Маск: Тэйри
Шрифт:
«Ни в коем случае. Рамус Имф важнее дочери Д'Эвера», — Джубал сделал несколько шагов к гакаборту. Ветер трепал волосы Миэльтруды, мелькавшие тенями и отливавшие темным золотом.
«Подойдите сюда, взгляните на карту», — позвал ее Джубал.
Девушка остановилась у наклонной панели экрана: «Да?»
«Вот Глентлин. На конце длинного полуострова — мыс Стре-щения. Вот Уэллас. Что-нибудь замечаете?»
Миэльтруда пожала плечами: «Уэллас — прямо напротив мыса Стрещения. Мыс далеко выдается в Теснины с юга, Уэллас образует выступ с севера. Больше ничего не могу сказать».
«Не забывайте, что Рамус Имф предпринимал отчаянные попытки купить или захватить мыс Стрещения,
Миэльтруда внимательно посмотрела на далекие паруса-змеи «Фарверля»: «Вы должны вернуться в Визрод и известить моего отца».
«У меня нет никаких оснований доверять вашему отцу».
Девушка закусила губу: «Почему вы не выполняли его указания? С первой минуты, как только вы появились у нас в доме, вы ведете себя так, будто служитель народа — вы, а не он. Отец проявил необычайное терпение! Неудивительно, что вы потеряли его расположение. А теперь вы меня похитили — и отказываетесь вернуться даже после того, как я все объяснила!»
«Я предъявил ордер, будучи уверен в достоверности вашей подписи. Допустим, вы невиновны — в таком случае вы обязаны были сразу опротестовать поддельную подпись».
«Кто мог представить, что вы посмеете меня арестовать?»
«Пеняйте на себя».
Миэльтруда ничего не ответила.
Джубал указал на северо-запад: «Там паруса Рамуса Имфа — он снова отправился в путь с таинственной целью. Если бы ваш отец об этом знал, он повысил бы мне оклад и приказал бы мне преследовать Рамуса, не считаясь с вашими неудобствами».
«Возможно — не обязательно».
«Не могу отрицать, что цели вашего отца не совпадают с моими. Нэй Д’Эвер хочет, чтобы я наблюдал за Рамусом и вынюхивал его секреты. Я хочу привезти Рамуса в Визрод болтающимся в петле!»
Не находя слов, Миэльтруда отошла и облокотилась на гакаборт, с мрачным сомнением глядя в воду, кипящую за кормой.
Мора приближалась к зениту, ветер крепчал. Валы накатывались с востока, поднимая «Кланш» и проскальзывая под ним в бесконечной бесцельной гонке по океану, опоясывавшему планету. «Фарверль» почти исчез за горизонтом. Скай, всходивший над восточным горизонтом подобно пологой бледно-белой возвышенности, долго рос и расширялся, чтобы в конце концов занять добрую треть небосклона. Шрак чинил якорную лебедку. Миэльтруда удалилась в каюту. Джубал сидел на квартердеке, положив вытянутую руку на гакаборт. Через некоторое время пленница вышла из каюты и поднялась на квартердек. Бросив быстрый взгляд на Джубала, она обратила лицо к нагромождению высоких кучевых облаков, темневших на фоне нижней каймы Ская. Все еще в вечернем платье и бледно-голубых туфельках, девушка знала, что производит на палубе нелепое впечатление, но каким-то образом умудрялась сохранять достоинство.
Джубал подумал о Сьюне — о предательнице, обманщице Сью-не, соблазнявшей его, чтобы помочь любовнику. Каким дураком она его считала! Джубал задумчиво изучал изящную фигуру Ми-эльтруды: нет ли какой-то связи между женской привлекательностью и двоедушием?
Связь, несомненно, существовала. По словам самой Миэльтру-ды — если ее словам можно было верить — она уже обманывала Рамуса Имфа.
Казалось, пленница чувствовала давление взгляда Джубала. Она обернулась: «Я хотела бы знать, в каком положении буду находиться».
