Масло
Шрифт:
На закуску принесли прозрачное желе в изящной лакированной тарелочке — наверняка эта тарелочка привлекла бы взгляд того, кто хорошо разбирается в посуде. Вилки и ножи, разложенные на столе, начищены до блеска. Желе с легким лимонным привкусом мягко заскользило по языку и горлу. Попадая в желудок, оно постепенно пробуждало аппетит, словно магическое зелье, обостряющее восприятие. Видимо, и слух в том числе: до Рики неожиданно донеслись отголоски разговора с соседнего столика, хотя она не прислушивалась.
— После ужина я сниму нам номер…
Наверняка в роскошном отеле типа Westin неподалеку. Спутница седовласого мужчины, не поднимая глаз, едва заметно кивнула.
Рика вспомнила свое отрочество. В то время в медиа активно обсуждалась
Кадзии Манако старше ее всего на два года, так что она наверняка испытывала что-то подобное. Рика понятия не имела, где и как проводили время после уроков старшеклассницы в Ниигате, но на суде Манако говорила, что ее первый опыт случился с женатым мужчиной за тридцать, который по работе перемещался между Токио и Ниигатой. Кадзии тогда было семнадцать. В итоге она уехала за тем мужчиной в Токио, оставив малую родину позади. Вот тут между ними было различие: у Рики «малой родины» как таковой не было. Ей неоткуда было уезжать, бросив все, и некуда было вернуться.
Принесли брусок золотистого масла на тарелочке с прозрачной стеклянной крышкой.
— Так много… А ведь в последнее время масла не найти, — невольно пробормотала Рика.
Официантка едва заметно улыбнулась, услышав ее слова.
— Мы закупаем масло за границей. Выпечку можно выбрать на свой вкус.
Булочки привезли на сервировочной тележке. Рика понятия не имела, что взять, и в итоге остановилась на самом простом мини-багете. Надо было идти с Рэйко, пожалела она. Подруга наверняка подсказала бы, что лучше выбрать.
Она щедро намазала багет сливочным маслом и поднесла ко рту. Твердые, крошащиеся под языком кусочки масла вязли в ароматном мякише. Уже этого этапа трапезы было достаточно, чтобы вызвать восторг.
Следом подали смесь мелко нарезанного авокадо и снежного краба, сформированную в пирамидку с черной икрой на вершине. Блюдо обрамляли яркие зернышки граната: их кислинка приятно оттеняла сытность авокадо и сладковатый вкус краба, а сочный алый цвет делал блюдо нарядным и праздничным.
По утверждению Манако, в юности ее опекала целая группа пожилых мужчин, для которых она была кем-то вроде музы. Для разновидности проституции у этого «сообщества по взаимному согласию» были слишком мягкие правила, но все равно выглядело подозрительно. Сама Манако называла это «салоном для сознательных людей, которые знают толк в подлинных вещах». Интересно, какой она была в ту пору, когда только приехала в Токио?
Подумав, Рика заказала бокал красного вина. Сорт выбрала, опять же ориентируясь на цену, однако нисколько не разочаровалась. Прохладное вино с легким привкусом бекона нежно ласкало горло, оставляя тепло на языке.
На одном из судебных заседаний Кадзии Манако заявила, что в свои двадцать с небольшим вела жизнь, похожую на жизнь Холли Голайтли из «Завтрака у Тиффани», — ей так же хотелось найти богатого кавалера и любовь, конечно. Это вызвало шум в зале суда. Сторона обвинения тут же стала давить на то, что Манако с юности зарабатывала на жизнь проституцией, однако та совершенно спокойно возразила: «Я жила в точности как Холли. И психологически, и физически совершенно свободная, ничем не скованная в своих исканиях». В прессе ее тут же высмеяли — мол, возомнила себе. Но если она действительно смотрела на свою жизнь через призму романтичной героини Одри Хёпберн, это могло многое объяснить.
До «Салона Миюко» Кадзии Манако посещала школу Le Cordon Bleu в районе Дайканъяма. Это, между прочим, токийский филиал той самой парижской кулинарной школы, где училась главная героиня фильма «Сабрина», — еще одна роль Одри Хёпберн. Если кто помнит, Сабрина училась там не только готовке, но и чувству стиля, определенному образу жизни.
Именно слова шеф-повара: «Хватит уже лошадиного хвоста» сподвигли Сабрину сделать красивую прическу, и она преобразилась в писаную красавицу. Постепенно Сабрина научилась делать пышное, легкое суфле, которое поначалу выходило плоским и невыразительным, а про все остальное можно и не говорить. Наверняка и отношения с мужчинами Манако видела в духе романов Одри с Хамфри Богартом («Сабрина») и Фредом Астером («Забавная мордашка»). В своем блоге она рассказывала, как в отрочестве ходила с отцом в кинотеатр на ретрофильмы. Там показывали «Мою прекрасную леди», «Римские каникулы»… Возможно, именно эти картины и сформировали ее мировоззрение?Холли Голайтли… Образ киношной героини довольно сильно отличается от того, что описывает Трумен Капоте в своей книге. Холли, которую сыграла Одри Хёпберн, похожа на воздушную городскую фею, а у Капоте Холли — просто неудавшаяся актриса, ставшая куртизанкой. Свидания с мужчинами она воспринимает как профессию, мечется между несколькими покровителями и все время ищет местечко потеплее. Такая вряд ли могла вдохновить Манако. А вот нежная Холли — Хёпберн, на которую и сама Рика в отрочестве смотрела с завистью и восхищением, — это совсем другое дело. Холли из фильма 1961 года и Кадзии Манако, отыгравшая в современном Токио собственный «Завтрак у Тиффани»… Наверное, где-то в этой параллели и кроется истинная суть дела Кадзиманы.
Тарелку с фуа-гра украшал оранжевый соус из хурмы анпо[45] и соте со сливочным маслом. Подсоленное масло прекрасно сочеталось с фруктово-мясным вкусом блюда, а соус оказался потрясающе вкусным — неужели из хурмы можно сотворить такое? Мягкая печень таяла на языке, разливаясь насыщенным, сладковатым мясным вкусом. Самое то с подкопченным вкусом вина. Рика вздохнула. С каждым кусочком фуа-гра оставалось все меньше, а ей было так жаль заканчивать трапезу.
— Вкусные в эту пору трюфели, правда? — поинтересовался у своей спутницы пожилой мужчина за столиком по соседству. Та молча продолжала трапезу. Разговор явно не клеился, однако мужчина выглядел довольным. Его тон был ласковым, совсем как у стремительно дряхлеющего деда Рики. Но дед — это дед, он мог быть и грубым, а здесь совсем другое. «Раз уж юные женщины помогают пожилым кавалерам тешить самолюбие, разве не справедливо требовать что-то в ответ?» — подумала Рика.
Перед ее мысленным взором появилось лицо второй жертвы Кадзии Манако. Предполагаемой жертвы. Ниими Хисанори… В середине августа 2013 года он утонул в ванной в собственном доме на станции Хатагая. Ему было шестьдесят восемь лет. Наверняка их свидания с Манако напоминали происходящее сейчас за соседним столиком.
С Хисанори Манако познакомилась гораздо раньше, чем с двумя другими кавалерами, отправившимися в мир иной. Встречаться они начали, когда Манако еще не исполнилось и тридцати. Речи о браке не было — они просто приятно проводили вместе время, не пытаясь выйти за рамки свободных, ни к чему не обязывающих отношений. Рика до сих пор недоумевала: зачем Манако было убивать такого удобного покровителя? Когда в недавней беседе та говорила о своем идеале — о взрослых, состоявшихся мужчинах, которые могут себе позволить жить как им хочется, — наверняка она имела в виду именно Хисанори.
На столе появился белый соус с едва уловимым лимонным запахом. Рика взяла ложечку и попробовала. Легкий свежий вкус заставил вспомнить о раннем лете и первых теплых днях.
Хисанори вообще отличался от прочих жертв Манако. У него были приятные волевые черты лица, а увлечение гольфом помогало ему поддерживать себя в форме, хотя он и не обладал выдающимся телосложением. Мужчина владел небольшой компанией, специализирующейся на импорте (правда, половину бизнеса у него отняла единственная дочь), и был общительным, светским человеком. Несколько раз он даже возил Манако за границу, чем ужасно гордился. Во всяком случае, перед коллегами и приятелями он хвастался отношениями с юной, не знающей жизни барышней, по возрасту годившейся ему в дочери. Ко всему прочему, Хисанори был гурманом и с удовольствием ходил по кафе и ресторанам с Манако.