Маруся и Лазурный вор

– Уже покидаешь меня? – вдруг стало обидно до слёз. – Везёт мне на лучших друзей. Один продал в рабство пиратам. Второй, вон… на шутку обиделся. Козлы вы все.

Ыса в воздухе затормозила хвостом и на меня оглянулась. Готова поклясться, она меня слушала и понимала. Кивнув выразительно, толстый зверёк снова поплыл в сторону двери. Кажется, я немножко рехнулась. Веду с ысой душещипательные разговоры, дала ей забавное имя, назвала её другом. Или его? Зря я прогуливала пары космобиологии…

Чувствуя себя окончательно обезумевшей, оторвалась от стены и последовала за ним. Или за ней? Если назвали Бурашкой, то пусть пока будет женского пола. А там уж… как получится. У нормального, трезвомыслящего, образованного человека всегда есть право выбора. Мне его не оставили. К чему это я?

– Погоди-ка, Бурашка! Не хотелось бы шею свернуть в невесомости. Стой!

6. Невесомость

Где-то здесь определённо должны находиться основные коммуникации корабля… В архаичных проектах космических транспортников воздушный регенератор стоял в одном блоке с химическим очистителем водного контура. Вот они, датчики благополучия внутренней экосреды, я их вижу, узнала. Красивые, круглые, выпуклые. Светятся в полутьме, словно драгоценные кабошоны. В технологиях прошлого есть особенная эстетика. Сегодня такого не встретишь, всё давно уже стало уныло-функциональным и однотипным. Ведь правда, Бурашка?

Зверёк моего мнения не разделял, сосредоточенно что-то вынюхивая между пористым полом и стойкой регенератора. Потом неожиданно подлетел ко мне ближе и жалобно пискнул. Ещё бы понять, чего хочет это ушастое… пускай будет чудом. Цепляясь за толстые стенные скобы, я опустилась пониже, услышав тихий звук льющейся воды. Погоди-ка… Это что же выходит, жила водопровода лежит здесь так близко? Посмотрим.

Морщась от боли, ободранными пальцами я подцепила еле заметную складку напольной обшивки и потянула. Толстая пористая плита с тихим треском оторвалась, обнажая растрескавшуюся пластиковую оболочку корабельного водопровода. Достаточно было удара рукой, и острые тёмные обломки брызнули в разные стороны, разлетаясь, как вспугнутые воробьи, и выпуская на волю источник воды.

Отпрянув, я с удивлением наблюдала, как в воздухе весело надуваются внушительные водяные пузыри, словно мы здесь с Бурашкой готовились к детскому празднику. Смахнула ближайший, почувствовала влажную свежесть на коже. Забавно.

За время учёбы в Космической Академии я много раз выходила в состояние невесомости. Тренировки, конечно. Мы отрабатывали алгоритм поведения в условиях чрезвычайной ситуации, доводя свои действия до автоматизма. Разбуди меня ночью, и я смогу рассказать общие правила безопасности. Там точно упоминалось максимально возможное избежание столкновения с открытыми источниками воды.

Как и необходимость контроля за пульсом, дыханием. Настоятельно рекомендовалось воздержаться от всяческих взбрыков, рывков и порывов. От отчаянья биться лбом о твёрдые трюмные стены уже не получится. Задумчиво проводив взглядом ещё один крупный прозрачный пузырь, я поймала блок напольного покрытия, плавающий поблизости и упёршись ногами в шкаф регенератора, с немалым трудом водрузила на место, заткнув прореху в водопроводе. На пористой тёмной горизонтали вода всё же выступила, но её оказалось немного.

Зацепила ладонью последний пузырь и любуясь игрой тусклого света на гладкой поверхности, отделила себе необходимую порцию влаги. Она словно прозрачное жидкое тесто липла к пальцам, обволакивая запястье. Осторожно размазала по рукам ярко блестевшую жидкость. Соскоблила с ладоней запёкшуюся бурыми пятнами кровь. Вода помутнела, отчего-то порозовела, приобрела вид летающей лужи.

За спиной вдруг раздался почти человеческий вздох. Я судорожно обернулась, тут же всерьёз пожалев о порыве. Словно кто-то бесцеремонно и сильно толкнул прямо в грудь, совершенно меня не жалея. Одной рукой рефлекторно вцепилась в ребро стойки регенератора, бедром больно ударилась о неё же и взвыла.

