Мастер иллюзий

Я быстро шла по улице, ледяное осеннее солнце изливало на меня свой свет, но отказывалось греть. Точно так же, как и люди, которые шли рядом, скользили по мне взглядом, но отказывались видеть. Их взгляды скатывались с меня, как капли воды с чешуи ядовитой рыбы. И каждый прохожий снова и снова напоминал мне о том, что я родилась уродиной и уродиной умру. Наверняка автор теории об устройстве этого мира не думал ни о чем подобном, когда предлагал мне пройти до ресторана пешком.

Но это ничего, я привыкла.

Ровно через двадцать минут после звонка мистика я вошла в ресторан. В середине дня в понедельник почти все столики были пусты, и я увидела их сразу же. Они сидели вдвоем друг напротив друга и держались за руки. Козаков смеялся и что-то говорил, а Лия молча смотрела на него. Мне показалось, что она даже не дышала.

Впрочем, первое, что привлекло мое внимание, был не завороженный взгляд Лии и не ее хрупкие руки, на которые положил свои ладони мистик. Первое, что я увидела, была ее побритая наголо голова.

– Вам нравится, Анжелика? – спросила Лия.

Если бы не десять лет профессиональной практики, я бы, наверное, растерялась. Вряд ли стоило говорить, что ее взгляд стал еще пронзительней, а сама она сделалась еще больше похожа на ребенка, который ничего не знает, но тем не менее знает все на свете.

Я просто ответила:

– Вам идет.

А она улыбнулась так тепло и ласково, как будто прижала меня к самому сердцу. Будь у меня такая улыбка, я бы не позволила знаменитому мистику даже пальцем притронуться к моим волосам. Впрочем, понять, чем руководствуются женщины, рожденные привлекать, иногда бывает довольно сложно.

– По-моему, идеальная форма черепа, – авторитетно заявил Козаков и провел рукой по голове Лии. – Я собой горжусь.

– Вы собой гордитесь? Почему?

– Я сам ее побрил!

Мистик мне подмигнул, и в его глазах вспыхнула и сразу же погасла ослепительно яркая искра.

– Почему? – только и спросила я.

– Потому что это очень мощный обряд перерождения, Анжелика, им пользовались еще в древности! После такого человек рождается заново, в нем раскрываются способности, о которых он даже не подозревал, – тут мистик снова погладил Лию и улыбнулся. – К тому же она сама так хотела.

– Да, я сама так хотела, – выдохнула Лия.

– Во что же вы переродились? – спросила я у нее, но Козаков уже громко звал официанта, и они меня не услышали, а может быть – не захотели услышать.

– Что вы будете пить, Анжелика? – поинтересовался мистик. – Да не сидите вы, как пень. Ну что вы, в самом деле? Никогда не видели лысых женщин?

– Извините. Я буду пить то же, что и вы.

– Это значит, шампанское? Прекрасно! Наконец-то мы напоим Анжелику!

Я сделала глоток из бокала, но, как обычно, не почувствовала ничего, кроме кисловатого вкуса и пузырьков, которые сразу же ударили мне в нос, заставляя чихать.

Это всего лишь еще одна странность, данная мне при рождении: спиртные напитки не оказывают на меня ни малейшего влияния. Они меня не согревают, не заставляют кровь бежать быстрее, и уж тем более не делают мою голову тяжелой, а ноги – непослушными. Я не пьянею никогда. И несомненно, это весьма ценное качество для персонального помощника. Однако иногда мне бывает искренне жаль, что безотказное средство, которое помогает многим другим забыть все на свете, в моем случае совершенно бессильно.

Козаков был весел, шутил и сыпал тостами. Его лицо искрилось радостью, и я не знала, в чем причина: в алкоголе, обряде перерождения или в Лии, которая смогла зажечь эти искры.

В тот вечер она почти не говорила. Казалось, полураскрытыми губами она ловит каждое слово, сказанное автором бестселлеров, что таким образом слова переходят от него к ней, и при случае она непременно их произнесет. А может быть, превратит эти слова в изображения при помощи своей фотокамеры.

Лия не успела убежать от мистика, а теперь было уже поздно. И тот, кто все это придумал, наверняка был доволен случившимся.

Я шла домой, когда уже стемнело, прохожих стало меньше. С автобусных остановок, рекламных щитов и даже с фасадов некоторых домов на меня смотрело лицо Козакова, сфотографированное Лией для обложки журнала. И казалось, в этот холодный вечер он единственный, чьи взгляды не стекают по мне, как капли воды по чешуе ядовитой рыбы.

Но я знала, что это всего лишь иллюзия.

Мой телефон зазвонил, когда я собиралась ложиться спать.

– Анжелика, – произнес в моей трубке испуганный голос. – Помогите, я не знаю, что мне делать! Это Лия.

Откровенно говоря, я догадывалась, что однажды услышу нечто подобное, но не думала, что это случится так скоро.

– В чем дело? – спросила я.

– Я не знаю! Ему плохо! Он ужасно бледный и говорит, что у него нет сил шевелиться.

– Если он перебрал спиртного, дайте ему побольше воды или травяного чая и постарайтесь уложить в кровать.

– Нет, он больше не пил. Мы приехали к нему, и все было нормально, но потом он сел в кресло, стал совершенно зеленый и говорит, чтобы я шла домой! Мне кажется, что ему очень плохо…

– Вот что, Лия. Не вздумайте никуда выходить. Я отправляю к вам «скорую помощь» из его страховой компании и выезжаю сама. У него в портмоне должен быть страховой полис, найдите его. Если не найдете, не волнуйтесь, у меня есть копия.

– Полис? Хорошо, я попробую. Как вы думаете, когда приедет «скорая»? – всхлипнула Лия – Ой, подождите, он хочет вам что-то сказать.

– Анжелика, не будьте дурой, – прошипел в трубку Козаков, и его голос не был ни глубоким, ни бархатным. Он звучал глухо и тускло, как будто доносился из подземелья. – Мне не нужна «скорая». Но если хотите помочь, позвоните Борису. Пусть он найдет того типа.

– Какого именно?

– Специалиста по энергетическим потокам, Антона.

Меньше чем через час Антон – специалист по энергетическим потокам – ворвался в квартиру Козакова как вихрь. Его ярко-голубые глаза были бездонны, а длинные волосы так же неряшливы, как и в прошлый раз. Его одежда казалась почти фантастической – огненно-рыжий балахон с рукавами, перехваченными тесемками, и широченные брюки. Ни куртки, ни пальто, ни даже свитера. И это в конце октября! Казалось, он приехал не с другого конца Москвы, а явился сюда с другого конца света. Из тех краев, где всегда жарко и сказочные птицы неторопливо перелетают с ветки на ветку. Он и сам был похож на экзотическую птицу – яркую и горластую.