Мастер Исхода

Говоркову мои действия не понравились.

— Стоит ли распылять силы? — спросил он.

Я, однако, почувствовал, что он имеет в виду другое. У обычных людей нет никаких шансов против Маххаим. Возможно, я послал их на смерть. Остается надеяться, что местных Маххаим не тронут.

— Извини, Михал Михалыч, так надо. Сам я пойти не могу, а ты мне нужен здесь.

Спорить Говорков не стал. Знал, что бессмысленно.

Южный отряд вышел к нашей крепости вечером следующего дня. Первыми на расчистке появились люди: Маххаим предпочли остаться под прикрытием джунглей. Но они были здесь.

К некоторому моему огорчению, на этот раз нашими противниками оказались не негроиды — приспешники Маххаим, а обычные аборигены.

Вооружены они были отвратительно: небольшие топорики и длинные, совершенно не пригодные к метанию копья. Никакого защитного вооружения. Даже плохоньких щитов. Как с таким арсеналом они будут штурмовать наш городок, непонятно. Похоже, оставшиеся за кадром Маххаим просто пригнали их на убой.

Впрочем, первое действие наших противников было вполне грамотным. Они остановились на достаточном удалении и выслали переговорщиков.

С нашей стороны отправились Боцман и Говорков.

За их безопасность я не опасался. Встреча происходила в полусотне шагов от ворот. Если что — наши стрелки их прикроют от вражеской пехоты. А от «выпадов» Маххаим я их сам как-нибудь обороню.

Переговоры длились недолго.

Минут через десять посланники расстались.

— Я знаю их вожака, — доложил мне Боцман. — Он из охотников за яйцами. Храбрец. Два раза мы с ним встречались на море. Один раз ему пришлось расстаться с добычей, — Боцман ухмыльнулся. — Два яйца. Одно, правда, потом оказалось тухлым, и Маххаим его не взяли.

— А второй? — спросил я.

— Что — второй?

— Ты сказал — вы встречались два раза.

— А-а-а… Второй раз они выкинули яйца в море. Глупый поступок. Я был очень сердит. Очень хотелось убить…

— Но ты не убил. Почему? — Мне стало интересно.

— Убивать охотников неправильно, — солидно сообщил бывший пират. — Если их убивать, кто будет плавать за яйцами?

Резонно.

Я поглядел на Говоркова. Тот всем своим видом выражал неодобрение. Михал Михалыч не поощрял ни пиратства, ни — пустой болтовни.

— Ладно, — буркнул я. — Что они сказали?

— Хотят, чтобы мы вышли и сдались. Говорят: мы ведем себя неправильно.

— Что ответили вы?

— Есть много правил, которые запрещают убивать людей и отнимать их вещи. Но нет такого закона, который запрещает убивать Маххаим и забирать их добро, — тут Боцман ухмыльнулся. — Я ему об этом и сказал.

Естественно, нет такого закона. Совать голову в пасть крокодилу тоже не запрещается, но желающих почему-то нет.

— Если хочешь, я поговорю с ним еще раз, — предложил Боцман. — Может, уговорю присоединиться к нам. Скажу, что ты — с Берега Ящеров. Скажу, что ты научишь их убивать Маххаим. Покажу, как стреляет наше оружие. Если они будут драться, то умрут.

А что, может, и получится. Действительно. Этих парней пригнали сюда Маххаим. Умирать. Если я выведу их из-под власти оборотней, то почему бы им не стать частью моего гарнизона. С таким подкреплением я, пожалуй, сам смогу напасть на тварей.

— Дерзай! — разрешил я Боцману.

Я мыслил привычными мне категориями. И очень плохо, как выяснилось, знал психологию аборигенов.

Еще одна непоправимая ошибка, которую я совершил. Далеко не первая, к сожалению.

* * *

Первый день осады прошел спокойно. Осаждающие расположились на берегу реки. Желания идти на штурм не выказывали.

Маххаим в окрестных лесах прибавилось. «Просканировав» окружающее пространство, я насчитал одиннадцать тварей. Многовато. Если они разделятся — одни будут давить целенаправленно менталом, а другие — лезть на стены, нам придется нелегко. Я сам, к сожалению, разделиться не в состоянии. Так что придется выбирать: драться или блокировать давление на мой гарнизон. Сам я давления Маххаим уже не опасался. Спасибо Шу Даму. Не научись я «прятаться», соединенная сила четырех-пяти Маххаим смела бы меня, как ураган — плетеную избушку. Теперь, чтобы защититься, мне достаточно «задернуть штору». Так что шансы есть. Главное — не дать им открыть ворота и впустить ящеров.

