Мастер на все руки (Jack of All Trades)

От грохота пушек, казалось, раскалывались небеса, а пение сигнальной трубы сливалось с воплями и предсмертным хрипом. «Элизабет» успела удачно развернуться и дать залп по подлетевшему к ней на всех парусах испанскому флагману «Толедо». Однако в горячке боя Норрингтон успел позабыть о береговых укреплениях, которые по-видимому оправились от нанесенного им урона и вновь открыли огонь. Удар был ужасен. Тяжелые ядра обрушились на левый борт «Элизабет», заставив фрегат содрогнуться всем корпусом и на некоторое время потерять управление. Все смешалось. Стоны и крики раненных, треск ломающихся мачт. Увидев, как рулевой медленно оседает на палубу, зажимая рукой окровавленный бок, командор кинулся к штурвалу. Он успел развернуть корабль, прежде чем на него обрушился второй залп, уже с «Толедо», и на этот раз повреждения оказались минимальными. Испанец приближался. Вражеские канониры перезаряжали пушки, а матросы столпились у левого борта с абордажными крючьями наготове. Норрингтон вновь крутанул штурвал, и «Элизабет», совершив поворот оверштаг, оказалась в более выгодном положении, чем была прежде. Однако, без прежней маневренности, они все равно не смогли бы уйти далеко. Командор, впрочем, и не собирался спасаться бегством.

– Правый борт, орудия к бою! – крикнул он что есть силы.

И его команда была услышана. Оставшиеся в живых офицеры живо наводили порядок на борту, жестоко пресекая панику. «Элизабет» дала залп, не слишком мощный, но достаточно эффективный, чтобы на некоторое время задержать приближение противника и собраться с силами. Похоже, их судьба была предрешена, поскольку на помощь «Толедо» спешил еще один фрегат. Оглянувшись вокруг, Норрингтон узрел тонущую «Британию» и «Стремительный», который оказался в настоящем капкане. На секунду им овладело отчаяние, но всего лишь на секунду.

– Перезарядить орудия! Залп по моей команде!

Последняя жалкая попытка дать отпор. Но ее необходимо было сделать, чтобы потом погибнуть с честью. Вражеские корабли неотвратимо приближались. Будто стальные челюсти в смертельном оскале.

Но в этот момент, черные крылья ангела мелькнули перед уже приготовившейся к гибели командой «Элизабет». «Черная Жемчужина» стремительно и гибко вклинилась между ней и испанцами, дав мощный бортовой залп. Испанцы не замедлили с ответом, но пиратское судно двигалось с такой невероятной скоростью, что залп пропал впустую, а «Жемчужина» вырвалась на волю лишь со слегка поврежденным рангоутом. Не теряя времени, «Жемчужина» развернулась и устремилась навстречу испанцам.

– Он с ума сошел! – прошептал Уилл Тернер, неведомо как оказавшийся подле командора, - Что он делает?!

Создавалось впечатление, что пиратское судно шло на таран. Испанцы с двух сторон зажимали «Жемчужину» в клещи, но, извернувшись словно угорь, она проскользнула между ними, и словно бы взорвалась залпами с обеих бортов. Разозленные донельзя испанцы открыли ответный огонь, но поздно. Окутанная дымами, «Жемчужина» безмолвным призраком мелькнула у них перед носом, и, не видя противника, испанские суда в течении нескольких минут яростно обстреливали друг друга.

Только теперь Норрингтон сумел по достоинству оценить невероятные, фантастические качества этого удивительного судна.

– Бог ты мой! – Уилл ошеломленно помотал головой, - Я и не думал, что Гиббс на такое способен!

– Это не Гиббс, - хрипло пробормотал командор.

«Жемчужина» была уже совсем рядом. Джек стоял на капитанском мостике, вполоборота к ним. Стоял в своей обычной небрежной позе, слегка подбоченясь, и его темный силуэт четко выделялся на фоне невероятно голубого неба, припорошенного пороховым дымом. Он вдруг обернулся и встретился взглядом с Норрингтоном. Секунду они глядели друг другу в глаза. Так, словно на всем этом огромном пространстве их было только двое.

