Мастер меча тысячелетней выдержки. Том III

— Брось его!! Быстро!!!

— Что?! — от неожиданности Антон дёрнулся, завертел головой…

— Брось меч! Живо!! Это приказ!!

Чёрт, Дит-то сообразил, в чём моя задумка…

Не дожидаясь, пока Кислевский послушается, я ударил его; клинок Ареса чавкнул, пробивая не защищённую нагрудником грудь, Антон заорал от боли, отшатнулся, снова упал…

Маленькая металлическая штучка — ключ от Тартара — вылетела из его кармана при падении и подкатилась прямо к его ногам.

— Господин… что я…

— БРОСЬ!!! МЕЧ!!! — воздух содрогнулся от крика Дита; сам Бог Смерти, конечно, не явился сюда во плоти — он не любил рисковать собой и видел, что стало с его сородичами — но следил за Антоном и всё контролировал. Кажется, сейчас он в панике.

Антон размахнулся и швырнул мечом прямо в меня; я легко уклонился. Нет уж, нет уж — ещё пару минут эффект точно продержится, а значит, я успею…

Я вытянул вперёд печать.

— Катись в Тартар, ублюдок.

— Сизиф!! — заорал Антон. — Не сме-е-е-е…

А затем Тартар распахнулся под ним. Всего на миг, конечно — я не мог допустить, чтобы кто-нибудь из Богов выскочил оттуда — но этого хватило, чтобы дуновение первозданной Тьмы подхватило Антона и низвергло туда, вниз…

Дыра закрылась.

Наверное, Антону будет очень интересно там пообщаться с Одином и остальными Богами.

— … Сизиф! — Влад подковылял ко мне, шатаясь; в его руке чуть сверкал подобранный клинок. — Что… что это было?

Я пожал плечами.

— Твой брат только что не прошёл проверку на рыцарство. А вот ты, кажется, прошёл, с чём и поздравляю.

— Но если… — Влад с опаской поглядел на то место, где только что стоял Антон. — Если Дит пошлёт ещё одного такого… или не одного…

Я покачал головой.

— Диту наверняка стоило немалых сил настолько раскачать смертного. Какое-то время он посидит тихо. К тому же, другие Боги слышали о том, что это Дит посодействовал нашей сегодняшней победе… в общем, его ставка не сыграла, и теперь ему какое-то время будет немного не до нас.

Я уставился вниз.

— Без обид, Дит! — крикнул я. — Но, кажется, этот раунд остаётся за мной!..

За нами. За людьми.

Смертными, но очень сильно не желающими умирать.

Эпилог

…как я и сказал, мы не выиграли войну. Но выиграли решающую битву, и теперь у нас было достаточно времени, чтобы подготовиться к следующему раунду. Я имею в виду, годы, может быть, десятилетия. В самый раз для того, чтобы всё продумать и учесть.

А мне — для того, чтобы шагнуть на следующий этап. Вернуть себе то, что было у меня до попадания в царство Дита.

…тогда за окном кричала, ликовала, славила героев недавно отгремевшей битвы. Практически весь центр столицы теперь лежал в руинах, но это не умаляло радости людей от победы.

Я подошёл к окну с фолиантом в руке; где-то там славили Влада — того, кого видели идущим впереди отрядов всю битву, кто выводил людей, когда пришёл Антон. Вот она, коронация. Не в буквальном смысле, конечно, но Влад Кислевский теперь король их сердец и умов. Неплохая такая эволюция от прожигателя жизни и школьного хулигана до героя, который не побоялся выйти ни против Богов, ни против собственного брата…

Антон был надёжно закрыт в Тартаре, как и попавшие туда Боги; нужно было придумать, куда деть ключ, чтобы обеспечить ему максимальную защиту. Ну, пока он был у меня, а там я — с моим опытом — что-нибудь придумаю, конечно.

Богопоклонники — те, что выжили — схвачены и крепко заперты под надёжной охраной; вчера пришло известие, что люди герцога схватили и Кислевского-старшего — похоже, он знал о предательстве сына и молчал; теперь расскажет побольше обо всём этом.

В общем, битва выиграна, окончательно бесповоротно. Богам сейчас не до нас, Боги потеряли слишком много сил и заняты внутренней грызнёй, выясняя, кто же в этом виноват. Рано или поздно они закончат, опомнятся и снова повернутся к нам… но мы-то уже будет готовы. Теперь с людьми есть я, и я прослежу за тем, чтобы так и было.

Люди там, за окном, славили не только Влада. Славили всех остальных… и меня, конечно же. Приятно, но сражался я всё-таки не ради этого. Пусть остальные гуляют там, наслаждаются плодами своей победы… мне и тут есть чем заняться. Вот, например…

Я распахнул фолиант. На последние полтора месяца все печати были сняты, все способности возвращены… кроме одной. Последней.

Это, конечно, было не бессмертие… но что-то, максимально близкое к нему. И, чтобы оно вернулось ко мне, требовалось…

«…пусть Анжела Аквила захочет меня поцеловать!»

Надпись написал Стерлинг. Чёрт, вот же условие выбрал!

Хорошо ещё, что я в его теле. Поцеловать настоящего Стерлинга Анжела едва ли когда захочет — какую бы мышечную массу тот ни набрал. Дело не в мускулах, а в характере!..

Когда Стерлинг вернулся в мир живых, с меня — по счастью — снялись все отграничения Фолианта; теперь я был не обязан выполнять его желания и снимать печати.

Но — и силы ко мне тоже не вернулись. Значит, снять печать всё-таки нужно. Эх… и ведь не «хочу поцеловать Анжелу Аквилу» — как легко было бы сделать это, якобы на радостях после битвы! — а «пусть Анжела Аквила захочет меня поцеловать!»

Да как я ей прикажу-то, а?

…за моей спиной скрипнула дверь.

— Эй, Сизиф, — раздался ироничный голос Анжелы. — Такой солнечный день, а ты сидишь тут, в четырёх стенах. Наши все там, празднуют…

Я захлопнул фолиант и с улыбкой обернулся.

— Вообще-то я собирался тут заняться делами, продумать, как мы будем защищаться дальше… Но… солнечный день, говоришь?

Анжела хихикнула и пожала плечами.

— А ты сам не видишь, какой он чудесный?

— После тяжёлой битвы любой день — чудесный, — отозвался я. — Но… ладно, раз уж ты предлагаешь, может быть, я всё-таки отложу дела на потом и схожу на праздник. Составишь мне компанию, принцесса?

Она улыбнулась в ответ.

— Так я для этого и зашла.

…конечно, конечно, пока это только дружба и ничего более. На поцелуй — добровольный поцелуй со стороны Анжелы — пока ничего не намекает.

Но…

В конце концов, у меня есть время на то, чтобы поработать над этим.

Время и все условия.

— Пошли, — кивнул я, откладывая фолиант.

И мы с Анжелой Аквилой вышли наружу, в этот прекрасный и солнечный день.