Маска

***

Эберхард фон Закинген поднялся. Его люди сидели на пеньках или стояли, прислонившись к стволам деревьев. Они держали оружие наготове и жевали солонину — остатки запасов, купленных вечность назад в Урахе. Все это время они бродили в лесах, преследуя Дитриха, но Лис постоянно опережал их на шаг.

Но теперь время расплаты настало. Прибыло подкрепление — люди и собаки. Они окружили жертву и медленно, но верно загнали на край этой поляны. Дитрих еще прятался в кустах. Наверное, полагал, что ему удастся скрыться. Фон Закинген крикнул ему, чтобы он выходил, пообещав, что тогда Лис получит по заслугам, но его не станут пытать. Однако Дитрих не ответил ему. Одного жеста фон Закингена было достаточно, чтобы его люди выгнали Лиса из укрытия. Лучники тоже стояли наготове. Но рыцарь предпочитал честный поединок. Приказав своим стражникам ждать, фон Закинген осторожно раздвинул ветки и продрался сквозь заросли. Уже через пару шагов кусты поредели и он увидел возвышавшиеся впереди высокие деревья. Фон Закинген опустил ладонь на рукоять своего меча и затаил дыхание. Он чувствовал близость противника.

— Проклятье, Дитрих Лис, выходи на бой! — крикнул рыцарь, обводя внимательным взглядом чащобу. — Где ты спрятался, трус? Выйди и сразись, как подобает мужчине! Это твоя последняя возможность. Если ты победишь меня, то обретешь свободу и все, что принадлежит мне, станет твоим. Так чего же ты ждешь?

Хрустнула ветка. Фон Закинген вздрогнул, сосредоточившись на дереве, за которым, как он полагал, прятался его противник. Ничего не происходило. Пот стекал по лбу и спине фон Закингена, собирался на затылке и в подмышках. Вдалеке слышалось тихое пофыркивание коня. В остальном лес, казалось, затих.

— Выходи, Лис! — рявкнул фон Закинген. — Или ты не мужчина, чтобы ответить за свои поступки?

Какая-то тень шевельнулась за деревом. В тот же миг фон Закинген узнал своего осведомителя: мускулистое тело, уродливый шрам, умные глаза. Дитрих был бледен, он устал. Наверное, в последние дни Лис почти не спал.

Но фон Закинген не испытывал жалости. Этот человек сам навлек на себя беду.

— У меня для вас новости, фон Закинген, — заявил Дитрих. Он сжимал меч в руках, но нападать не собирался.

— А у меня новости для тебя, Лис, — ответил фон Закинген. — Начинай.

Дитрих подошел ближе. Его тело было напряжено, он в любой момент готов был броситься в бой, и фон Закинген тоже обнажил оружие.

— Я проследил за палачом, — медленно произнес Дитрих. — Я подумал, что вас может заинтересовать, где мальчишка. Раз уж Оттмару де Брюсу так приспичило знать.

Фон Закинген ушам своим не поверил. Дитрих знал, где палач из Эсслингена? Если он принесет де Брюсу не только голову Лиса, но и Мельхиора, его честь будет восстановлена, а былые обиды забудутся. Он докажет Оттмару де Брюсу, что он лучший капитан стражи из всех, какие были в его замке.

— И где же мальчишка? — фон Закинген произнес эти слова равнодушно, стараясь скрыть охватившее его волнение.

— Сколько вы заплатите мне за это?

Эберхард фон Закинген расхохотался.

— Ты хочешь торговаться? Я даже не знаю, что тебе предложить.

— Моя жизнь за место пребывания Мельхиора, — стоял на своем Дитрих. — И мне нужны гарантии.

— Как ты себе это представляешь? — Фон Закингену не терпелось всадить меч в этого нахала, но вначале нужно было удостовериться, что Лису действительно что-то известно.

Дитрих был отличным осведомителем — в этом фон Закинген никогда не сомневался, пускай сейчас он и отчаялся.

— Отведите меня в Адлербург. Там я расскажу все, что узнал. Но только в присутствии графа Оттмара де Брюса.

