Маша попала

Я заглянула вниз. Между кольев лежал распластанный Иван. Первой мыслью было вызвать спасательный вертолёт, но… Есть же иные способы вытащить его оттуда.

— Попытайся пошевелиться, — предложила я, склоняясь поближе над ямой.

Гримаса боли исказила симпатичное лицо мужчины, но он, сцепив зубы не выдал ни звука. Храбрился, значит.

— Пока не могу, — Иван закашлялся и на губах выступила кровь.

В ушах застучало. Кровь прилила к ушам, а сердце гулко застучало. Ну уж нет, может я и не в восторге от мужика, но смерти никому не желаю, даже этому ироду. Голова пыталась что-то сообразить, но ничего путного на ум не приходило.

— Помогите! — истошно завопила я в надежде на случайного путника или лесника поблизости.

Никто не откликнулся. Все еще призывая помощь, я начала искать вблизи хоть что-то, что могло бы помочь спасти его. Рядом оказалась веревка. Ею была натянута большая ветка с буйной листвой. Вероятно, чтобы медвежью тушу потом нести было проще. Да вот только не понятно зачем, ведь от кольев шкура будет не пригодна для шубы. Разве что на мясо… Какие-то странные браконьеры завелись здесь.

Отвязав веревку, я закрепила ее вокруг ближайшего деревца и вокруг талии. Подергала. Вроде крепко. Должно выдержать. Что именно делать, когда спущусь, я даже не представляла, но знала, что всяко лучше попытаться помочь там на месте, чем стоять здесь или бежать в деревню.

— Не нужно, — прохрипел мужчина.

— Надо, Ваня, надо.

Я ухватилась одной рукой за веревку и начала спуск, перехватив второй рукой узел на талии. Холодный пот прошиб, как только Иван снова застонал от боли, и пришлось ускориться.

— Погоди немного. Я тебя вытащу!

— Не надо… Послушай… Меня прокляли, давно дело было. Бессмертным я стал.

Кощей что ли?

— А помирать-то чего удумал? — я спрыгнула рядом и искала как бы обойти колья.

— Только с ведьмой из рода Болотовых рядом становлюсь человеком. Я так устал от этих скитаний и поисков… Отпусти меня просто… — закашлялся снова мужчина.

— Давай так, я тебя вытащу, а уж потом своими руками придушу, а пока живи.

Приступ становился все сильнее, и я наконец смогла подобраться достаточно близко. Кровь просочилась сквозь одежду, и красная лужица растекалась из-под тела.

Нет. Только не так ты умрешь. Вытащу и сама прибью.

— Помогите-е! — продолжила я кричать, сжимая края раны на животе.

Голубое свечение вырвалось из ладоней и стало тепло… теплее, а потом и вовсе горячо.

— Ай, — но ладонь я не отдергивала, интуитивно понимая, что так правильно.

Вот только… Оторвав одну руку от раны, я перевернула с небольшого колышка тело инквизитора, и он застонал. Приложила ладонь со стороны спины и мысленно начала взывать ко всем силам земным и небесным ради спасения мужчины.

Слезы обжигали кожу. Еще больше жгло ладони, но это все мелочи. Ради спасения этого гада, я и не такое вытерплю. Потом ему же и припоминать буду. Если нужно — вечность.

Очередной стон и кашель… Свечение погасло, и мужчина затих. Нет. Этого не может быть…

Я прижала ухо к его груди в надежде на признаки жизни. Грудь дернулась, и он сделал вздох, а я так и повалилась на него сверху придавленная тяжелым испытанием, выпавшим на нашу долю.

15

Не знаю я, сколько прошло времени, но показалось, что несколько часов.

— Ну вы как там? — донеслось сверху и пришлось открыть глаза.

Не сразу сообразив, что к чему, я заозиралась, но смекнув — начала прощупывать пульс у Ивана.

— Да жив я. Жив! — закашлявшись, зашевелился мужчина.

— Тогда достаем! — крикнул лесник и принялся за работу.

На подхвате Иван Иванович и Володька помогали, как могли, и работа сладилась. Уже через час мы с Ваней были дома, а вокруг хлопотал Кеша.

— Горемычные мои, — увещевал чернявый. — А если чё случилося бы? Да я бы поседел! А мне знаете ли цвет седой не к морде…

Наша пострадавшая коалиция только переглянулась улыбнувшись, и сделали еще по глоточку чая. Как только Инногентий отвлёкся и вышел во двор за новой вязанкой дров, подал голос Тимошка, который все это время молчал.

— Вот и проснулась ведьмовская сила, Марья. Теперь-то ты стала полноценной частью нашего мира, — то ли похвалил, то ли принес соболезнования дед. — Что-то изменилось?

Вот пока он не сказал, об этом даже мысли нормально в рядочек не укладывались, а теперь…

— Иван, а мы ж с тобой уже встречались? — зачем-то спросила у спасенного.

Он с секунду не отрываясь смотрел мне в глаза, но кивнул подтверждая, что всплывшие воспоминания правдивы. Это он — первая любовь, что вытравлена была из моего сознания.

— Они хотели как лучше, — признался дедуля.

Точно. Уже сейчас я поняла, что чувства к инквизитору преступны для ведьмы. Скорее всего бабуля постаралась, чтобы их и не было. Честно ли? Конечно, нет. Но, возможно, так было суждено.

— Теперь пойдешь замуж за меня? — зачем-то спросил Иван.

— Нет.

Повисла тишина, и даже Кеша с вязанкой дров замер у двери.

— Как же так?

— Одно дело, что меня, считай подростка заставили забыть о девичьей первой влюбленности. Оно было на благо. Но совсем другое, что тебе только жизнь моя нужна была.

Пазл выстроился, и обида сдавливала грудь.

— Ты была юна. Девичьи влюбленности взрослыми обычно не заметны. Мы слишком долго враждовали с родом твоим. Жертвы были по обе стороны. Твоя давняя предшественница прокляла меня, обрекая на вечные муки скитаний. И так до тех пор, пока жив хоть один из рода Болотовых. Да вот только она не оставила и вас уязвимыми, а выровняла шансы. Проклятие делало меня смертным рядом с любой из вас.

— Мы не можем быть вместе потому, что рожденный мальчик у вас становится следующей гончей за ведьмой, а в нашем роду почти каждая девочка — ведьма. В одной семье не могут быть охотник и жертва, — грустно заключила я.

Пора взрослеть и видеть мир таким, каков он есть. Не суждено и «точка».

— У нас будет достаточно времени, чтобы во всем разобраться.

Будет. Но не факт.

Эпилог

Ярко светило солнце, сентябрьский легкий ветерок шевелил волосы. Я поправила солнцезащитные очки и засмотрелась в окно кафетерия, где так полюбила бывать за последние месяцы проживания в столице.

Деревенские каникулы на период бабулиного отпуска еще долго меня не преследовали, но уже понемногу отпускали.

Тогда после спасения Ивана, я просто собрала на утро пожитки, пока обеспокоенный Кеша доводил своего подопечного до полного восстановления. А на утро я уехала. Рано, чтобы никто не видел и не смог остановить.

— Ваш «лавандовый Раф», — улыбнулась бариста и протянула мне две чашечки кофе.

— Спасибо.

Прекрасное утро в шумной столице…

— Эх, не понимаю, и что ты находишь в этой суете? — ко мне подсела девушка в шляпке с широкими полями и косухе поверх простого шифонового платьица.