Маски сброшены
Шрифт:
– Это произошло еще до Исхода Эльфов,- мягко произнесла она.
– Мой народ жил в горах, тех самых, где сейчас находят паутинные деревья. По какой-то немыслимой причине люди считают их хозяевами эльфов. Хотя выращивали деревья именно мы, дриады.
– Дриады?!
– ахнула Тирна, а Грета удивленно спросила:
– Но разве вы не тонкокостные зеленоволосые девушки? Живущие в стволах деревьев?
– Не перебивай и все поймешь,- клыкасто улыбнулась Финли.
– В стволах деревьев жили духи, защищающие наши... ну, назовем это городом. Поскольку домов в привычном вам понимании у нас не было, то и слово вам будет не понятно. Дриады едины с лесом. Каждая из нас могла превратиться в любого лесного жителя. Мы ухаживали за Изначальным Лесом и все было хорошо. Но постепенно дриады развивались,
– На потеху толпе?
– тихо спросила Грета.
– Воровала?
– прищурилась Тирна.
– Воровала,- уныло произнесла Финли.
– Но я... Но она же не знала! Ей говорили, у нас украли и надо вернуть! И она возвращала украденные вещи. А потом надоело и вернулась в Лес. Она не скучала по людям. Прошло очень много лет, драконы ушли на соседний континет, а дриады и вовсе засобирались в другой мир.
Лиса выглядела сконфуженной и очень виноватой. Было ясно, что оговорка «я-она» не случайна. И той ушедшей к людям дриадой была именно Финли. Но что значит «воровала украденное»? Грета подалась вперед, но ее опередила Тирна:
– Почему? Почему вдруг вы решили уйти?
– Драконы нашли путь на родину,- Финли неловко, по-звериному пожала плечами.
– А дриады... Мы пришли из другого мира и наступило время пойти дальше. Изначальный Лес в нас больше не нуждался.
– И вы не смогли уйти? Из-за воровства одной из дриад?
– спросила Грета.
– Никто не наказывает весь народ за глупость одного из них. Не смогла уйти только одна дриада.
– Ты?
– вздохнула Грета.
– Я.
На поляне повисла тишина. Грета смотрела на свою близкую и родную пушистую подругу которая оказалась легендарным существом и не могла определиться, что она обо всем этом думает. Утаивала ли что-то Финли?
– Расскажи подробней о своем воровстве,- попросил некромант.
– Это было очень давно,- Финли свернулась калачиком и прикрыла морду хвостами. – Магия в то время была… Как бы так сказать? Дикой, сырой. Людям было очень тяжело колдовать.
– Эпоха господства кланов,- кивнула Грета и тут же извинилась,- прости, не хотела тебя перебивать.
Лиса шумно вздохнула и отозвалась:
– Да ничего. Да, это было время когда интересы рода стояли на первом, втором и третьем месте. Все во имя рода, ибо только род мог защитить. Родовые артефакты напитывались силой по два-три поколения и защищали особняки, в которых проживал весь род. В то время по улицам бродили страшные чудовища, куда более страшные чем дорфы и бейры. Вот тогда-то мне и пришло в голову выйти к людям. У них были сладости, печеные пирожки и все это так впечатлило меня, что возвращаться не хотелось. Но чтобы оставаться в городе нужны деньги. И тогда я начала развлекать людей превращениями. Они думали, что это качественные иллюзии и гадали из какого я рода и почему глава рода позволяет мне выносить из хранилища столь мощные артефакты.
Финли прервалась и немного помолчала. Грета села поудобнее и невзначай коснулась руки Алистера. Некромант тут же переплел с ней пальцы и тихонечко сжал.
– В общем, мне хватало на съем крошечной комнатки без окон и на рыночные сласти. А через пару недель ко мне пришла женщина, пригласила выступить в ее доме. Роскошь спальни и купальни поразила меня. А уж кулинарные изыски поданные на ужин… С того момента мне хотелось так жить постоянно. Но люди перестали смотреть мои выступления. Теперь-то ясно, что меня обложили со всех сторон. А тогда были попытки что-то исправить. В общем, еще через пару недель полуголодной жизни я вновь встретила ту женщину. Она горевала и вывалила на меня свою историю. Мол, похитили у них напитанный чистой магией бриллиант. И теперь их род угаснет. А я возьми и ляпни – помогу. Мол, могу проходить сквозь все щиты и превращаться в кого угодно. Она рассыпалась в благодарностях. Я помогла ей и поселилась в их доме. Пила, ела и спала. Затем помощь потребовалась еще раз, затем еще раз. А я почувствовала, что пришло время купаться в целебном источнике и вернулась в Изначальный Лес. Там я поняла, что у людей
хорошо и интересно, но дома лучше. Я осталась и совсем забыла про свои приключения.– Но ведь ты не виновата,- негромко сказала Тирна и повернулась за поддержкой к Грете,- тебя обманули.
