Мастер спорта в догонялки

— Так-то оно так… — Лёгким и каким-то, можно сказать, ласковым движением погладив чисто выбритый подбородок, внешне согласился собеседник. Но, по тону и, последовавшей за этими словами выразительной паузе было понятно, что второй, несмотря на все приведённые выше аргументы, всё-таки остаётся при своём, диаметрально противоположном мнении. — Но, по словам свидетельницы, именно этот парень, той ночью выходил со двора загородного дома зверски убитого Альберта Трифоновича.

«Мда-а… Принесла ж эту дуру нелёгкая…» — Поиграв желваками, немного раздражённо подумал первый. Как будто не могла, как все нормальные девки, найти себе ёбрая где-то неподалёку! И, вместо того, чтобы шляться по ночам где попало, заниматься устройством собственного женского счастья на ближайшем сеновале"!

Сутью же создавшейся, прямо скажем, выходящий за все мыслимые рамки, нелицеприятной ситуации было то, что в, казалось бы, ясном и понятном деле, где пара урок, позарившись на богатства, накопленные партийным деятелем средней руки, совершила двойное убийство. И, ограбив состоятельных жертв, скрылась в неизвестном направлении.

Все улики прямо и недвусмысленно указывали на то, что криминальный дуэт, сделав своё чёрное дело, тут же залёг на дно. Многочисленные отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, давали полное представление о личностях супостатов. А исчезновение обоих и пропажа, зарегистрированного на отца одного из предполагаемых преступников, автомобиля, прямо указывали, кого нужно искать.

Так как убит был сотрудник Городского Комитета Коммунистической Партии, дело, как и положено в таких случаях, сразу же засекретили. И, отодвинув в сторону нашу доблестную милицию и не менее бравых и весьма дотошных сотрудников советской прокуратуры, все материалы взял в разработку КГБ.

«Люди в штатском» оперативно опросили всех жителей близлежащих населённых пунктов. И, как и «по старой доброй традиции», оставляли номера телефонов. По которым возможные свидетели могли позвонить, в случае ежели вспомнят любую, мало-мальски значимую, информацию.

Впрочем, делалось это без особой надежды. Так как люди, ну, по крайней мере, в большинстве своём, предпочитали держаться от таких мутный и, прямо скажем, очень опасных, ситуаций, как можно дальше.

Но, вопреки ожиданиям а, вернее, полному отсутствию оных, после успешного и имевшего очень большой резонанс концерта, устроенного кандидатом в подозреваемые и наспех собранной им музыкальной банды, в День Космонавтики, по дежурному номеру позвонили.

И молодой девичий голос, запинаясь и, чуть ли не заикаясь, сообщил, что имеет сведения, может быть, касающиеся «незнакомых и подозрительных лиц, шаставших в последнее время в окрестностях их деревни».

Во время проведения оперативно-розыскных мероприятий, ни о каком убийстве, населению, естественно, не сообщалось. Ибо незачем распространять лишние и, совсем ненужные никому слухи о том, что одного из партийных бонз, вместе с непутёвым сыночком, разделали как свиней.

Девушка же, чьи родители а, в не таком уж и далёком прошлом и она сама, жили не сказать чтоб совсем уж неподалёку но, так сказать, «в пешеходной доступности» в тот вечер поругалась с кандидатом в будущие мужья, обитавшем в соседнем селе. И, отринув а, вернее, не получив от «придурошного женишка» предложения проводить, выдвинулась на ночь глядя к в отчий дом. Проходя мимо злополучной загородной усадьбы покойного партийного бонзы, мельком увидела этого, по всем параметрам ну никак не подходящего на роль кровавого маньяка и безжалостного убийцы, парня.

Которого опознала, присутствуя на данном им и компанией концерте, состоявшемся на площади, перед Свердловским Домом Офицеров.

Ведь, несмотря на сельское происхождение, свидетельница уже пару лет, как жила в городе. Занимая, как и многие приехавшие «искать счастья» в современный мегаполис, койко-место в общежитии одного из многочисленных предприятий. Выбираясь на «малую родину» в выходные и, во время заслуженных сверхурочной работой, и дозовленных руководством, отгулов.

«Лучше бы это был не он…» — Несмотря на то, что являлся стопроцентным атеистом, бормотал что-то вроде молитвы, первый.

И на то, впрочем, как всегда и в любом возникающем между людьми деле, были свои причины.

Начиная с того, что возможный «фигурант» принадлежал к, скажем так, «не совсем дружественному» и, где-то даже конкурирующему в борьбе за влияние и, как следствие, благосклонность вышестоящих товарищей, ведомству.

Те, борясь за «честь мундира» в обязательном порядке будут обелять своего человека. При каждом удобном случае вставляя палки в колёса и строя все возможные препоны расследованию.

Осложняло ситуацию и то, что этот, весьма пронырливый и, прямо скажем, очень удачливый мальчишка, ухитрился спасти младшую дочь «Самого». Был приглашён им в гости, что без обиняков давало понять то, что взят под негласное покровительство.

Ну и, вишенкой на торте, стала неожиданная популярность внезапно выскочившего, словно чёртик из табакерки со своими песнями, пронырливого юноши. И, даже не «возьми они его за жопу» а, просто вызови на допрос в Контору, слухов и домыслов не оберёшься.

Никто же, ну, по крайней мере, в здравом уме и твёрдой памяти, не станет обнародовать такую, в буквальном смысле слова, убийственную и, где-то даже порочащую советскую власть, информацию.

И, следовательно, начнутся, сначала робкие шепотки, а затем всё более смелые и громкие, разговоры о «душителях свобод» и «кровавой гэбне».

Ну и плюс, возникшие «по ходу пьесы», казалось бы, совсем незначительные «мелочи», вроде, неизвестно за каким хреном, именно сейчас припёршейся в Свердловск внучкой Подгорного. Которые на поверку и, при совсем небольших мозговых усилиях и сопутствующим им здравым размышлениям, оказываются не столь неважными и не заслуживающими внимания.

Девушка явно запала на смазливого обаятельного пацана. И, словно мартовская кошка, тёрлась поблизости. То и дело норовя задеть объект вожделения своими нахально точащими сиськами и не давая спокойно работать.

«Вот, тронь мы при ней этого шалопая и, очень может быть, что нажалуется, практически всесильному, деду». — Тоскливо раздумывал поставленный разобраться в этой, прямо скажем, трудной и совсем неоднозначной ситуации, первый. — «А это, как ни крути, будет тем самым пресловутым и никем не любимым „выносом мусора из избы“. Который очень, очень плохо отразится на карьерном росте прямо сейчас и неизвестными но, не сулящими ничего хорошего, печальными последствиями в обозримом будущем».

Парень же, легко и непринуждённо танцующий на ринге, словно в насмешку, перед самым ударом гонга опять «уронил» противника на канвас. И, с совершенно равнодушной мордой, цинично информирующей всех и каждого, что «он здесь не при чём», дождался решения судейской коллегии и также индифферентно воздел вверх поднятую рефери руку.

«И, что со всем этим делать, бля-а»? — Тоскливо подумал первый.

Но, поскольку боёв у возможного чемпиона сегодня больше не было, вместе с коллегой встал со скамьи и направился к директору спортивного комплекса. Разговор лучше провести в его кабинете. Подальше от лишних, не в меру любопытных, глаз и — помоги, пожалуйста, Господи! — без участия сующей куда можно и, главное, куда нельзя, свой любопытный и нахальный носик прилетевшей из Москвы, сосем непростой и, главное, никому из них не нужной, гостьи.