Машина предсказаний

В центре прорехи в облаках медленно кружили вокруг Джит шестеро фамильяров, протягивая к ней руки, суетясь над ней, заботливо трогая ее, словно видели, что она прошла тяжелое испытание. Джит не обращала на них внимания, ногой стирая знаки, прежде нарисованные ею на земле посохом.

Терновая Дева обратила взгляд черных глаз к епископу Арку. Затем испустила в своей обычной манере несколько визгливых щелчков. Хенрик видел, что она напрягается, пытаясь при разговоре открыть рот шире, но кожаные ремешки не позволяли.

Одна из фамильяров подплыла к епископу.

– Джит говорит, что все исполнено.

Взгляд его красных глаз обратился с фамильяра на Джит.

– Надеюсь, ты исполнишь и все остальные мои требования. – Его бровь опустилась. – Не вынуждай меня возвращаться.

После этого он развернулся и стремительно удалился. Пока он шел, казалось, что его окутывает тьма, словно черный плащ, отчего он был подобен движущейся над землей тени.

Хенрик едва не подпрыгнул, когда фамильяр склонилась к нему. Он не заметил, как она подкралась.

– Теперь твоя очередь, – прошипела она.

Глава 57

Кэлен вздрогнула и проснулась, тяжело дыша от страха. Вереница смутных образов пронеслась через ее сознание. Темные лапы и когти тянулись к ней. Из ниоткуда появлялись клыки, вонзались в нее, пытались добраться до лица.

Она не знала, где она и что происходит. Она отчаянно отбивалась, извиваясь, отпихивая все, что ее касалось, одновременно пытаясь сбросить тяжесть боли, жгущей все тело.

Кэлен внезапно села, хватая ртом воздух, и увидела, что она в Саду Жизни и сейчас ночь. Никто за ней не гнался, никто ее не преследовал. Все было тихо.

Ей приснился кошмар.

Во сне что-то гналось за ней, что-то темное и очень опасное, что-то, вызывающее ужас. Неумолимое, оно неуклонно приближалось. Кэлен бежала, пытаясь уйти от погони, но не могла заставить свои ноги двигаться с необходимым проворством. И все это, казалось, происходило наяву.

Но она все-таки проснулась. Теперь она не спала. Она вырвалась из кошмара, избавилась от своего неведомого преследователя. Она уговаривала себя отвлечься, не сосредоточиваться на сне. Это был всего лишь сон. Она уже не спит. Она теперь в безопасности.

Однако Кэлен быстро обнаружила, что пробуждение не означает спасения. Проснувшись и избавившись от того, что преследовало ее во сне, она не избавилась от боли. Голова раскалывалась, и ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. Кэлен прижала пальцы к вискам, но в следующий миг обхватила руками живот, пытаясь успокоить скручивающую боль где-то внутри.

Пока острие боли все глубже погружалось в ее голову, внутри Кэлен поднималась горячая волна тошноты. Она боролась с желанием немедленно очистить желудок. Пульсирующая боль в голове угнетала, Кэлен становилось все хуже. Она отчаянно сопротивлялась накатывающим волнам тошноты. Та побеждала.

Когда все внутри нее свела спазма, Кэлен спешно выпуталась из одеяла и на четвереньках поползла по траве в сторону от того места, где спала. Она изо всех сил сопротивлялась позывам к рвоте, но тело не подчинялось ее воле, и позывы стали такими сильными, что казалось, будто ее желудок выворачивается наизнанку. То спадающие, то поднимающиеся волны тошноты прокатывались через нее снова и снова в такт стучащей в голове боли, всякий раз вызывая рвоту.

Кэлен ощутила руку на своей спине и другую, отводящую назад ее длинные волосы.

В промежутках между спазмами она хватала ртом воздух. Ее наверняка рвало кровью. Мышцы сводила судорога, и каждый раз мучительная боль казалась нестерпимой. Ощущение было такое, будто Кэлен потрошат заживо.

Спазмы наконец начали утихать. Отплевываясь горькой желчью, она с облегчением увидела, что крови нет.

– Мать-Исповедница, что с вами?

Это была Кара. Как здорово, что рядом кто-то есть; приятно не быть одной.

– Не знаю, – с трудом выдавила она.

Ричард тоже вдруг оказался рядом.

– Что случилось?

Ее тело сотрясали волны дрожи. Между ними и глотками воздуха она смогла лишь выдавить: «Тошнит».

– Я услышал, как ты кричала, снизу, из комнаты, где машина, – сказал Ричард, успокаивающе положив ладонь ей на спину.

Кэлен выдрала толстый пучок травы, вытерла им рот, отшвырнула его и вытерла снова новым, чистым, пучком. Она и не подозревала, что кричала во сне. Волны тошноты затихли, позволяя ей отдышаться, однако пульсирующая боль в голове не исчезла.

– Мне приснился кошмар, и, должно быть, я закричала и сама проснулась от крика.

Он прижал ладонь к ее лбу.

– Ты вся холодная, как лед, и покрылась испариной.

Кэлен не удавалось унять дрожь.

– Мне так холодно.

Ричард прижал ее покрепче. Кэлен рядом с ним расслабилась. Обхватившие ее теплые, сильные руки давали ощущение защиты.

Однако он не просто обнял ее, а взял ее руку за запястье и поднял. Его прикосновение было болезненным.

– Добрые духи, – прошептал он себе под нос.

Кара наклонилась к ним.

– Что случилось?

Ричард чуть повернул руку Кэлен, показывая.

– Приведи Зедда.

Кэлен видела, как Кара убегает по тропе и исчезает за деревьями. В объятиях Ричарда было так хорошо. Ей ничего не требовалось, кроме этого приятного тепла.

Но руку с каждым ударом сердца пронизывала боль. Она посмотрела на нее и поразилась: царапины появились вновь. Зедд вылечил их, но они вернулись и выглядели хуже, чем прежде.

– Похоже, Зеддово лечение нисколько не помогло, – сказал Ричард. – Пусть он придет сюда, посмотрит и скажет, что думает обо всем этом. Он знает об излечении очень много, но мне кажется, что в царапины попала зараза, оттого они и вернулись. Возможно, поэтому тебе так плохо. Может быть, он просто не уничтожил заразу, когда лечил их.

Все, как казалось Кэлен, не объясняло ее ощущений.

У нее и раньше бывали раны, которые воспалялись и отекали. Но она никогда не чувствовала себя так. Говоря откровенно, рука причиняла не самое серьезное беспокойство. Во сне у нее в голове внезапно произошел взрыв боли, разбудивший ее. От него Кэлен почувствовала сильное недомогание и тошноту. Именно этот кинжальный удар боли между висков и вызывал ее мучения. Она не думала, что царапины имеют отношение к ее мигрени.

Несколько раз в жизни Кэлен мучили столь сильные головные боли, что ее скрючивало. У Ричарда тоже бывало так. Он говорил, что унаследовал это от матери. Кэлен подумала, что, наверное, та боль была вот такой. Жуткой. Эта мысль придала ей силы.