Мастер и Жаворонок

Лаклан издает стон, но поворачивается, чтобы последовать за мной, когда я веду его к сцене. Ксандер поднимает взгляд, складывая оборудование у дальней стены. Он смущенно улыбается нам, и я жестом показываю на свою виолончель и гитару, давая ему понять, что возьму их с собой.

— Лаклан, принесешь, пожалуйста? — спрашиваю я, кивая на гитару в черном футляре. Лаклан сжимает мое плечо и отходит, Ксандер делает вид, что не замечает, но у него ничего не получается. Лаклан что-то бормочет Ксандру, но я не слышу, что именно. Стараюсь не рассмеяться, когда беру виолончель с подставки.

— Замечательное исполнение, — раздается голос у меня за спиной. Знакомый акцент. — Виолончель — мой любимый инструмент.

Я оборачиваюсь. Это мужчина, которого я встретила в магазине Лаклана.

— И мой тоже, — отвечаю я. — Эйб, верно?

— Да, у тебя хорошая память, — Эйб бросает оценивающий взгляд на инструмент в моих руках. — Давно играешь?

Я киваю, прежде чем наклониться, чтобы убрать виолончель в футляр.

— С семи лет.

— С семи лет, — повторяет он, потом приседает, чтобы быть в поле моего зрения. — Музыка — замечательное орудие, помогающее вырваться из темноты. Согласна? Возносите радостный шум Господу, все на земле. Исполните радостную песню и воспойте хвалу.

Моя улыбка вежливая, но натянутая. Эйб внимательно смотрит на меня, но я не уверена, понимает ли он причину моего дискомфорта — или, может быть, просто игнорирует ее. В его глазах пустота. Его нежная улыбка не искренняя.

Эйб передает мне смычок. Когда я беру его, он не разжимает хватку, ожидая, что я встречусь с ним взглядом. Я улыбаюсь в ответ, но тоже неискренне.

— Приятного вечера, мисс Монтегю. Спасибо за вдохновение.

Он отпускает смычок.

К тому времени, как я кладу его в футляр и подходит Лаклан, Эйба уже и след простыл.

20_ПОЛЗИ

ЛАКЛАН

Дорога домой — самые долгие пятнадцать минут в моей жизни.

Мне хочется прикоснуться к Ларк, но я ничего не делаю, только смотрю на нее, пока мы едем. И она делает эту поезду чертовски мучительной. Прикусывает нижнюю губу, когда сосредотачивается на дороге, ерзает на сиденье, а ее порванные трусики прожигают дыру в моем кармане. Я умираю от желания провести пальцами по ее коже. Попробовать ее на вкус. Войти в нее. Почувствовать тяжесть ее тела на своем, когда она будет садится на мой член и крепко сожмет меня. Но я хочу наслаждаться ею, а не сделать все быстро. Даже если придется мучаться всю дорогу домой.

А Ларк любит мучать.

— Итак, — говорит она, поворачивая на светофоре налево, хотя, чтобы доехать быстрее, нужно было повернуть направо, — когда ты сказал, что собираешься трахать меня до изнеможения, что именно ты имел в виду?

Я со всей силы сжимаю зубы.

— Ну, типа… речь идет об игрушках или будет просто дикий марафон?

Я откидываюсь на подголовник.

— У тебя есть доска? На Pinterest?

Я медленно поворачиваюсь и бросаю на нее угрожающий взгляд.

— Типа, нужно будет потом принимать холодную ванну? Заехать, купить лед? Можем поиграться с увеличивающейся анальной пробкой для пущего эффекта, — она включает поворотник, чтобы заехать на заправку.

— Если свернешь, клянусь богом, я заставлю тебя стоять на четвереньках, и ты будешь умолять меня, чтобы я разрешил тебе кончить.

Ларк улыбается.

И сворачивает.

Я молчу, пока она заезжает на парковочное место и заглушает двигатель. Вынимает ключи из замка зажигания и крутит их вокруг пальца. Мой угрожающий взгляд только усиливает ее улыбку.

— Ты пожалеешь об этом, герцогиня.

— О, хорошо, — говорит она, открывая дверь. — Тогда я возьму два пакета.

Она выскакивает из машины. Оказавшись у входа, оборачивается и подмигивает мне через плечо, прежде чем скрыться внутри.

Мой член болит, я провожу рукой по лицу. Изо всех сил стараюсь отвлечься от мыслей о Ларк, но это не срабатывает.

Она не торопится. И, как и обещала, выходит с двумя пакетами льда и обворожительной улыбкой, неторопливо проходит мимо пассажирской двери, чтобы положить их в багажник. Ларк садится обратно в машину, выглядя вполне довольной собой, и это только усиливает мою эрекцию. Как она, вероятно, и планировала.

— Улыбайся, улыбайся, герцогиня. Думаешь, тебе это сойдет с рук, да?

Ларк смеется и поворачивается ко мне, чтобы посмотреть в заднее окно, сдавая назад. Ремень безопасности натягивается на ее груди, когда она поворачивается всем телом.

— О, конечно, нет, но это все равно так весело.

— Посмотрим, как будешь смеяться, давясь моим членом.

С ее губ срывается смешок, когда она переключает машину на первую передачу, но не снимает ногу с педали тормоза. Пронзает меня взглядом, и, хотя она, возможно, дразнит меня, я знаю, как на нее повлияли мои слова. Это видно по тому, как медленно она проводит языком по губам. По блеску ее глаз. По тому, как ее соски затвердевают под тонкой тканью.

Я наклоняюсь ближе, и у нее перехватывает дыхание. Смотрю на ее губы и улыбаюсь.

— Тебе это нравится, да? Ты хочешь, чтобы я наполнил твою глотку. Хочешь проглотить каждую каплю спермы, как настоящая чертова шлюха. Не волнуйся, ты это сделаешь. А потом будешь умолять меня о большем, ага? — я хихикаю, когда ее губы приоткрываются, и меня наполняет сладкий аромат ее дыхания. Она кивает. — Так я и думал.

Наклоняюсь немного ближе, ровно настолько, чтобы коснуться ее губ, и шепчу:

— Заводи.

Я откидываюсь на спинку сиденья с довольной улыбкой. Мой член болезненно тверд, все мое тело взбудораженно, как и ее. Наконец, она убирает ногу с педали тормоза. Шины визжат по асфальту, когда мы выезжаем с парковки.

Как только она паркуется дома, я выхожу из машины. Ларк едва успевает ступить ногой на пол гаража, как я вытаскиваю ее из машины и перекидываю через плечо под звуки ее потрясенного смеха. Достаю лед из багажника и мгновение спустя уже поднимаюсь по лестнице. Ее нерешительные протесты эхом разносятся по бывшему цеху фабрики. Только когда мы оказываемся в квартире и я кладу лед в морозилку, опускаю ее на пол, но только для того, чтобы запечатлеть на ее губах жестокий поцелуй.

Ларк растворяется во мне. Ее стон вибрирует у меня во рту, ее язык скользит по моему. Она сжимает мою кофту и тянет за собой, не прерывая поцелуя, натыкаясь на столик, собаку и диван, ведя меня в сторону спальни.

Как только мы оказываемся в ее комнате, я поднимаю ее и бросаю на кровать. Ларк тяжело дышит, упершись локтями на скомканное покрывало, ее глаза прикрыты. На ее лице появляется хищное выражение, когда я протягиваю руку за голову и стаскиваю с себя кофту.

Делаю шаг назад, к креслу в углу комнаты.