Маскарад (Плоский мир)

Наконец Агнесса замолкла. Раздался глухой стук - это брякнулась еще одна мышь, - после чего воцарилась тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием стекла.

–  Это... это весь твой диапазон, милочка? - вопросила большая пустота.

В проходах замелькали изумленные лица.

–  Нет.

–  Нет?

–  Если я беру выше, люди начинают падать в обморок, - ответила Агнесса. - А если ниже... Говорят, это очень неприятно.

Шу-шу-шу. Шу-шу-шу

–  Назад!

–  Э-э, может, ты?..

–  А еще я умею петь сама с собой терциями. Нянюшка Ягг говорит, такое не всякий может.

–  Прошу прощения, сама с собой - это как?

–  Ну, вроде... До-Ми. Одновременно. Шу-шу-шу, шу-шу-шу.

–  Продемонстрируй-ка, милочка.

–  Лаааааа!

Слушатели, скопившиеся по обеим сторонам сцены, возбужденно переговаривались. Шу-шу-шу, шу-шу-шу. Затем голос из темноты произнес:

–  Ну что же, относительно направленности твоего голоса...

–  Это я тоже могу, - перебила Агнесса. Происходящее уже начало ей надоедать. - Куда вы хотите, чтобы я его направила?

–  Что-что? Да нет, я имел в виду...

Агнесса скрипнула зубами. Она знала, что талантлива, ничуть в этом не сомневалась. Ну, сейчас она им покажет...

–  Туда!

–  Сюда!

–  Вперед!

Это не так уж и сложно, подумала она. Бродячие артисты частенько демонстрируют подобные номера: берут деревянную куклу и заставляют ее говорить. Но кукла обязательно должна быть рядом: на далеких расстояниях этот фокус не работает, зритель сразу тебя раскусит. То есть считается, что на расстоянии этот фокус не работает. Теперь, когда ее глаза несколько привыкли к темноте, Агнесса увидела, как слушатели в растерянности завертелись на своих местах.

–  Прошу прощения, милочка, как-как тебя зовут? - Голос, в котором прежде сквозили нотки снисхождения, теперь звучал несколько неуверенно.

–  Аг... Пер... Пердита, - произнесла Агнесса. - Пердита Нитт. То есть Пердита Икс Нитт.

–  Слушай, милочка, Нитт - это никуда не годится!

Дверь дома матушки Ветровоск отворилась сама собой.

Джарг Ткач в нерешительности застыл. Ну разумеется, она же ведьма. Его предупреждали, чтобы он ничему не удивлялся.

Джаргу это не нравилось. Но куда больше ему не нравилось, как ведет себя его спина - особенно в те дни, когда его спине не нравился он сам. Позвоночник умеет испортить человеку жизнь.

Морщась от боли и с трудом балансируя на двух палках, на которые опирался, Джарг проковылял в дверь.

Ведьма восседала в кресле-качалке, спиной к нему.

Джарг снова остановился.

–  Заходи, Джарг Ткач, не стесняйся, - поприветствовала его матушка Ветровоск. - Сейчас я подыщу что-нибудь от твоей спины.

Джарг был настолько потрясен, что даже попытался выпрямиться, но жуткая боль, раскаленным добела шаром взорвавшаяся в районе пояса, мигом привела его в чувство.

Закатив глаза, матушка Ветровоск вздохнула.

–  Ты сесть можешь? - спросила она.

–  Нет, матушка. Но я могу упасть в кресло.

Из кармана своего фартука матушка извлекла черный пузырек и энергично им потрясла. Глаза Джарга расширились.

–  Так ты, это... знала, что ли?

–  Ага, - кивнула матушка.

И ничуточки не солгала. Она давным-давно смирилась с фактом, что люди приходят к ней не за настоящим лечением, а за пузырьком с чем-нибудь липким и противно пахнущим. Главным тут было не лекарство, а, так сказать, ложка.

–  Это смесь редких трав и еще кое-чего, - провозгласила матушка. - Плюс цукроза и аква.

–  Ого...
– потрясенно промолвил Джарг.

–  Глотни-ка.

Джарг безмолвно повиновался. Снадобье слегка отдавало лакрицей.

–  Сегодня на ночь глотнешь еще раз, - продолжила матушка. - А затем трижды обойдешь вокруг каштана.

–  ...Трижды вокруг каштана...

–  И положи под матрац сосновую доску. Только не забудь: сосна должна быть двадцатилетней, не младше!

–  ...Двадцатилетней...
– тихим эхом откликнулся Джарг. - Понимаю, многозначительно кивнул он, решив внести в разговор свою лепту. - Это чтоб узлы с моего позвоночника перешли в сосну!

Матушка была потрясена. Этот перл народной смекалки следовало запомнить - пригодится для похожих случаев.

–  Тут ты угодил в самую точку, - подтвердила она.

–  И все?

–  А тебе мало?

–  Ну, я думал... будут пляски, заклинания, все такое...

–  Этот ритуал я проделала до твоего прихода.

–  Ну надо же! Ага. Гм. А как... насчет оплаты?

–  О, я плату не беру, - успокоила его матушка. - Деньги, они ведь только несчастья приносят.

–  А-а! Точно-точно, - лицо Джарга просветлело.

–  Разве что, быть может... если у твоей жены завалялись какие-нибудь старые тряпки, то у меня двенадцатый размер, а цвет я предпочитаю черный. Или, может, она любительница печь, тогда мне бы пирожков... А медку у вас горшочек нигде не застоялся? Или вдруг как раз сегодня вы собрались резать свинью, так вот, я люблю вырезку со спины... Впрочем, ляжечка тоже сойдет, да и свиные ребрышки - м-м, объеденье! В общем, все подойдет, что вам самим не нужно. Хотя это вовсе не обязательно. Я ведь не люблю накладывать на людей обязательства. Ну и что, что я ведьма? Это ничегошеньки не значит. У вас ведь в доме все хорошо? Все здоровы?

Она с удовольствием наблюдала, как до Джарга постепенно доходит смысл ее слов.

–  А теперь давай я помогу тебе выйти, - добавила матушка.

Джарг Ткач так никогда и не смог объяснить себе последовавшие за этим события. Матушка, обычно твердо стоявшая на ногах, вдруг споткнулась об одну из его палок и начала падать назад, цепляясь за его плечи, а ее колено взлетело высоко в воздух, как-то неудачно вывернулось и угодило ему прямо в какую-то точку в позвоночнике, раздался громкий щелк...

–  Арррргхх!

–  Ой, извини!

–  Моя спина. О, моя спина!

"Впрочем, все мы стареем, - чуть позже думал Джарг. - И ведьмы тоже. С возрастом человек становится неловким, а матушка всегда была немного того, хотя это не мешает ей готовить хорошие снадобья. Причем такие, что чертовски быстро действуют!" Подходя к своей хижине, Джарг Ткач уже не опирался на палки, а нес их под мышкой.

Матушка, качая головой, проводила его взглядом.

"Люди слепы, все до одного, - в свою очередь думала она. - Предпочитают верить во всякую чепуху, а не в старую добрую хиропрактику".