Маруся и близнецы

Никита присоединяется к брату, мгновенно понимая его затею.

Он сжимает ее ягодицы сильными руками, разводит обратно, открывая истекающую влагой розовую щель и дрожащим от возбуждения голосом заявляет:

— Раз мы такие разные… Угадай, кто?

Он первый погружается в нее, возбужденный утренним сексом, доведенный до предела языком и губами, нетерпеливый, яростный… И тут же выходит, позволяя Макару занять его место. Хорошо выспавшемуся, полному сил и желания хорошенько оттрахать эту нежную девочку.

Поначалу Маруся еще пытается играть по заявленным правилам — и чаще всего угадывает. Но скоро ее дыхание становится резким и прерывистым, глаза подергиваются туманом и в ответ на вопрос «Кто?» она лишь стонет и резче двигается, так что кожа с развратным звуком шлепает о кожу.

Она ощущает, как что-то горячее и напряженное вдруг становится еще больше, растягивая ее внутри еще сильнее, и пальцы впиваются в ее бока, и влаги вдруг становится много, очень много, и горячие капли орошают ее спину одновременно с тем, как мышцы выкручивает сладостный спазм. Колени подкашиваются, она падает животом на шкуру.

Чей-то — в последний раз она так и не угадала! — член выскальзывает из нее, а следом вытекают густые тягучие белые капли.

Близнецы падают по обеим сторонам, одновременно впиваясь поцелуями в ее плечи, оставляя очередными малиново-лиловые запасы.

— Наша девочка…

А в понедельник утром их снова будят автомобильные гудки.

Маруся вывинчивается из четырех рук, обнимающих ее, и голой выскакивает на балкончик со штурвалом.

Оттуда хорошо видно, что у ворот дома топчется человек, которого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

46

Андрей сверялся с чем-то в телефоне и вертел головой, не замечая балкончик-капитанский мостик за высокой елью. Наклонился к машине и еще раз погудел. За спиной Маруси в комнате раздалось недовольное ворчание близнецов.

Она нахмурилась, оглядываясь, и тут бывший жених ее заметил.

Можно ли называть его женихом, если он только один раз и то по пьяни, мечтательно заявил, что если они поженятся, у них будут очень умные дети?

«И красивые как ты».

— Марусь? — почему-то понизив голос удивился Андрей, задирая голову. — Ты чего? Ты чего голая?

Он тревожно огляделся по сторонам, словно искал, кто может ее заметить.

— Жарко, — пожала она плечами и оперлась на перила балкона, даже не думая бежать одеваться. — А ты чего приехал? И как нашел меня?

— Ты мне давала как-то адрес. Позвонил твоим родителям, спросил, где тебя искать. Ты же на телефон не отвечаешь! Надеялся, что уже успокоилась и готова поговорить.

— Ты же меня бросил? — Маруся подперла подбородок ладонью, выгнув спину и отставив задницу.

Судя по восхищенным вздохам за спиной, кое-кто уже проснулся.

— И что? — развел руками Андрей. — Ты сама мне сказала, что готова постараться получше, пересмотреть свое поведение, я и подумал…

— Ага, — понимающе кивнула она. — Абитуриентки не дают?

Она придирчиво оглядела своего так и не случившегося толком любовника. В последнее время ее стандарты, спасибо близнецам, существенно подросли. Андрей еще был достаточно стройным, но пузико уже слегка натягивало футболку. Сверху было видно, что в буйных кудрях уже проглядывает полянка. Да и плечи не столь широки, как могли бы быть. Не говоря уж о коротеньких пухловатых пальцах, цепляющихся за дверцу машины.

А уж если вспомнить, кхм, интимное оснащение… Впрочем, его она видела недолго и впопыхах, так что судить независимо не могла.

Маруся задумчиво положила ладонь на рукоять штурвала и, сжав пальцами, провела по ней несколько раз привычным движением.

Андрей почему-то занервничал.

— Иди оденься! — сказал он, нахмурившись.

— Зачем? — удивилась Маруся.

— Люди увидят! И впусти меня!

— Зачем? — снова спросила она, сжав штурвал.

— Что зачем, что зачем?! — Андрей нервно переступил с ноги на ногу. — Нормально поговорить!

— Ты сам утверждал, что разговаривать нам не о чем, — Маруся пожала плечами и развернулась, чтобы уйти с балкона, хотя предполагала, что на этом все не кончится, но тут из комнаты вышли близнецы.

Тоже голые.

— Маруся! — Андрей аж захрипел от охвативших его эмоций. — Это кто?!

— Макар, — она повернулась налево. — Никита, — кивнула направо. — А это Андрей. Мой бывший парень.

— Андрю-ю-ю-юша… — протянули они хором, широко улыбаясь и упираясь в перила и напрягая бицепсы.

Золотистый загар без белых пятен, широченные плечи, пластины грудных мышц и расчерченные на квадратики мускулистые животы — Маруся сначала хотела закатить глаза от их показухи, но залюбовалась и забыла.

— Твои сводные братья? — полуутвердительно спросил Андрей.

— Ага, — кивнула Маруся и потрогала твердый бицепс Никиты.

Она помнила, как еще ночью пыталась прокусить его, но побоялась сломать зубы.

— Те самые, что портили тебе жизнь в детстве? На которых ты жаловалась? Которые наливали воду тебе в постель, воровали твои игрушки, травили, подглядывали, жаловались родителям? И теперь ты ходишь перед ними… такая? Ты что…

Андрей распалял себя с каждым словом и только что слюной не брызгал. Первому это надоело Макару. Он обнял Марусю за талию, привлек к себе, повернул пальцами ее голову к себе и поцеловал.

Никита, на несколько секунд отстав от брата, решил не мелочиться и с размаху шлепнул Марусю по заднице, а потом стиснул ее пятерней. От этого его член взвился в небеса, словно флаг — во всей красе. Отчетливо заметной снизу, с дороги.

Андрюша подавился воздухом на полуслове, покраснел целиком и, набрав в легкие воздуха, заорал:

— Да ты! Ты охреневшая шлюха! Ходишь тут, сиськами трясешь! Трахаешься со своими братьями!

— Сводными, — уточнила Маруся, прислоняясь боком к Никите.

— …позволяешь себя лапать! — продолжал Андрей, но прервался, обалдев. — ЧТО?! Реально спишь?!

— Ну ты же сам сказал, — распахнула она глаза.

— Я думал!.. Думал, что ты… А ты! Ты больная! Извращенка! Все извращенцы! В биореактор вас! Всех троих!

Он задыхался, судорожно пытаясь набрать воздуха после каждого слова. Если бы ему было на десяток лет побольше, Маруся всерьез испугалась бы за его здоровье.