Машина мышления. Заставь себя думать
Шрифт:
Сохранились воспоминания одной из тех пациенток, когда она пришла в сознание под действием дофамина. Представьте себе её жизнь на протяжении нескольких лет этого странного паралича… Что она чувствовала? Ответ звучит просто: ни-че-го.
Она годами не чувствовала ни радости, ни печали, не испытывала никаких желаний, словно бы всё — абсолютно всё — потеряло для неё в этом состоянии какое-либо значение: полная внутренняя пассивность.
Теперь вспомните наш мысленный эксперимент с сепарацией коры головного мозга от его подкорковых структур.
В истории этих пациентов мы видим, по
Всего один лишь нейромедиатор, вырабатываемый в подкорковых структурах, способен завести всю машину нашего мышления, чтобы она стала создавать мир вокруг нас, его значение для нас, желание жить и действовать в нём.
А вот отсутствие этого нейромедиатора, напротив, приводит к полной остановке машины мышления — ничто больше не имеет значения и смысла, нет никаких мыслей, нет чувств и целей, нет ничего, пустота.
Вот оно, значение подкорковых структур. Им мы обязаны своим психическим тонусом, своими потребностями и страстями, тому самому любопытству и желанию жить. Без этого движителя наша кора как сервер, не подключённый к электричеству, — груда запчастей.
Какое есть рациональное (корковое, «верхнее») объяснение тому, что я сижу и пишу сейчас эту книгу?
Конечно, их можно придумать — самые разные и в большом количестве. Но, поверьте, ни одно из них не заставило бы меня этим заниматься.
Деньги зарабатываются, честное слово, куда проще, нежели таким вот иезуитским способом, «звёздочек на погонах», да и просто известности у меня с избытком, причём она сильно меня тяготит.
В общем, безумие какое-то… А тем временем за окном моего греческого дома брезжит прекрасный рассвет, там тепло и чистый, свежий воздух — всё то, о чём я так скучал неделю назад в Питере.
Но почему я не наслаждаюсь этим чудом, а круглые сутки, да ещё с больной спиной, сижу за компьютером?
Нет, тут дело не в коре, тут дело в подкорке. Я не смогу сидеть без дела, а если уж приходится что-то делать, то я выбираю то, что у меня получается лучше прочего, что имеет, как мне кажется, большую ценность.
Подкорка, её дофамин (да и другие нейромедиаторы) не дают мне «наслаждаться жизнью» — бить баклуши и счастливо медитировать.
Так что и кора переучилась, перестроилась: знает теперь, что искомый дофамин будет дан ей за другое — за интеллектуальные инсайты, за успешные большие проекты, за преодоление препятствий, а вовсе не за те простые удовольствия, ради которых, в теории, мы работаем.
ВНУТРЕННЯЯ МАШИНЕРИЯ
В схеме петель, которую вы видели на предыдущем рисунке, всё очень складно и просто: сигнал идёт из коры к таламусу через хвостатое ядро и бледный шар, а таламус обращается к коре.
Этим схемы и прекрасны — на них всегда всё так складно и понятно, раз-два, и готово!
В действительности же внутренняя машинерия, стоящая за таламо-кортикальными и корковоталамическими отношениями, головокружительно сложна.
Но я не буду вас этим мучить, скажу лишь о самом главном, что важно иметь в виду, чтобы не впадать почём зря в
иллюзию понятности.Прежде всего, важно, что в этих отношениях есть как минимум два пути — прямой и непрямой.
«Прямой путь» является активизирующим, то есть способствует действию.
Он идёт из коры в полосатое тело, оттуда во внутренний сегмент бледного шара и далее — в таламус, где возникает по сумме воздействий растормаживающий, как его называют, эффект.
«Непрямой путь», напротив, является блокирующим, то есть подавляет те или иные действия.
Он длиннее — из коры в полосатое тело, оттуда в наружный сегмент бледного шара, далее он заходит в субталамическое ядро (мы его не упоминали) и из него попадет во внутренний сегмент бледного шара и таламус.
В результате суммарный эффект возбуждений и торможений оказывается отрицательным, то есть действие подавляется.
Рассмотрим очень упрощённый пример работы двигательной петли…
Допустим, мы застали мозг в момент, когда в коре уже сформировался план движения — например, вы собрались взять со стола чашку.
То есть какие-то сигналы из подкорки уже подействовали, вам захотелось пить, кора с помощью сети выявления значимости обнаружила чашку.
Теперь вам надо эту кружку взять, а для этого снова потребуется подкорка.
Сигнал идёт на полосатое тело, но кружку можно взять самыми разными способами — за ручку, за верхний край, правой рукой, левой, нагнуться к ней или поднести к себе и т. д., — поэтому активизируется большой объём моторных программ.
При этом то, как именно её лучше взять, тоже зависит от множества факторов — горячая она или холодная, тяжёлая или лёгкая, скользкая, неудобная, тонкая и т. д.
Всё это вы рассчитываете не сознательно, не корой, этим занимается ваша подкорка — таламус, который собирает соответствующую информацию с ядер, которые оценивают данные параметры.
Результаты этой оценки должны повлиять на активизацию одной конкретной моторной программы в коре, а не всех, которые в принципе возможны в подобной ситуации.
Поэтому по короткому пути отправляется только один из вариантов, а другие должны быть заглушены, заторможены.
Если этого не сделать, то вы просто разольёте содержимое кружки, поскольку ваши моторные программы продолжат конкуренцию и в процессе этого действия.
Вот как в очень упрощённом виде это выглядит на схеме — рис. 50.
Рис. 50. Схема действия двух путей — «прямого», возбуждающего, и «непрямого», тормозного.
На представленной схеме не показаны все упомянутые мною петли обмена информацией — их слишком много даже в рамках очень простых действий.
Но зато на ней хорошо видно, что, хотя варианты действий и находятся «наверху», решение о том, каким будет ваше действие, в конечном итоге зависит от того актуального состояния, в котором находится «низ».