Маска Черного Тюльпана

— Э…

Задыхаясь от неприятного запаха — даже интересно, как объяснят его друзьям и родне удушение грудью, — Майлз откинулся назад, сколько позволял табурет. Что пьют в подобных заведениях? Не кларет, это он помнил. Немало времени прошло с тех пор, как Майлз знакомился со злачными местами Лондона.

— Джин, — решительно сказал он, придав голосу грубости и низкого тембра на тот случай, если Вон слушал. Тот казался целиком поглощенным своей беседой, говоря негромко и властно, но кто знает. Майлз переключил внимание на свою добычу, полагая, что барменша удалится в более прибыльные края.

Ничего подобного. Женщина махнула рукой кабатчику.

— Эй, Джим! Стаканчик джина сюда, для нашего друга!

— Что там, Молли? — Джим приложил ладонь к уху. — Не слышу тебя!

— Джина! — проревела официантка, достаточно громко, чтобы ее услышали на другом берегу Темзы. — Для этого красавчика.

Вот тебе и незаметная слежка.

Майлз мог только порадоваться, что сидит спиной к Вону и его собеседнику. Даже если они обернутся, то увидят лишь коричневый плащ.

— …крайне осторожно, — говорил позади него Вон.

— Ну-у-у-у… — Молли провела ладонью по плечу Майлза, ее надоедливый голос не давал услышать, в связи с чем Вон пытается соблюдать крайнюю осторожность. — …желаете чего-нибудь к выпивке, сэр?

— Только джин, — промямлил Майлз, навостряя уши в сторону Вона. Что он только что сказал? Что-то про…

О-па! Майлз ухватился за край стойки, чтобы не опрокинуться с табурета прямиком на стол Вона, — это Молли плюхнулась к нему на колени.

— Да не стесняйтесь, сэр.

— Весьма лестно, — Майлз попытался столкнуть Молли, но та не шевельнулась, — но меня это не интересует.

Черт, черт, черт. Голос у него за спиной еще понизился, намекая на крайнюю конфиденциальность разговора, а следовательно, на крайнюю его занимательность. Майлз не мог разобрать ни слова. Найти бы способ подвинуться чуток поближе…

— Если какое затруднение, так может, вместе его решим?

— Нет у меня затруднений, — проскрежетал Майлз. По крайней мере не такого рода. — У меня есть любовница.

Ну, на данный момент вообще-то нет, но была до прошлой недели. Подробности не важны.

Молли раздраженно спрыгнула с его колен.

— Подумаешь, какой важный. Слишком хорош для таких, как мы…

Ее голос превратился в приглушенное жужжание в отдалении. Майлз даже не обратил внимания, полностью сосредоточившись на разговоре у него за спиной.

— А остальное? — негромко потребовал Вон.

Майлз рискнул обернуться, якобы расправляя подол плаща. Вон сидел в небрежной, расслабленной позе, но так сжимал набалдашник трости, что костяшки пальцев побелели.

— К следующей неделе. Уверяю вас, все будет устроено, к вашему удовольствию.

Хватка Вона ослабла.

— Проследите за этим.

— Неужели я вас подведу?

— Очень может быть, — мрачно ответил Вон.

Человек в капюшоне засмеялся:

— Милорд шутит.

— Не помню, — отрезал Вон, — когда милорд был менее склонен шутить. Давайте-ка уже заканчивать. Полагаю, вы принесли это с собой?

— Ну конечно! — В голосе с акцентом появилась нотка оскорбленного достоинства. — Возможно, вы считаете меня некомпетентным?

— О нет. — Тон Вона был приправлен иронией. — Ну что вы.

— Вот. — Если его собеседник и заметил скрытую издевку, то проигнорировал ее. Майлз услышал шелест ткани, треск бумаги. — Я принес вам это.

— Спасибо.

Майлз обернулся как раз вовремя, чтобы заметить, как сложенный листок бумаги перешел из рук в руки и исчез под плащом Вона. Майлз торопливо уставился на стойку, когда Вон поднялся и встал, опираясь руками о круглый столик.

— Насчет… новых поставок на следующей неделе я свяжусь с вами по обычным каналам.

Майлз услышал скрип дерева по дереву — второй мужчина тоже встал. Последовал шуршащий звук, который мог означать поклон, а может, вынули носовой платок или просто плащ Вона задел край стола.

— Я не подведу вас, милорд!

— Искренне на это надеюсь, — пробормотал Вон так тихо, что Майлз, сидевший с ним практически спина к спине, едва расслышал эти слова. — Доброй ночи, — произнес Вон уже громче.

Когда же он шагнул, Майлз, поддавшись порыву, тотчас же спрыгнул с табурета и толкнул графа.

— Простите, простите, милорд, — забормотал он хриплым баритоном, с интонацией более принятой, как он надеялся, в доках, чем в Оксфорде. Он принялся неуклюже похлопывать Вона по груди, словно проверяя, все ли кости целы. — Простите. Ваша светлость не пострадали?

— Ничуть. — Вон с силой отвел от себя руки Майлза. — Ну, будет, добрый человек.

— Да, ваша светлость. Премного благодарен, ваша светлость.

Майлз поклонился и попятился, пока не уперся в барную стойку, одновременно не отрывая взгляда от жилета Вона. Он и еще поклонился бы, если б это не казалось некоторым преувеличением. Кроме того, руки его, как и руки Вона, слишком явно выдавали в нем джентльмена.

Но достиг именно того, чего хотел. Под прикрытием капюшона Майлз позволил себе легкую самодовольную усмешку.

Ради безопасности виконт оставался в своей униженной позе, пока стук трости Вона и торопливые шаги его собеседника пересекали помещение, пока не открылась и закрылась дверь, пока голос Вона, отдающего приказы своим носильщикам, можно было слышать сквозь открытые окна.

Тогда, и только тогда, Майлз позволил себе распрямиться.

Вполне разумно было дать Вону и его компаньону некоторое время, чтобы покинуть улицу (другой мужчина мог все еще околачиваться поблизости), поэтому Майлз взял джин, который оскорбленная официантка со стуком поставила перед ним, попросил свечу и перебрался за уединенный столик, только что освобожденный Воном и его визави.

Майлз рассеянно отхлебнул джина и сморщился от резкого вкуса. Отвратительное пойло. Понятно, почему, потребляя несколько пинт в день, можно допиться до чертиков.

Майлз оттолкнул стакан, и тут же Молли, уже не столь дружески расположенная к нему официантка, шмякнула перед ним требуемую свечу — всего лишь жалкий огарок, прилепленный к блюдцу натеком своего же воска, и жить ему, судя по виду, оставалось не более получаса.

Майлза это не волновало. Он не намеревался настолько здесь задерживаться.