Джубал надолго задумался, хотя этот же вопрос занимал его мысли все утро: «Можно ли верить вашим объяснениям? Вот в чем вопрос».
«Я не привыкла к тому, чтобы в моих словах сомневались!»
«Пока вы не вернетесь домой, вам придется привыкнуть к самым разным вещам».
Теперь
от холодного тона Миэльтруды положительно веяло морозом: «Таким образом, я нахожусь в заключении?»«Нет, — отозвался Джубал, — не совсем».
«Вы согласны отменить свой ордер?»
«Э-э… нет. Пожалуй, что нет».
«Вы не имеете права меня задерживать, если обвинение недействительно!»
«Ваш отец не имел права подвергать мою жизнь неоправданному риску. Виноваты вы или нет, с вашей помощью мне удалось его наказать и тем самым восстановить справедливость».
«Даже если мой отец вас чем-то обидел, почему я должна быть козлом отпущения?»
«Козой отпущения… Гм. Видите ли, в Тэйри ваш отец почти всемогущ — у меня просто не было другого средства оказать на него давление».
«Другими словами, я — ваша заложница».
«Я вас задержал, я заставил вас подняться на борт этого судна. Я обязан доставить вас домой в целости и сохранности».
«Тогда поверните обратно и немедленно доставьте меня домой!»
«Вы хотите упустить Рамуса? Представьте, как разгневается ваш батюшка!»
Миэльтруда раздраженно отвернулась.
Близился вечер, Мора спускалась к горизонту. За час до заката с запада приблизилась стая крепостных рыб. Шрак сбросил чехол с судовой пушки и развернул орудие.
Одно из чудовищ проплыло метрах в тридцати от «Кланша» — его спинные башни, каждая с глазом и гарпуном, возвышались на два метра над планширом фелуки.
Крепостная рыба медленно обогнула судно, внимательно изучая независимо вращающимися глазами стоявшие на борту фигуры, после чего раздраженно, с плеском повернула прочь и присоединилась к удалявшейся стае.
Миэльтруда замерла на квартердеке, глядя в море. Джубал впервые заметил на ее лице оживление: интерес, ужас и — когда гигантская тварь решила плыть по своим делам — гримасу облегчения. Девушка спросила капитана: «Они нападают на суда?»
«Достаточно часто. Щупальце вытягивается на двадцать пять метров, протыкает человека гарпуном и резко сокращается. Еще немного, и пришлось бы пустить ее ко дну».
Визродская барышня соблаговолила торжественно обозреть морской горизонт: «Вам ежедневно приходится иметь дело с опасностями?»
«Того, кто всегда начеку, опасности не застают врасплох. Впрочем, у Дохобейских берегов беда может настигнуть любого, зарекаться не стану».
«Зачем же плавать в Дохобей?»
Шрак пожал плечами: «Плавая вокруг света, никогда не знаешь, в какой порт придется зайти. Да и выгодное это дело — в До-хобее хорошо платят за привозной товар. Главное не попадаться на глаза пиратам и держаться в стороне от рифов и подводных скал, не забывая про Скай — приливы там такие, что суда разбиваются в щепки».
Разглядывая волны, Миэльтруда неодобрительно хмурилась: «И вам не скучно плавать в одиночку?»
Моряк покачал головой: «Мировая скорбь [27] страшнее скуки. Человек стареет, океан не меняется. Бывает, плывет мимо корабль, а на борту никого. Кто-то думал, думал — и додумался».
«А вас мировая скорбь тоже мучает?»
«Только не в этом плавании!»
Миэльтруда покосилась на Джубала, но не высказала никаких замечаний. Помолчав, она указала рукой на горизонт: «Другой корабль уже исчез. Как вы за ним поспеете?»
27
Приблизительный перевод понятия «анхе», означающего острое ощущение тщетности бытия, приводящее к подавленности и отчаянию.