Маша попала

— Здравия, Марья, — он поклонился, и мне стало стыдно, что человек в возрасте какой-то девчонке почисти отвешивает.

— Здравствуй, дедушка, — поклониться в знак уважения неизменному сторожиле леса было честью для меня.

— Проходите, гости дорогие.

Войдя в старый сруб, я обомлела. Не зря бабуся говорила, что этот дед не так прост, как хотел казаться. В домике на лавке у печи восседал лесовик и Кикимора, статная дама в бородавках с зеленцой на коже, но в очаровательной шляпке с пером петуха.

Удивительная в общем компашка нарисовалась.

— Други мои, наша дева в беде, — начал старик, — По сему предлагаю помочь, как в свое время она не отказала вам и нашему сообществу.

Послышался шепоток, заскрипели половицы, занавески поднялись под легким сквознячком.

Встал Володя и огласил решение:

— Коли дева отзывчива и чиста сердцем и помыслом сказочный совет поможет.

Я задумалась. А чиста ли сердцем? То, что не во врем — однозначно, но все же в личных целях — избавление от упреков бабули. О чем я поспешила сообщить.

— Глаголь, Марья мы выслушаем и решим, — отозвался старый лесник, кивая и приглаживая бороду.

Пришлось рассказать о приезде горожанина и его псевдо-знакомстве с ба, как развел меня как дитя малое и теперь выход ищу или невестой егошней стать придется.

Послышались опять шепотки, сказочные склонили головы друг к другу и долго в этот раз беседу вели. Так что я успела испить узвару поднесенном хозяином дома.

— Решение принято, — вперед выступила Кикимора, — Поможем тебе мы Маша. Ты помогла, и мы помним доброту твою и всегда ей отвечаем взаимностью

— Приму любое ваше участие, — отвесила им очередной поклон.

Половицы заскрипели опять, но уже близ меня.

— Не боися, девонька, это Домушка, он встречу твою в воспоминаниях прочтет, и мы будем знать все, что было в день тот…

Воспоминания всплыли в памяти в киношном варианте.

— Заходь, — кричу я парню и прохожу в хатку.

Крепкий и широкоплечий загорелый молодец вошел и начал свой рассказ.

Слушаю его, иногда перебиваю.

— Госпожа ведьма.

— Ведунья, — поправляю…

А дальше, как перемотка кинопленки.

— Ну, что Марья, поможем. Приходь к нам завтра к вечору.

Они дружно засмеялись, а я засеменила домой.

Главное домочадцам ни слова ни сказать, а то заклюют ироды.

14

Время тянулось бесконечно долго. Бабуля укатила по делам, а Тимошка опять загрустил.

Кеша всё суетился и порядок наводил. Педант, мой ненаглядный. Вообще он здорово переметнулся в стан старой школы, совсем позабыв обо мне. Слышно разве что, «Ноги подыми, я здеся протру полики» или «не сорь на пол, по рукам дырявым получишь».

Как только он отлучился коровку подоить я метнулась к Тимошке.

— Деда, я к сказочным ходила, — призналась, немного потупив взор.

— Не понимаю я твоей тяги к ним, но голова на плечах есть — поступай как знаешь, — заключил он.

К слову, с того мини-форума славянской мифологии я была вся как на иголках. Вот и чего меня нелегкая туда потащила?

Особенно после влезания в мои мысли Домушки. Это было необычно и немного интимно. Ведь это — обнажение себя в самом прямом смысле слова, когда кто-то влезает в твою голову и копается в ней.

Но это не главное. Самое важное, что я узнала способ вспомнить то, что забыла и в деталях. Как только разберусь с женихом, то если повезет обратиться повторно попрошу, чтобы показали мне всё.

— Деда, там была Домушка. Она мои воспоминания о встрече с Иваном просматривала. И они обещали помочь. Завтра на закате мне к ним нужно.

— Конечно, но не волошби. Он учует тебя.

— Кто?

— Ды Иван. Он из охотников на ведьм. Находит ведуний и жжет их с деревнями.

— Деда, Бога побойся, деревню-то за что?

— За пособничество. Знали, мол, но молчали.

Чудеса двадцать первого века, да и только. Что-то я не слышала, чтобы деревни горели после приходов инквизиторов. Да и о них лишь в кино слышала.

— Так грех ли это? Фокусы.

— А ты им еще докажи. Бабка и поехала к муженьку мамки твоейной. Чтобы ты вроде частного сыщика значилась и никакой магии. В крайнем случае придерется, что ввела в заблуждение, что ведунья. А так…

Такая вероятность присутствовала, не зря мама говорила, что мужчинам доверять нельзя, а уж симпатичным — последнее дело.

Я, конечно, уверена, что ей просто подсказывал неудачный опыт, а мне еще самой его придется набираться. А пока я решила немного прогуляться — голову проветрить.

Прихватив сумку, я выскочила на улицу, поправляя на ходу плащ. Вот вроде бы лето, а уже осенью веет — прохладно.

— Собралась куда? — догнал меня голос Ивана.

Я нервно поежилась. Только тебя здесь для полного счастья не хватало!

— Вечерняя пробежка, — солгала я, покосившись на свои кроссовки.

Хорошо хоть обувь примерно соответствующая.

— Я с тобой.

Что? Куды собрался, на всю голову болезный?

— Хорошо бежим, — поддел Иван, когда я остановилась у раскидистой яблони на окраине деревушки.

— И какого лешего ты попёрся со мной?

— Хотел убедиться, что моя ведунья никуда не денется.

— Боишься, что сбегу?

Мужчина ухмыльнулся, но ответил:

— Скорее опасаюсь.

Умом мужчину не понять… Ну вот правда, то жизнь моя нужна, то сердце и безымянный палец…

— Ты просто сумасшедший, — заключила и бросилась снова бежать, имитируя пробежку.

Мы почти достигли леса, когда Иван, находящийся в нескольких метрах впереди вдруг как подкошенный свалился. Раздался громкий хруст и протяжный стон. Со всех ног я бросилась к нему.

— Стой! — выкрикнул мужчина за секунду до того, как затормозить было бы уже невозможно. Я застыла буквально в шаге от огромной ямы, прикрытой ветвями и листьями.

— Что это? — никак не могла взять в толк.

— Яма для медведя.

— Нет. Это как раз я поняла. Совершенно неясно почему она не в лесу, а перед ним.