогда был звездой, – говорил позже о Скорсезе его однокашник Джим Макбрайд. – Он находился на совершенно ином уровне, чем остальные. Он мог процитировать вам множество фильмов, описать их кадр за кадром. Пока мы толкались на съемочных площадках, пытаясь найти правильную экспозицию, он уже снимал свои маленькие шедевры».

В это время он также установил контакты со многими сотрудниками, которые окажутся жизненно важными для его карьеры. Так, Тельма Шунмейкер помогала ему восстанавливать фильм «Что делает…» после того, как выяснилось, что его пленка была обрезана неправильно. Помогал ему и Мардик Мартин, его соавтор по сценарию «Мюррея», армянин, выросший в Ираке, который бежал из страны, чтобы избежать призыва в армию, и с трудом мог говорить по-английски. Скорсезе был единственным, кто понимал, что он говорит, и между ним и этим невысоким нервным иммигрантом мгновенно установилась прочная связь. Благодаря успеху «Мюррея» они решили продолжить сотрудничество и снять нечто еще более автобиографическое, опираясь на «уличный» опыт Скорсезе. Первоначально задуманный фильм назывался «Сезон ведьмы», но в итоге его переименовали в «Злые улицы».

После окончания Нью-Йоркского университета Скорсезе снял ленту «Бритье по-крупному» (1968), еще один любительский короткометражный фильм, который воспринимался как аллегория, направленная против участия США в войне во Вьетнаме

«Умом я делал фильм «Бритье по-крупному» как гневный протест против войны. Но на самом деле во мне, кажется, происходило что-то еще, что в действительности не имело никакого отношения к войне».

Поделиться с друзьями: