Масоны: Рожденные в крови

Серьезное беспокойство де Моле вызывал кипрский король Генрих, настаивавший на том, что все воинские части на острове, включая тамплиеров, должны находиться в его подчинении. Де Моле против этого неоднократно и решительно возражал, считая себя единственным командиром тамплиеров на земле и лишь папу римского ставя выше себя. По этому поводу король и Великий Мастер спорили столь ожесточенно, что решили обратиться к папе как высшему судье. В августе 1298 г. Бонифаций VIII принял сторону Великого Мастера, указав Генриху, что тот должен быть благодарен судьбе, пославшей на его остров храбрых тамплиеров, ставших дополнительной защитой его короны в такое беспокойное и смутное время.

Воодушевленный поддержкой папы, де Моле выступил с идеей организации нового Крестового похода для отвоевания Святой земли, но его призыв оказался более чем некстати. Папа Бонифаций VIII нежился в празднествах 1299 г., предвкушавших наступление нового столетия, когда ему казалось, что весь мир рвется в Рим, чтобы поклониться понтифику как новому цезарю мира и завалить его драгоценными подарками. Все разговоры о новом походе можно было смело отложить до следующего года.

Это оттягивание раздражало де Моле, который, как военный, хорошо знающий цену нужного момента и направления главного удара, понимал и чувствовал, что откладывать поход нельзя. Но постепенно и ему стало ясно, что, пока на троне Святого Петра восседает Бонифаций VIII, никакому походу не бывать. В 1305 г. трон Святого Петра перешел к архиепископу Бордоскому Раймону Бернару де Го, ставшему папой Климентом V. Ордена воинственных монахов стали с нетерпением ждать, как отнесется новый папа к отвоеванию Святой земли. Ждать пришлось недолго.

В 1306 г., в первый год своего правления, папа Климент V направил просьбу Великим Мастерам Орденов иоаннитов и тамплиеров лично пожаловать к нему в конце года в Пуатье. Целью встречи было обсуждение подготовки и финансирования нового Крестового похода. Чтобы неверные не прознали об отъезде сразу обоих Великих Мастеров, им было приказано выехать на встречу инкогнито, в полной тайне.

Однако иоанниты в это время готовились к захвату Мальты, и Великого Мастера не стали упрекать, что он не смог присутствовать на этой встрече в указанное время.

У Жака де Моле подходящего повода уклониться от приглашения не было, но он затянул с ответом на предложение до начала будущего года. Ему нужно было время, чтобы как следует подготовиться к этой встрече. Новый поход для тамплиеров был вопросом всех вопросов, и свой план такого похода де Моле хотел представить на рассмотрение папы в полностью продуманном и готовом виде. В плане должно было найти отражение высокое мастерство рыцарей ордена и их боевой опыт, а потому он должен был быть полностью обоснован. Нужно было сделать все, чтобы Крестовый поход состоялся: без него существование Ордена тамплиеров теряло всякий смысл. Орден был создан для охраны путей передвижения паломников на Святую землю, но теперь эти пути охраняли и владели ими мусульмане, да и паломников уже не было. Новый поход был нужен, чтобы восстановить уважение к ордену и его поддержку сильными мира сего. Де Моле считал, что весь мир должен обратить внимание на беззаветную храбрость и мужество тамплиеров, проливавших кровь в проигранных сражениях за Святую землю, но он также понимал, что его профессия ценится не напряжением сил и потерями, а только победами.

Другие ордена действовали применительно к обстановке. Тевтонские рыцари совсем оставили Святую землю и занялись походами против язычников на севере Европы. Они захватили там большую территорию и основали новое государство Пруссию; рыцари Тевтонского ордена составили ядро того, что потом оформилось в прусское юнкерство, высшую военную касту, сохранившую черный восьмиконечный крест тевтонских рыцарей в виде своей высшей воинской награды — «Железный крест». Госпитальеры-иоанниты были недовольны своим пребыванием на Кипре и подыскивали себе новую территориальную базу. Расширив свой флот и обзаведясь союзниками, они вступили на остров Родос, что стало первым хорошим известием за последние пятнадцать лет и принесло им уважение Церкви и монархов Европы. Завершив завоевание острова в 1308 г., они удовлетворились званием рыцарей Родоса. Много лет спустя их прогнали с Родоса, и они вернулись обратно на Мальту, откуда их выставил уже Наполеон. До сего дня орден существует в Риме, где признан Ватиканом как самостоятельное братство, именуемое ныне Рыцари Мальты.

Из всех руководителей военно-религиозных организаций только Жак де Моле не желал снять шоры, не позволявшие ему видеть ничего, кроме нового Крестового похода с целью отвоевать Иерусалим. Он и понятия не имел, насколько безнадежно отстал от новых политических реалий европейской жизни. Все монархи на словах были горячими сторонниками нового похода, но ни оружием, ни кошельком своим жертвовать ради этого не желали. Церковь не могла заставить французского короля Филиппа IV хоть что-нибудь предпринять в этом направлении; у него были совершенно другие планы и заботы. Если бы Жак де Моле был в состоянии проанализировать, как развивались отношения Святого Престола и французского трона на протяжении последних двадцати лет, то ему стали бы понятны уловки и махинации Филиппа, с помощью которых он пополнял свою казну золотом Церкви и Ордена тамплиеров. Что касается английского монарха Эдуарда I, то и у него не было ни малейшего желания сражаться с вояками в тюрбанах за каким-то там Иорданом: его гораздо больше беспокоили христиане в шотландских юбочках по ту сторону пограничной реки Твид. С Крестовыми походами было покончено.

Всего этого Жак де Моле не знал. До него доходили какие-то слухи, кое-что ему докладывали, но он упорно не желал это видеть и слышать, пока не наступило полное и страшное прозрение в агонии мучительной смерти на костре.

Чтобы лучше разобраться в том, в чем не разобрался Жак де Моле, чтобы понять, как удалось быстро и полностью ликвидировать Орден тамплиеров и почему Англия и Шотландия оказались надежным убежищем преследуемых рыцарей этого ордена, нам придется вкратце обозреть европейские события, имевшие место между падением Акры и началом арестов тамплиеров. В центре этих событий стоят конфликт короля Франции Филиппа IV с папами римскими, а также бесконечная тяжба и войны между английским королем Эдуардом I и не желавшими ему подчиняться шотландцами на северной границе королевства. Мы ненадолго оставим Жака де Моле на его пути в Марсель стоящим на носу галеры тамплиеров и всматривающимся в туманный берег Франции, где он надеется собрать мощное Христово воинство, чтобы отвоевать Святую землю. У него и в мыслях нет, что там, в Париже, для него уже приготовлены плети и цепи.

Глава 7 «Шотландский молот»

Ненастной ночью 1286 г. король Шотландии Александр III заехал в Бернитсленд поменять лошадей. Он направлялся в Кингхорн к своей второй жене. Гроза разгулялась так, что короля стали уговаривать остаться на ночь и переждать непогоду, но он упрямо хотел ехать дальше, и кончилось это плохо. Его конь на всем скаку сорвался с крутой горы, и Александр разбился насмерть.

От первой жены у Александра была дочь, которая стала женой короля Норвегии Эрика II и сразу после родов умерла, едва успев дать новорожденной дочери имя — Маргарет. Девочка эта, праправнучка английского короля Генриха II и внучка Александра III, получила прозвище Дева Норвегии. За шесть лет до смерти Александра по Бригемскому договору четырехлетняя принцесса была помолвлена с принцем Уэльским, который впоследствии станет королем Англии Эдуардом II. Договор имел далеко идущие замыслы: объединить короны Англии и Шотландии в единой династии, хотя обе страны должны были сохранить самостоятельное управление. Однако судьба рассудила по-другому: когда 10-летняя королева ехала на корабле в Шотландию, во время шторма у Оркнейских островов корабль затонул, а с ним погибла и Дева Норвегии. В правопреемстве Шотландского королевства все перепуталось.

Троны вакантными долго не остаются, и в Шотландии было не менее тринадцати претендентов на него, но только у четырех были какие-то шансы. Первые два были из семейств Коминов Баденокских, различавшихся по цвету бород глав фамилий, — род Комина Черного и род Комина Рыжего. Многие выступали за Комина Черного, но тот считал, раз дело доходит до спора, то он предпочитает в нем не участвовать ввиду явного превосходства Джона Балиола, внука старшей дочери шотландского короля Давида I. Четвертым из главных претендентов выступал Роберт Брюс, сын второй дочери Давида I.

По закону больше всех оснований было у Балиола, потомка старшей дочери шотландского короля, но в народе его не очень любили. Он был человеком застенчивым и получил прозвище Тум Табард, что значило «Пустой плащ» и подразумевало отсутствие всякой личности под одеждой.

Самый высокий «проходной балл» был у Брюса, а его вторичное место в родословной с лихвой компенсировалось тем, что он уже имел наследников: у него были сорокалетний сын и шестнадцатилетний внук.

Чтобы избежать междоусобицы, предстояло провести переговоры. Английский король Эдуард I, известный законодатель и третейский судья, устроил так, что его попросили определить правопреемство шотландского престола. Он созвал шотландских лордов на встречу в мае 1291 г. в замке Норхэм, крепости на английском берегу пограничной реки Твид. С первых слов он огорошил собрание шотландской аристократии своим заявлением, что его условием выступить третейским судьей при любом решении должно стать признание его, Эдуарда, верховным лордом Шотландии. Для закрепления договоренности несколько шотландских пограничных крепостей должны отойти английской короне. Чувствуя реальную опасность междоусобной войны между сторонниками разных претендентов на престол, шотландцы согласились считать Эдуарда верховным лордом. Далее предстояло выбрать короля. Именно вялость и слабоволие Джона Балиола, вызывавшие насмешки шотландцев, и остановили на нем выбор Эдуарда, увидевшего в этом человеке послушную марионетку. Балиол был избран королем Шотландии. 30 ноября 1292 г. его короновали в Сконе, древней столице первых поселенцев Шотландии пиктов; потом новый шотландский король отправился на юг от границы Ньюкасла, где присягнул на верность Эдуарду, своему лорду-повелителю. Эдуард выдал знаменитое и потрясшее всех свое представление о будущих взаимоотношениях между коронами Англии и Шотландии. Он велел принести ему большую королевскую печать Шотландии, расколол ее на части; обломки были уложены в мешок и отправлены на хранение в Лондонское казначейство. Смысл содеянного был ясен всем.

Формально проблема шотландского престолонаследия была разрешена миролюбиво, но способ ее решения определил ситуацию, которая на долгие годы вперед стала причиной бесчисленных кровопролитий с обеих сторон. Шотландское дворянство, не терпевшее над собой никаких хозяев, теперь получило сразу двух.

Каким хозяином для шотландцев будет Эдуард, прояснилось очень скоро. Шотландский граф, брата которого убил лорд Абернати, решил, что лучше всего дело против убийцы возбудить в Вестминстере. Английский парламент согласился рассмотреть дело, но потребовал явки в суд короля Джона в качестве свидетеля. Когда шотландский король отказался приехать, его немедленно обвинили в «неповиновении, особенно в отношении решения суда», и в качестве наказания за это было выписано предписание о конфискации трех его крепостей. Такого удара король Джон не выдержал и решил приехать в Лондон к следующей сессии парламента.