— И ты думаешь, я куплюсь на это? За кого ты меня принимаешь?

Дитрих пожал плечами.

— Я вам намекну. Но всю правду открою только в присутствии графа.

Фон Закинген покрепче перехватил меч.

— Хорошо, — сказал он, отступая на шаг. — Слушаю.

Лис недовольно посмотрел на него, но начал свой рассказ.

— Как я уже говорил, я следовал за палачом почти до Ураха. В паре миль от города и неподалеку от деревни Гульбен я набрел на заброшенный хутор. Я обыскал его и выяснил, что там живет какой-то старик со своей женой. И молоденькая девчонка с огненно-рыжими волосами.

— И это все? — Фон Закинген подошел поближе и с вызовом уставился на Дитриха. — Что ты пытаешься мне сказать?

— Кое-что показалось мне странным. Мои подозрения подтвердились, когда я не смог вновь выйти на след палача. Он как сквозь землю провалился. И я остался неподалеку, прятался в лесу под Урахом и следил за хутором. Как вы думаете, почему я не сбежал и до сих пор оставался в этой местности? — Лис ухмыльнулся. — Теперь я знаю, где прячется палач. Но не думайте, что вы так просто его найдете. Он в надежном укрытии. Вы сотню раз проскачете мимо и ничего не заметите.

— Вот как? — Фон Закинген не поверил ни единому слову своего осведомителя.

Дитрих был головорезом и лжецом, ему нельзя было доверять. Одним изящным движением фон Закинген раскроил Лису череп. Отступив, он увидел, как жертва упала на колени. В глазах Дитриха еще читалось удивление. Не успело тело упасть ничком на поляну, как фон Закинген опять замахнулся и одним ударом отрубил Лису голову, а затем удовлетворенно рассмеялся. Для такого палач не нужен.

Дитрих хотел запутать его своей глупой болтовней. Может быть, фон Закинген даже поверил бы ему, согласился бы на сделку, если бы сам не побывал на том хуторе. Его люди тщательно все обыскали. Там не было никакого тайного укрытия. Дитрих солгал, чтобы спасти свою жалкую жизнь. Единственная тайна, которую он забрал с собой в могилу, это тайна его ужасного шрама.

Эберхард фон Закинген вытер свой меч, сунул его в ножны, поднял за волосы отрубленную голову и пошел к своим людям.

Когда он продемонстрировал стражникам трофей, те встретили своего капитана одобрительными возгласами.

— Сегодня можете набить живот в лучшем трактире Ураха, да и выпить вам не помешает. Отпустите свой ум погулять в винных парах, если он у вас, конечно, есть! — воскликнул фон Закинген. — Завтра возвращаемся в Адлербург. У нас подарочек для графа. И, без сомнений, он придется ему по вкусу.

***

Вендель застонал. Присланный ему счет содержал многочисленные ошибки. Как член гильдии виноторговцев мог спутать эсслингскую бадью [33] с баварской?

И почему винодел из Липпштадта считал, что три фудра — это то же, что двадцать бочек вина, если все знают, что один фудр [34] — это пять бочек и еще одна пятая бочки?

Вендель исправил счет и сложил бумаги в стопку. Их предстояло отослать в Липпштадт.

33

Эсслингская бадья — мера емкости, соответствовавшая 300 литрам, в отличие от баварской бадьи, соответствовавшей 65 литрам.

34

Фудр — мера емкости, очень отличавшаяся от региона к региону. В Вюртемберге соответствовала 17,6 гектолитру.

После этого парень занялся списком поставок, который подготовил его отец. Там все было в порядке.

Встав, Вендель сложил все бумаги в сундук, запер его и потянулся. Он медленно прошелся обратно к столу, наслаждаясь каждым шагом. Ноги больше не болели. Да, он немного прихрамывал, поскольку кости срослись не вполне правильно, но в целом ему очень повезло. Шрам на руке, легкая хромота… Могло быть и хуже. Неужели и правда прошел целый месяц с тех пор, как он сбежал из тюрьмы и свалился от усталости, едва въехав в городские ворота Ройтлингена?