Маскарад (Плоский мир)

–  Я, кажется, задал тебе вопрос!

–  ТРИ ВОПРОСА.

Слова эти попали в уши Зальцеллы без каких-либо признаков того, что им пришлось, подобно обычным звукам, перемещаться сквозь воздух.

–  Ты мне не ответил!

–  НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ НАДО ОСОЗНАВАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО. И ПОВЕРЬ МНЕ, СЕЙЧАС КАК РАЗ ТАКОЙ СЛУЧАЙ.

–  Кстати, что ты тут делаешь? Я точно помню, в этой опере такой роли нет! Немедленно сними маску!

–  КАК ПОЖЕЛАЕШЬ. ПРОСТО Я ВСЕГДА СТАРАЮСЬ ВЖИТЬСЯ В ОБРАЗ.

Фигура сняла маску.

–  А теперь вторую! - выкрикнул Зальцелла. Ледяное предчувствие пронизало его до костей.

Смерть коснулся скрытой пружины в трости. Показалось лезвие, тонкое до прозрачности. Разрезая молекулы воздуха на атомы, оно отливало зловещей синевой.

–  О, - произнес он, поднимая косу. - ТУТ-ТО ТЫ МЕНЯ И ПОЙМАЛ.

В подвалах царила тьма, но нянюшка Ягг ходила одна по странным пещерам под Ланкром и с матушкой Ветровоск - по ночным лесам. И вообще, для Яггов темнота не помеха, скорее наоборот.

Она чиркнула спичкой.

–  Грибо?

За последние часы тут побывало множество людей. Эта темнота потеряла свою уединенность. Чтобы вынести все деньги, потребовалось много рук. Пока опера не закончилась, в этих подвалах присутствовала некая тайна. Теперь же они превратились в... обычные сырые подземные комнаты. Прежний их обитатель съехал.

Нянюшка споткнулась о глиняный черепок и чуть не упала.

Ворча, она опустилась на одно колено. Кто-то тут разбил цветочный горшок. По полу были разбросаны какие-то мертвые прутики.

Только полный идиот может затолкать сухие палочки в горшки с землей, поставить их в подземелье и ждать, когда что-то вырастет.

Подобрав один прутик, нянюшка осторожно нюхнула. Пахло самой обычной землей. И больше ничем.

И все-таки интересно: как они росли? Чисто профессиональное любопытство, само собой. Однако нянюшка понимала: этого ей уже никогда не узнать. Уолтер теперь занятой человек, все время на виду. А еще - чтобы что-то началось, что-то другое должно закончиться.

–  Все мы носим те или другие маски, - сказала она во влажный воздух. Какой смысл ворошить теперь прошлое...

Дилижанс отправлялся в семь утра, по ланкрским стандартам - чуть ли не в полдень. Ведьмы прибыли загодя.

–  А я хотела купить сувениров. - проговорила нянюшка, притопывая ногами, чтобы согреться. - Для ребятишек.

–  Нет времени, - отрезала матушка Ветровоск.

–  Хотя какая разница, покупать-то их все равно не на что, - продолжала нянюшка.

–  Сама все деньги растранжирила.

–  Я? О да, Анк-Морпорк навсегда запомнит нянюшку Ягг.

–  Деньги нужны для того, чтобы их тратить.

–  Согласна. К примеру, с их помощью я могла бы купить пару новых башмаков.

Нянюшка еще немножко попрыгала, что-то насвистывая сквозь зуб.

–  Очень мило со стороны госпожи Лады, что она позволила нам пожить у нее за счет заведения.

–  Ага.

–  Хотя я не сидела сложа руки: играла на фортепиано, рассказывала анекдоты.

–  Отблагодарила, то бишь, - кивнула матушка.

–  А вчера приготовила печенюшки. И Особый Вечерний Соус к ним.

–  Вот именно. - Лицо у матушки стало жестким, как кочерга. - А сегодня утром госпожа Лада поделилась со мной своими планами: она думает в следующем году уйти на пенсию.

Нянюшка еще раз окинула взглядом улицу.

–  Молодая Агнесса, наверное, вот-вот появится, - сказала она.

–  Не знаю, не знаю, - надменно ответила матушка.

–  В конце концов, ей тут не очень-то светит. Матушка фыркнула.

–  Она сама все решит.

–  Ты, кстати, тоже шоу устроила. Удержать клинок голой рукой - не каждый сумеет. Все были потрясены.

–  Ха! - фыркнула матушка. - Еще бы не потрясены. Людям же лень головой подумать. Хотя, казалось бы, чего тут ведьмовского? Спрятал в ладони какую-нибудь железную пластинку или еще что. Наипримитивнейший трюк. Но нет, люди предпочитают оставаться потрясенными. Тогда как если объяснение поискать, оно всегда найдется. А они, должно быть, сочли, что стали свидетелями какого-нибудь жуткого ведьмовства.

–  Ага, но ведь... у тебя же в руке ничего не было, а?

–  Дело не в этом. А если бы было? - Матушка окинула взглядом площадь. Не говоря о том, что железо заговорить нельзя.

–  Все верно. Только не железо. Хотя ведьма типа Черной Алисы что-нибудь придумала бы. Сделала бы свою кожу тверже стали... но ведь эти чары все в прошлом, правда?

–  Черная Алиса такое умела, - подтвердила матушка. - Но причинно-следственные дела - штука тонкая, полезешь туда - хлопот не оберешься. Поэтому она и сошла с ума, а потом ей и вовсе конец пришел. Черная Алиса считала, что можно быть выше всякой ерунды типа причины и следствия. Так вот, нельзя. Если схватишься голой рукой за острый клинок, то обязательно поранишься. Если бы люди забыли об этом, мир превратился бы в сплошной кошмар.

–  Но ты же не поранилась.

–  Это совсем другое. У меня тогда не было времени на всякую ерунду.

Нянюшка подула на ладони.

–  В общем, много всякого случилось, - задумчиво проговорила она. - И не случилось тоже. Счастье, что люстра так и не упала. Я, как ее увидела, с той минуты не переставала беспокоиться. Слишком драматический вид у нее был вид, такое не к добру, подумала я. Будь я сумасшедшая, так первым делом грохнула бы эту люстру.

–  Да.

–  Со вчерашнего вечера ищу Грибо, так и не нашла.

–  Отлично.

–  Хотя он всегда является.

–  К сожалению.

Послышался стук копыт. Из-за угла вывернул дилижанс.

Вдруг он затормозил.

Некоторое время возница всматривался в двух ведьм, потом щелкнул вожжами, дилижанс сделал полный поворот и быстро скрылся из виду.

–  Эсме? - через некоторое время окликнула нянюшка.

–  Что?

–  Из-за угла за нами подглядывают человек и две лошади. - Она повысила голос. - Эй, выходите, мы вас видели! Семь часов, и дилижансу уже пора отправляться! Ты купила билеты, Эсме?