Маскарад при красном смещении

– Гляди, капитан, – смеялся Микал. – На нашем маскараде мы не боимся судьбы принца Просперо. Мы доставили подобие ужаса снаружи внутрь корабля!

– По! – закричал в хмельном угаре все тот же лизоблюд.

Имена Просперо и По ничего не значили для Хольта, и Микал выглядел разочарованным.

– Оставьте нас, капитан, – сказал Ногара, указав жестом на дверь.

– Идите, капитан Хольт, – спокойным мягким голосом сказала Люсинда. – Все мы знаем, что вы хотели бы помочь всем, кто здесь находится в опасности. Лорд Ногара, будет ли капитан Хольт обвинен в том, что здесь произойдет, когда он уйдет?

Удивление вспыхнуло в глазах Ногары. Он в подтверждение отрицательно качнул головой.

И Хольту оставалось только вернуться назад к берсеркеру с доказательствами и присоединиться к своему экипажу. У него все еще впереди, если только сойдет с рук шутка пирующих с механизмом, который, по их мнению, был Джандой.

Хольт вышел. Ему даже в голову не пришло, что Карлсен всего лишь заморожен.

5

Рука Микала была на ее бедре, она стояла возле его кресла, и его голос сверлил ее:

– Зачем так дрожать, красотка… правда, это возбуждает меня, что такая хорошенькая девушка дрожит от моих прикосновений. Да, это делает все еще более трогательным. Ведь теперь мы не враги, да? Если же враги, то я буду суров с твоим братом.

Она дала Хольту время покинуть «Нирвану» и стала вырываться изо всех сил. От удара голова Микала дернулась, вздыбились аккуратно причесанные седые волосы.

В Большом Зале нависла тишина, а затем взрыв смеха, когда ее схватили за руки и стали держать. Она расслабилась, пока не почувствовала, что хватка ослабела, а затем вырвалась и схватила столовый нож. Новый взрыв смеха, и Микал по-утиному отскочил от нее, а кто-то сзади снова схватил Люсинду. Другой пришел ему на помощь. Вдвоем, с улыбками, они отобрали нож и силой заставили ее сесть в кресло возле Микала.

Губернатор сказал тихо, подрагивающим голосом, хотя и старался казаться спокойным.

– Приведите сюда мужчину, – приказал он. – Пусть сядет там, за столом перед нами.

Пока выполняли распоряжение, Микал обратился к Люсинде с сочувствием в голосе.

– Конечно же, я собирался лечить твоего брата, чтобы он поправился.

– Лживый комок грязи, – прошептала она, улыбаясь.

Микал улыбнулся в ответ.

– Ну что ж, придется испытать искусство моих специалистов по умственному контролю, – сказал он. – Держу пари, не будет нужды в оковах для удержания твоего брата после того, как они сделают это.

Он сделал насмешливый жест над столом в сторону стеклянных глаз на лице Джанды.

– Именно так. Но он будет все знать, каждым нервом ощущать все, что случится с ним. Можешь быть в этом уверен.

Она рассчитывала на это и планировала, что подобное случится, но теперь почувствовала, будто выдохнула дьявольский воздух. Она опасалась обморока, и в то же время желала, чтобы он случился.

– Наш гость в своем костюме доставлен. – Микал бросил взгляды по сторонам стола. – Кто первым его развеселит?

С близлежащих кресел раздались рукоплескания.

– Джеми известен своей изобретательностью, – приятным тоном сказал Микал. – Я настаиваю, чтобы ты смотрела на это. Выше нос!

Филипп Ногара, по другую сторону от Микала, потерял свое безразличие. Словно он был вынужден наблюдать поневоле. Но в нем было заметно возрастающее ожидание, переборовшее отвращение.

Джеми подошел, хихикая, сжимая маленький, украшенный драгоценностями, нож.

– Не глаза, – предупредил Микал. – Я хотел бы, чтобы он кое-что увидел позднее.

– О, конечно, – подобострастно сказал Джеми. Он сдвинул рогатый шлем набекрень и стремительно ухватился за лицо Джанды пальцами. – Начнем со щеки. С кусочка кожи.

Прикосновение лезвием Джеми было достаточно мягким, но для мертвой плоти все же слишком сильным. От первого же прикосновения вся безжизненная маска опала красным и мокрым месивом, перед внимательными глазами присутствующих. И стальной череп берсеркера ухмыльнулся.

У Люсинды успела увидеть, как тело Джеми было отброшено через Зал стальной рукой, прежде чем люди, державшие ее, лишились своих жизней, а она нырнула под стол.

Наступил форменный бедлам, и в следующее мгновение стол разлетелся вдребезги от мощного удара берсеркера. Машина, обнаружив, что ее разоблачили, изменила свой начальный план просто уйти с доказательствами смерти Карлсена. Она вернулась к главной цели древнего берсеркера – обычному убийству. Двигаясь через Зал, приземистая и невероятно подвижная, она скашивала на своем пути руками, как косами, все подряд, сама Смерть, пожинающая кричащую толпу в кровавом успокоении.

У главного входа завывающие люди, обезумев, отталкивали друг друга у двери, а убийца работал среди них, методично калеча и убивая. Затем он снова вернулся в зал. Приблизившись к Люсинде, сидевшей под столом, машина заколебалась, узнав в ней партнера по своей основной функции, и к счастью девушки через мгновение нашла другую цель.

Это был Ногара. Его сломанная правая рука бессильно свисала. Он пришел с тяжелым ручным автоматом и открыл огонь с левой руки, когда машина оказалась напротив него. Разрывы расшвыряли тела друзей Ногары и мебель, но лишь слегка задели быстро перемещающегося противника.

Наконец, один заряд попал в цель. Машина рухнула, но в своем стремительном движении сшибла Ногару на пол.

На мгновение неестественная тишина повисла в Большом Зале, разгромленном, словно здесь разорвалась бомба. Люсинда встала. Повсюду слышались стоны, возгласы, но никто больше не поднялся.

В изумлении она прошла среди разгрома, устроенного машиной-убийцей, и ощутила только оцепенение, поглядев на ошметки одежды и плоти, которые все еще облепляли металлический остов. Теперь, мысленно, она видела лицо брата, каким оно было когда-то, – волевым и улыбающимся.

Сейчас здесь оставалось еще нечто больше, чем просто мертвец, если только можно было дать название этому. Конечно, космонавты, заложники берсеркера – вполне неплохие люди. Она могла дать за них в обмен тело Карлсена.

Обслуживающие машины выстроились вдоль стены с самым паническим видом, на какой только были способны. Они ненадолго задержали Люсинду, и она уже собиралась открыть тяжелый гроб, когда слабый голос из Зала остановил ее. Ногара сидел у разломанного стола.

Он снова прохрипел:

– …живой.

– Что?

– Йохан живой. Здоровый. Видишь? Это – морозильник.

– Но все мы говорили берсеркеру, что он мертв.

Она вдруг остро ощутила собственную глупость, испытав одно потрясение сразу после другого. Впервые она взглянула в лицо Карлсену, и долгие секунды прошли, прежде чем она смогла остановить слезы.