Маруся и Лазурный вор

– И не подумаю, – ему фыркнула я. – Попробуй заставь!

Серый взгляд в высшей степени выразительно скользнул по груди, сползая всё ниже, прошёлся по животу и бедру, остановился на оголённых лодыжках и совершенно бесцеремонно поднялся обратно на грудь, плотно обтянутую серым комбинезоном. И заставить ведь говорил его взгляд. И способов в арсенале у синего предостаточно.

– Видишь ли, Ма-ша, – он медленно выпрямился, отступая на шаг, но глаз с меня не сводя. – С точки зрения имперской системы, в моей каюте сидит сейчас вовсе не Мария Аверина. Напомни-ка мне, какой факультет ты заканчивала? Что-то я вдруг запамятовал.

Скрывать смысла не было. Ничего сверхсекретного в моей специальности не было, на выпуске мы даже присягу не приносили о неразглашении государственных тайн Империи.

– Ментальных дознаний юридического департамента, – я ответила ему тихо.

– Ты, как юрист, должна знать, что разумная личность, способная к произвольному биологическому размножению, обязана не просто носить под кожей уникальные личностные идентификаторы, но и их сохранять. А ты…

– Я не виновата! – порывисто возразила ему выпускница юридического факультета. Говоря откровенно, – не самая перспективная и усердная. – Я была без сознания, и…

– Это, конечно, легко доказать. У тебя есть куча свидетелей? – усмехнулся лазурный. – С частью, твои проблемы с имперским законом меня совершенно не волнуют. А вот то, что твои идентификационные чипы попали в руки не самых чистоплотных людей во Вселенной, весьма неприятно. И может стать нашей проблемой.

– Нашей? – я не смогла удержаться и зло прищурилась, ловя взгляд лазурного.

– Именно! – мой злой взгляд он выдержал, не напрягаясь. – И моей, и твоих решительных братьев, и даже твоей. А потому ты садишься ровнее, в камеру смотришь уверенно и весело, с оптимистичным задором уверяешь встревоженного адмирала в том, что жива, невредима, а чипы тебе удалили пираты. И больше ни слова.

– Шрамов там не осталось, – я закатала рукав и показала запястье лазурному, он бросил быстрый взгляд на мою руку и замер. – Только не говори, что наделаешь новых.

– Разберёмся.

Голос его почему-то осип окончательно. И терпение явно заканчивалось. Взгляд вора вдруг потемнел, ноздри трепетали, и вообще выглядел он раздражённым и злым.

– Почему ты меня с ними просто не свяжешь? – спросила я, отчётливо понимая, что этот мой глупый вопрос был на сегодня последним.

– Две причины, – мне тихо ответил пират, явно теряя последние крохи так почти бесконечного терпения: – первая и основная,– по линии связи меня просто вычислить. Ты не успеешь сказать пару слов, а прицелы моих пушек уже будут упираться в борт флагмана флота Империи. И вторая…

– Мне хватило бы и одной, – проворчала я тихо, забираясь с ногами в удобное кресло.

– Я не настолько тебе доверяю, землянка. Секунды прямого эфира может хватить, чтобы…

– Да поняла я! Достаточно, синий! – фыркнула я, заправляя за ухо прядь выбившихся из косы непослушных волос. И снова поймала загадочный взгляд синекожего. В его серых глазах каждый раз явно мелькала тень искреннего удивления. Он словно жадно ловил мои жесты и лишний раз убеждался в чём-то личном, глубоком, своём.

– Считаю декаду и сразу стартуем. Сосредоточься, землянка.

***

С момента отправки моего видеосообщения командующему космофлотом Аверину, прошло уже четыре дня по имперскому времени. Мы с Бурашкой отжали каюту Лазурного вора, практически выселив капитана пиратского корабля в командную рубку центрального отсека.

Нет, он время от времени даже он заглядывал. Я успела привыкнуть к его синей морде, и не отвлекаясь на цвет внимательно наблюдала за выразительной мимикой на лице вора. Он всегда предупреждал о своем визите легким перезвоном у двери, словно давая мне время привести себя в надлежащий вид, и появлясь спустя пару минут.

Потом быстро входил, приветсвуя меня странным жестом, руки, как будто хотел щелкнуть пальцами, скользил по мне нечитаемым взглядом, глазами отыскивал ысу, задумчиво хмурился, быстро чему-то кивал и снова стремительно исчезал.

Еду приносил нам странного вида ядроид, чем-то похожий на широкую, как садовая скамейка, и плоскую сороконожку. Кормили пираты роскошно. Четырежды в день, и в моем меню были исключительно земные блюда. Увидев впервые пюрешку с куриной котетой, я в голос расплакалась. За один этот обед я готова была продать душу пиратам.

Двери каюты тут же открылись и в нее влетел взмыленный натурально и полуодетый лазурный, натягивающий на ходу новый, еще даже теплый, только-только из принтара вытащенный комбинезон. Молчаливая сцена была достойна подмостков провинциального театра. Вор мрачно застегивал комбинезон, сверля во мне дырки взглядом, я так же молча лью слезы и жру вкусненькую котлетку, пихая в лапы ысе порезанный кубиками огурец.

Громко выдохнув, пират развернулся и не сказав даже слова, стремительно вышел.

Так мы и общались…

На второй день я рискнула покинуть каюту.

О том, скольких мне это стоило моральных сил, знала только Бурашка. Ушастый зверек за прошедшие дни на бесплатных харчах умудрился порядком отъесться и продолжал меня сопровождать везде безотрывно и преданно. Даже если она и питала ко мне чисто гастрономический интерес… её общество определенно меня успокаивало. Вряд ли кто рискнет снова связаться с тварью столь агрессивной и ядовитой.

Конец ознакомительного фрагмента.