Мастер спорта в догонялки

— Ругали? — По хозяйски взяв меня под руку и, снизу вверх заглядывая в глаза, участливо спросила она. И тут же, давая понять, что при любых раскладах целиком и полностью на моей стороне, проворковала. — Бедненький. — Впрочем, уловив тень недовольства на моём лице, тут же «сменила пластинку» и принялась «петь дифирамбы». — Зато, как ты его!

Умом (ну, или тем, что мне заменяет эту, имеющуюся у всех нормальных людей, но, подозреваю, напрочь отсутствующую у вашего покорного слуги, столь необходимую для долгой и продолжительной жизни, субстанцию) я понимал, что это откровенная и наглая лесть.

Но, как и всякий, в присутствии красивой особи противоположного пола, думающий совсем не предназначенным для этого природой местом, «мачо», всё-таки поддался на эту, примитивную и старую, как мир, женскую уловку. И, растянув губы в дурацкой улыбке, горделиво выпятил грудь.

Правда, для того, чтобы не впасть в дебильное бахвальство, остатков серого вещества, всё-же хватило. Так что я, сделав совсем небольшое усилие, сдержался от самодовольного любования и соответствующих моменту высказываний, и позволил себе лишь скромно пожать плечами.

— Бой, это такое дело… — Осторожно и, надеюсь, очень многозначительно, прокомментировал я. — Во многих аспектах непредсказуемое…

И тут же, мысленно похвали сам себя.

«Ай да Коля! Ай да сукин сын»! — Погладил собственное внутренне эго «по головке» я. — «Это ж надо, какие слова говорить научился».

Кстати, «головку» я имел в виду ту, в которой находится то, что всем порядочным гражданам заменяет мозг. А совсем не то, что некоторые, руководствуясь собственным, излишне озабоченным и не в меру воспалённым воображением, подумали.

Так вот, неспешно фланируя, мы, должно быть представляющие собой весьма фееричное зрелище (я, в трусах, белой майке и боксёрках, а Юля Подгорная в строгой, чуть ниже колена, юбке, голубого цвета, застёгнутой под горло блузке и приталенном жакете), мы и добрались до места, где собственно, и разворачивалось собравшее множество зрителей, действо.

Парни на рингах по-прежнему, как на мой, в кавычках «просвещённый», взгляд, слишком уж вяло и как-то по-любительски, мутузили друг друга. Народ, особо не реагируя, наблюдал за их, несмотря на моё немного осуждающее и, как понимаю, нисколько не объективное мнение, вполне себе укладывающимися в рамки современного бокса, потугами.

Ну а я, чувствуя, что начинаю краснеть, попытался отодвинуться от, слишком сильно прижимающейся и, время от времени норовящей задеть всеми «интересными» частями своего, источающего просто тучи и облака гипнотизирующе и весьма возбуждающе действующих феромонов, Юли.

На что девушка, с присущим всем дочерям Евы, впитанным с молоком матери коварством, делала вид что «совсем здесь не при чём». При этом еле заметно улыбаясь и вообще, всячески показывая собственную незаинтересованность.

Я же, дыша глубоко и ровно, боролся и, к стыду моему, бесславно проигрывал битву с, начинавшим и, грозившим перейти в хроническое состояние, стояком. То есть, говоря медицинскими терминами, с внезапно возникшей и никак не желающей проходить, эрекцией.

К счастью, положение спас возникший в проходе Травников. Задержавшийся где-то Олег Авдеевич неслышно подошёл и, остановившись рядом, негромко и, как мне показалось, излишне деликатно, кашлянул, предупреждая о своём присутствии.

И, ехидно и даже немножечко обидно (так как это отчего-то напомнило детское «тили-тили-тесто, жених и невеста») хмыкнув, напомнил.

— Коля, через минуту после окончания третьего раунда, твой выход.

— Да тренер, я готов. — С неимоверным облегчением высвобождая из Юлиного захвата левую руку, тут же отрапортовал я. — И, растянув губы в виноватой улыбке, дотронулся кончиками пальцев до её предплечья и негромко произнёс. — Пора. — А, чтобы мой уход не выглядел слишком уж грубым и (кто их, девчёнок знает!) очень поспешным бегством, пообещал. — Увидимся после. Как закончатся схватки и освобожусь полностью.

Соглашаясь, Юля еле заметно опустила веки. А мы с Олегом Авдеевичем подошли к предназначенному для моего выступления рингу. И, подождав, пока объявят, в очередной раз выигравшего «по очкам» победителя, я пролез под канатами и занял своё место в углу.

Съевший не одну стаю собак на воспитании молодых доблоё… то есть, простите, начинающих и, подающих надежды и перспективных спортсменов, Травников, не стал напрасно сотрясать воздух и выносить мозг. Видимо, понимал, что мне, действующему по наитию и поэтому не желающему вписываться в кем-то разработанную тактику и стратегию, все «напутствия» будут «по барабану».

За что, от всего моего, большого и «щирого» сердца хочу сказать ему огромное человеческое спасибо. Так как вовремя промолчать это, знаете ли, тот вид искусства, который доступен лишь, на деле, а не на словах, умным и хорошо знающим жизнь людям. Не зря ж говорят, что «молчание — золото».

А, конкретно моём случае, эта народная мудрость очень прекрасно переплеталась с другим афоризмом, гласящим, что «умного учить — только портить».

Вот и Олег Авдеевич, убедившись, что я на голову и, вернее, как уже говорил, практически на целый корпус, выше всех сегодняшних оппонентов, просто, на чей-то злой и очень предвзятый взгляд, пустил дело на самотёк.

На самом деле, всецело положившись на данное слово и доверившись, не побоюсь этого утверждения, моему профессионализму.

Ведь, заявляю без ложной скромности, меня можно отнести той категории людей, что владеет нужным набором необходимых в данный конкретный момент ментальных девайсов (блин, опять странное но, вполне понятное и, как будто знакомое, выражение) и, как ни странно, объективно дружащих с собственной головой.

И, хотя «инструментарий» мой был излишне, так сказать, обширен и разбросан в моей бестолковке хаотично и «как попало», а в наличии серого вещества порой сомневался даже я сам, всё-же, без ложной скромности, ваш покорный слуга относил себя к когорте бойцов высшего класса.

Которого, по ошибке и случайному недоразумению, засунули в ясельную группу детского сада и, наказав не обижать великовозрастных детишек, поманили невнятными перспективами и не очень ясным будущим.

Судья, тем временем, пробубнив всё положенное, дал команду начинать. И два хорошо развитых физически дебила, (а сию нелестную характеристику даю нам обом потому, что потраченное на попытку взаимного мордобития время мы могли провести с гораздо большей пользой) в традиционном приветствии соприкоснулись пречатками.

И, встав в стойки, начали производить разведку.

Парень, доставшийся мне в противники, был высок и худощав. Руки у него были под стать росту, и это (как обычно, беру вызывающее сомнение слово в кавычки) «преимущество» позволяло «расстрелять» меня с длинной дистанции.

Что, собственно, он и начал делать. Работая джебами и, время от времени, выбрасывая в мою сторону длинные прямые удары.

От которых я (можно сказать, по «уже сложившейся привычке») лениво уклонялся и, кружа по рингу, мысленно отсчитывал секунды. Рассуждая при этом, что победить в первом раунде, да ещё в самом начал боя, «не есть хорошо».