– Я виновата в том, что использовала магию для развлечения,- Финли чуть шевельнулась и искоса посмотрела на слушателей,- вы меня не презираете?
– Нет. Ты мой друг, самый первый,- Грета поднялась на ноги и уселась рядом со своей непривычно голубой лисой. – Я же простила тебе воровство сахара.
– Я все возмещала,- буркнула лиса. – Удачей или здоровьем. За такое куда больше отдают, чем пару мешков сахара.
– Так, а дальше-то что было? – вернула всех назад Тирна.
Грета осуждающе посмотрела на подругу и осталась сидеть на траве, рядом с Финли.
– А дальше дриады закончили с Изначальным Лесом. Вы же знаете, что магия исходит не только от людей и волшебных зверей, но и от спрятанного в горах леса?
– Теперь знаем,- ответила Грета.
– Разумеется знаем,- хмыкнул некромант.
– О как,- поразилась Тирна.
– Да, дриады идут из мира в мир и высаживают свои деревья. Если честно, то я не помню для чего мы это делаем. Из меня вышла плохая дриада. Но они ушли, а я осталась. Осталась запечатанной в лисий облик, тот самый, который чаще всего принимала в людском городе. Я должна найти потомков тех трех родов, которые из-за меня были обречены на исчезновение. И с двумя у меня все получилось. А вот третьего не получалось найти почти триста лет. Я потеряла личность, практически растворилась в магии. Тогда меня нашла твоя мама,- Финли посмотрела на Грету,- и мы заключили договор, впрочем, это ты знаешь.
– Ты нашла его? – подалась вперед Тирна.
– Я нашла его еще тогда,- Финли дернула хвостом,- но не срослось… Я не хочу сейчас об этом говорить. Достаточно того, что тогда у меня не вышло помочь – Дейрдре постаралась вернуть мне разум, но сил обычного менталиста было недостаточно. Последняя представительница третьего рода погибла, а я не смогла ее спасти. И вот недавно я вновь почувствовала эту ниточку, совсем тонкую, прерывистую. Как будто этот потомок мечется между жизнью и смертью, а определиться не может. Я хотела его найти и «определить». Но не выходит. Думаю, что мне просто кажется. И думаю, что мне придется просить тебя, Грета, заключить со мной связь хозяин-фамилиар. Еще немного и я вновь начну терять себя и свой разум.
Грета медленно кивнула:
– Я не дам тебе умереть. В любом случае. Вот только, что если ты ошибаешься и мы найдем третьего потомка? Ты уйдешь за своими собратьями?
– спросила Грета.
Финли села, деликатно зевнула и ответила:
– Я буду иметь возможность уйти. Но потребности в уходе у меня нет.
– Но тогда зачем ты их ищешь?
– удивилась Тирна.
– Уходить ты не хочешь, а...
Лиса стегнула по траве двумя хвостами:
– Я виновата в уничтожении трех родов. Беззащитных людей преследовали и измывались над ними все то время, что я хорошо и спокойно жила в Лесу. Я не создаю впечатления совестливой особы...
– Это да,- кивнула Тирна. – Но предлагаю на этом закончить, если больше новостей нет. Что-то у меня как-то странно в висках стучит.
– Да, у меня тоже так раньше было. Это потому что ты не привыкла так общаться.
Некромант резко хлопнул в ладони и все вдруг оказались в беседке. Финли уменьшилась, вновь стала рыжей и однохвостой.
– Было любопытно, получится ли,- хмыкнул Алистер.
– Я так понимаю, что время в твоей иллюзии застывает?
«Да. И только там вы можете слышать меня ушами, а не ощущать мои слова в своем разуме. Там проще общаться».
– Мне нужны имена и даты, все что у тебя есть на третий род. Уж я точно смогу сказать, все ли мертвы или есть кто-то в живых,- серьезно произнес Алистер.
– Но это терпит. Сейчас вы возвращаетесь во дворец и ждете Марсию. Она принесет вам все, что нужно. Переоденетесь и я зайду за вами. Мы отправляемся в Цал-Диртанн.
– О, навестим моих! Домашний творог и яички,- радостно улыбнулась Тирна.
– Зачем?
– поразилась Грета.
– Я был ранен там, там же находится некромантский замок, да и храм осквернили тоже там же. Слишком много всего для захолустья.