Мы с Говорковым еще раз проинспектировали Крепость. Всё было неплохо. Стены крепкие — ящеру не проломить. Без осадных орудий — никаких шансов. А откуда у тварей осадные орудия? Это же целая наука — крепости брать. Конечно, оборотню в звериной ипостаси доскакать до крепости и взобраться на стену — минутное дело. Но три-четыре арбалетчика за эту минуту сделают из него ёжика, снизив подвижность твари до приемлемого уровня. А затем методично порубят оборотня на фарш специальными секирами на длинных ручках. Этот вид боя мои гвардейцы освоили неплохо. Жаль — без боевой практики. Но я не сомневался: даже дюжину оборотней мы остановить сумеем. Опять-таки, меня со зверушками не стоит сбрасывать со счетов. Главное — не дать задавить себя ментально. Но и тут мои люди кое-что освоили. Даже психоаналитик Злата пригодилась. Вместе с ней мы провели спецкурс: «сопротивление гипнозу». Я надеялся, что с моей помощью «гвардейцы» посопротивляются пару-тройку минут. А там, глядишь, и «гипнотизеров» не останется. Еще один существенный фактор: Маххаим — ярко выраженные индивидуалисты. Добровольно класть живот на алтарь победы они согласятся только в том случае, если «живот» будет чужим. То есть, если отдельно взятый оборотень решит, что ему лично угрожает смерть, он десять раз подумает, прежде чем штурмовать нашу Крепость. Будь в тварях хоть горстка самопожертвования или хотя бы обычного человеческого фатализма — они бы меня уже достали.

Нет, при существующем раскладе силой они нас брать не будут. Захотели бы — напали бы сразу.

Измором? Тоже вряд ли. Вода в избытке — три колодца. Пища — месяцев шесть можно в осаде сидеть. Всё необходимое — внутри. Даже кузница имеется. И мыловаренное производство. Защитников, конечно, маловато. Шесть десятков «гвардейцев», восемнадцать мужчин-колонистов и примерно столько же моих землячек покрепче. Но эти — в резерве. Женщинами я рисковать не хотел. Неправильно это.

Хоть я и полагал, что на стенах относительно безопасно, все равно лучше пусть дерутся мужчины. Зря я, что ли, их натаскивал?

В отсутствие Большого Хассы командование гарнизоном я возложил на Говоркова как на самого толкового из моих соотечественников. Жаль только, что у него не было никакого боевого опыта, но у других колонистов дело обстояло примерно так же. Был, правда, среди них один бывший полицейский, но, к сожалению, дурак дураком. Оттого, полагаю, и в живых остался.

Итак, мой парламентер Боцман, прихватив с собой мелкие подарки, малость денежек и бурдюк пальмового вина, отправился убалтывать вражеского вожака. Один пошел. Сказал, что обидеть его наши противники не рискнут. Знают, как он, «Могучий-способный-разрывать-пополам-гигантский-подводный-десятиног», расправляется со своими обидчиками. Я опасался: как бы его не вычислили окопавшиеся в лесу Маххаим, но Боцман пренебрежительно махнул лапищей: мол, все аборигены для оборотней — ничтожные людишки. Он, Хасса, десять лет с ними дела вел. Успел изучить партнеров. Вот я — другое дело. Меня бы они точно вычислили и изощренно прикончили. Точнее, попытались бы.

Пока Боцман вел переговоры, я устроил для моих людей торжественный смотр и маленький праздник. Для поднятия боевого духа. А чтобы чего не вышло — усилил караул Лакомкой. Мишку держал при себе. Для авторитета. И еще потому, что для стенного боя он тяжеловат.

Дух у моего гарнизона оказался не очень. Женщины патологически боялись Маххаим. Помнили, как в прошлый раз оборотни взяли их тепленькими. И тот кошмар, который был после этого.

Я заверил, что больше такое не повторится. Ментальным атакам я могу противостоять. Да и зверушки мои — всегда начеку.