Победа была одержана. Куда большей кровью и большими потерями, нежели Норрингтон и Джек могли предположить, планируя этот рейд. Но дело того стоило. Добыча оказалась баснословной. Десантный отряд подоспел вовремя, не дав испанцам припрятать значительную часть сокровищ. В течении суток золотые слитки и монеты вывозили с рудника и складировали в здании небольшой церквушки под усиленной охраной. По предварительным и самым скромным подсчетам, стоимость трофеев составляла около десяти миллионов испанских реалов. Лорд Уиллард мог быть доволен.

Легкий стук в дверь прервал легкий полусон командора.

– Войдите! – буркнул он недовольно.

Лейтенант Тернер, собственной персоной, появился на пороге каюты – как всегда стройный, подтянутый с левой рукой на перевязи, что придавало ему вид весьма героический.

– Я принес вам окончательные подсчеты, - он положил на стол перед командором стопку бумаг. – Полагаю, можно уже грузить золото на корабли.

У Норрингтона вырвался тяжкий вздох. Менее всего в данный момент ему хотелось возиться с цифрами. Он взял из стопки один лист, небрежно пробежался по нему глазами. Снова вздохнул.

– Что ж, командуйте.

Уилл, однако, не двинулся с места.

– Сэр, - тихо произнес он, - Я видел, что доктор О’Тул вчера вечером вернулся с «Жемчужины» и затем заходил к вам. Я хотел бы узнать…

– Вы хотели бы узнать, как там капитан Воробей поживает, - командор, неизвестно отчего, ощутил укол раздражения, - Могу вам сказать одно – пока поживает. Все, идите!

Уилл покинул каюту, а Норрингтона царапнуло легкое угрызение совести. В самом деле, необходимо было прекратить придираться к своему новому лейтенанту. Тернер оказался сообразительным, не навязчивым, кроме того, он не страдал от морской болезни, как большинство новичков. Еще одним аргументом в пользу Уилла явилось то обстоятельство, что в недавнем бою он спас командору жизнь.

Что касается капитана Воробья, то с момента окончания штурма он находился на борту «Черной Жемчужины», снедаемый лихорадкой, которая по прогнозам добрейшего доктора О’Тула должна была в самом скором времени свести его в могилу. Уилл пребывал в связи с этим в глубочайшем унынии, не пытаясь этого скрыть. Командор же хранил непроницаемое выражение лица, по которому трудно было догадаться о его чувствах. На самом деле, будучи человеком, умудренным жизненным опытом, Норрингтон имел некоторые сомнения по поводу близкой кончины Джека. В самом деле, Воробей не был человеком, способным отдать концы после только что одержанной блестящей победы. Или, по крайней мере, командору хотелось в это верить.

– Командор Норрингтон! – Уилл Тернер не постучавшись влетел в каюту, нарушив всяческие приличия и вновь побеспокоив своего командира, что, несомненно, должно было выйти ему боком.

– О, Боже! – Норрингтон поморщился, - Когда же вы, наконец, научитесь себя вести!

– Сэр! – нахальный юнец даже не заметил его недовольства, встал посреди каюты, растрепанный, с распахнутыми глазищами. – Пиратские корабли, сэр! Они исчезли!

Командор нахмурился. Пираты пришвартовались отдельно, укрывшись за небольшим мысом, что разделял гавань на две части, но это не показалось ему подозрительным.

– Надеюсь, о подробностях данного инцидента вы также мне поведаете, - произнес Норрингтон, поджав губы.

– Очевидно, ночью пираты снялись с якоря и покинули гавань! – торопливо произнес Уилл, и добавил спохватившись, - Сэр! И еще – часть золота похищена!

– Как велика эта часть?

– Ну… Возможно, около половины.

– А что часовые? – Смысл происшедшего стал потихоньку доходить до сознания командора, - Как такую гору золота могли вынести у них из-под носа?

– Сэр, они спали. Кто-то подсыпал им снотворное в пищу. Да, чуть не забыл, - Уилл полез за пазуху и достал оттуда слегка помятый конверт, - Какой-то мальчишка на пристани просил передать это вам.