Подняла взгляд и увидела толстую ысу, с любопытством разглядывающую мои невольные акробатические этюды. Интересно, а это Бурашка? Я как-то её упустила из виду. И что-то мне тихо подсказывает, что для обычных людей эти зверушки похожи, как муравьи в муравейнике. У этой надорвано левое ухо и взгляд очень наглый. Постараюсь запомнить.

– Напугала меня! – сейчас мне любой собеседник был нужен. Даже с длинным хвостом и надорванным ухом. – Что хотела?

Моргнув голубенькими глазами, делавшими взгляд ысы, похожим на человеческий, хвостатая ловко в воздухе развернулась и погребла дальше вглубь трюма. Бойко как у неё получалось грести в невесомости. Словно заправская рыбка она шевелила короткими лапками и рулила пушистым хвостом.

О чём это мне говорило? К величайшему сожалению, наблюдение за толстым носителем информации, так уверенно перемещающимся по космическому кораблю, не внушало мне оптимизма. Ыса знает толк в невесомости. Ыса умеет в ней жить. Я не ыса. Но, чтобы здесь выжить, мне тоже придётся учиться у лопоухого племени бурых захватчиков космоса.

Отпустив осторожно ребро надёжного и устойчивого регенератора, я взмахнула рукой, подражая ушастой зверушке. Почти получилось. Переместившись на метр, я воспрянула немножечко духом. Если трезво подумать, не так всё и плохо. Именно в трюмах у старых космических кораблей хранились неприкосновенные стратегические запасы пищевых концентратов.

Вода у меня уже есть. Перспектива скончаться от жажды практически миновала. Отключить водно-воздушный регенератор у моих похитителей не получится, даже если ужасно захочется вдруг. Наверху у них вполне может остаться запас воды, но дышать как-то нужно. Множество важных процессов космического корабля зависит от воздуха. Я очень смутно себе представляла каких, но эту фразу запомнила прочно.

Интересно, пропажу мою они уже обнаружили? Не могла же я насмерть стукнуть голодианца? Нет! Он так отчаянно вслед мне орал, что…

– Эй, зевлянка!

С потолка нежданно раздался знакомый мне голос. С чувством полного удовлетворения я обнаружила в нём отчётливую гнусавость, но всё равно дёрнулась от неожиданности, отлетев в сторону и ударившись щиколоткой. Необычного вида высокий и тёмный цилиндр отозвался глухим звуком удара. Там внутри что-то было. Слабо пискнув от боли, я остановилась, разглядывая внезапное препятствие. Ыса тут же затормозила в полёте, развернулась и задумчиво подгребла в мою сторону. Приблизившись к цилиндру, Бурашка задумалась, изучая ровную поверхность его верхнего основания. Её длинный нос изогнулся точно хвост дождевого червя и осторожно потрогал поверхность цилиндра. Словно что-то задумав, зверёк голыми лапками ухватился за верхнюю кромку, на мгновение завис, чутко к чему-то прислушавшись, и медленно двинулся вдоль, аккуратно и тихо выстукивая толстую глянцевую оболочку. Грандиозные уши топорщились, как радары. Мне даже на миг померещилось, что Бурашка решила сыграть мне туземную ысовскую мелодию на барабане величиной с меня. Я уж было планировала к ней примкнуть, но через мгновение зверушка нежданно выпустила из-под верхней губы угрожающе-длинные белоснежные зубы. Я оцепенела, заворожённо наблюдая, как небольшой голубоглазый зверёк превратился в подобие боевой открывашки.

– Мы внаем, ты там! – упорствовал мой похититель, вдруг напомнив о себе ещё раз. – Немедленно нам отквыфай!

Разбежались. У нас есть дела и занимательнее. Ыса живо справлялась с цилиндром, лапками перебирая по краю, словно махонькими трёхпалыми ручками. Мамочки, зубы какие. А как она их выдвигала! Телескопические, как настоящие боевые клинки. Теперь я понимаю, как ысы повсеместно и неизменно выживают. Бурашка, ты – чудо! Остаётся надеяться, что в этой банке не хранятся твои соплеменники в стазисе. Или мои. Или…