Маска, я тебя не знаю!
Шрифт:
– Белого кролика.
– Ролевыми играми какими-то повеяло…
Вот и очередное подтверждение того, что отшучиваться от него – бесполезно.
– Да ну тебя! Я ищу Макса Рощина.
– Зачем? И, пожалуйста, воздержись от шуток вроде «изменить тебе при первой же возможности».
– Я и не собиралась шутить, – соврала Агния. – Я пытаюсь понять, о чем он думает…
– Он не убивал Констанцию.
Даниил уже знал о предсмертной записке, которую она нашла, выслушал ее теорию о театрализованной постановке суицида. Более того, он согласился, что все так и было. Но роль Макса во всем этом они не обсуждали.
– Я понимаю,
– Он мне не друг. Ты знаешь, что я редко и достаточно тяжело сближаюсь с людьми. То, что мы с Максом когда-то вместе напивались и, пардон, блевали на улицах Лондона, вовсе не означает, что я за ним и в огонь, и в воду пойду. Но я уверен, что жену свою он не убивал.
– Ну и почему ты так в этом уверен?
– Он для этого недостаточно жесток и решителен. Макс был с самого детства нацелен на спокойную, вполне предсказуемую и счастливую жизнь. Я сомневаюсь, что он вообще способен ревновать настолько сильно, чтобы руку на жену поднять, не говоря уже о том, чтобы убить ее. Что же касается страховки… Я говорил с некоторыми из тех, кто в данный момент сотрудничает с Максом. Похоже, дела у него идут неплохо, он может без особых усилий собрать огромную сумму в короткий срок. Понимаешь, к чему я веду?
– Понимаю, – кивнула Агния. – Не хочешь, чтобы я лишний раз приставала к Рощину?
– Именно так. Да и потом, даже если бы сегодня он и решил сюда явиться, ты бы его все равно не нашла.
Тоже верно. Сегодняшняя ночь напоминала некое подобие стилизованного маскарада. Гостей попросили явиться в чем-то черном или в белом, на входе раздавали бархатные маски в стиле венецианского карнавала.
Правда, изысканной атмосферы все равно не получилось. Подводило телосложение некоторых гостей: даже дорогие костюмы не могли изменить расплывшиеся формы, а многие уже в первый час избавились от масок, чтобы удобнее было есть и пить.
Но Агния не позволяла себе отвлекаться такими мелочами. Общий план выглядел красиво, и она даже провела фотосессию зала и отдельную – для Жин-Жин с Андреем. Сопротивление Андрея, не любившего сниматься, было бесцеремонно ею подавлено.
Под конец Жин-Жин завладела фотоаппаратом и сфотографировала Агнию рядом с Даниилом. За это Агния была ей особенно благодарна – совместных фотографий у них катастрофически не хватало.
Агния пришла в черном наряде, Жин-Жин – в белом. Мужчины, не сговариваясь, скопировали цвета одежды своих спутниц, что Агния нашла очаровательным, а Даниил – не имеющим значения.
Позже, по настоянию Вербицкого и в его сопровождении, она отнесла фотоаппарат в номер и пообещала наслаждаться вечером. Но не получалось. В голову ее вновь лезли мысли о произошедшем, ей было стыдно перед Констанцией и жалко Веру, пусть и предпринимавшую неуклюжие попытки отнять у нее Даниила.
Она хотела скрыть свое состояние духа. Зачем из-за своей зацикленности портить настроение близким? Но – не вышло…
– Тебя надо лечить, – вздохнул Даниил.
Лечили ее уже один раз, хватит! Правда, от фобии, но в реабилитационном центре она побывать-то успела.
– Не надо меня лечить. Заметь: когда вокруг никого не убивают и никто не пытается убить меня, я совершенно спокойна!
– Тебя никто не пытается убить. Можешь быть спокойна. У остальных с этим проблем нет!
Это точно. Жин-Жин умела «отстраняться» от стресса, и очень эффективно. Она объясняла это профессиональной особенностью: моделям
часто в таком диком графике жить приходится, что и с ума сойти недолго, если не научиться контролировать себя. Впрочем, несмотря на всю уверенность в себе, от Андрея она старалась без необходимости не отдаляться.Андрей был похож на кота, который делает вид, что спит. Он вроде и расслаблен, но если что-то произойдет – среагирует мгновенно. И все-таки речь шла именно о реакции на угрозу: самостоятельно он опасность искать не станет и расследовать точно ничего не собирается. Что, в общем-то, нормально.
Сейчас он и Жин-Жин в другом конце зала наслаждались жизнью и терпели повышенное внимание публики к своим особам. Агния предпочла остаться там, где царил полумрак и музыка звучала потише, а Даниилу было все равно, где сидеть.
Ей и самой хотелось бы избавиться от этой параноидальной сосредоточенности на всем случившемся. Но пока что Агния видела лишь один способ для достижения этой цели: получить хотя бы часть ответов на свои вопросы. Только вряд ли Даниил это одобрит…
– Очень любопытно, – тихо произнес он.
– Что?
– Вон туда посмотри.
Он указал ей на пару средних лет, которая, в общем-то, ничем не отличалась от многих подобных пар. Разве что жена – не очередная двадцатилетняя «кошечка», а полная некрасивая женщина, выглядевшая на все свои пятьдесят лет. Ну и что с того? Такие тут тоже попадаются, это, как правило, «ранние жены», на которых богачи женились еще до обретения больших денег. Молодец мужик, что не бросил ее, но это не повод рассматривать их.
– Ну и что это за инсталляция «Люди в естественной среде обитания»?
– Это родители Веры, – пояснил Даниил.
Та-а-ак… А вот это уже все меняет! Потому что в данный момент родители, всего пару дней тому назад потерявшие дочь, вполне беззаботно проводили время. Мать смеялась, отец что-то ей рассказывал, размахивая пустым бокалом. На тех, у кого в семье недавно случилось большое горе, они уж никак не походили.
– Может, ты перепутал их с кем-то другим? – другого варианта Агния не видела.
Вопрос она задала в качестве последней дани своему природному оптимизму. Даниил и раньше упоминал, что с отцом погибшей девушки он знаком, потому и не обижал глупую малолетку. Вряд ли он бы перепутал их с кем-то, ведь мужчина – без маски, да и у его жены такой приметный силуэт, что маска кардинально картину не изменила бы.
– Они это, Огонек, они.
– Но тогда я не понимаю – что это за ликование такое?
– Аналогично. Дочку они любили, и это не обсуждается. Оба не выглядят пьяными. Есть у меня одно предположение, и мне оно совсем не нравится.
Агния догадывалась, о каком предположении идет речь: им попросту не сказали, что Вера умерла. Но как такое возможно?! Дочь их уже несколько дней подряд нигде не видно, наверное же, надо бы забеспокоиться! А они – здесь, костюмы их костяшки домино формой и расцветкой напоминают!
– Ты хочешь все проверить? – девушка вопросительно посмотрела на Даниила.
– Пожалуй, да. Мне нужно знать, какую игру ведет здешнее руководство. Сдается мне, это уже переходит все границы!
Ну да. Одно дело – попросить о молчании вдовца, которому было, по сути, наплевать на погибшую жену. Другое – родителей, потерявших обожаемую дочь. Такой факт невозможно скрыть! Что они вообще собираются делать дальше, эти организаторы-администраторы?