Мастер

– Представляя, как я отсасываю тебе, я трахала себя пальцами. В моих фантазиях твой член двигался у меня между губ. Ты бурно кончил, а я выпила всё до капли.

Руки у него начали дрожать. Сведя брови, Максим прохрипел:

– Правда?

– Правда. Это была mi fantasia, только фантазия. Но, кончая, я облизывала губы, желая большего.

Максимо шокадо. В этот момент его член раздулся так, что он едва мог им двигать.

– Это и моя фантазия. Женщина, ты заставляешь меня думать о таком...

Глубоко внутри меня зарождалась дрожь.

– Ты забрал у меня свой член, и с тех пор я мечтала его вернуть.
– Ещё один толчок и я улечу.

– Я буду возвращать его тебе всю ночь.
– Он вышел до основания и со всего маху вонзился обратно...

– Да-да-да!
– Оргазм прорвался сквозь меня, я запрокинула голову назад и выкрикнула его имя.

Он остановился и прохрипел мне прямо в шею:

– Твоя тугая маленькая киска - ммм! – горячая, влажная... жадная!
– Он принялся насаживать меня на член, продлевая этот невероятный оргазм.
– Ты примешь от меня... семя!– Кончая, он издал надломленный вскрик.

Русский сотрясался и стонал с каждым опустошающим толчком, ещё и ещё, до последней капли.

Пока мы переводили дух, он по-хозяйски обнял меня обеими руками.

– И снова я не добрался до кровати.

Я не переставала покрывать благодарными поцелуями его щёки, губы и шею.

– Ты жалеешь?

Прижавшись к моему лбу своим, он, казалось, наслаждался этим.

– Ни в коем случае.

Наши взгляды встретились, и он вновь начал напрягаться.

– Первая сытость долго не продлится.
– Выругавшись, он вышел из меня и опустил на пол. Потом снял презерватив, застегнул брюки и направился в ванную, чтобы избавиться от резинки.

Слишком хорошо это было. Надо убираться отсюда - пока я окончательно не попала под чары.

К его возвращению я уже надела жакет, перехватывая его поясом поверх испорченного платья.

– Что ты делаешь, чёрт побери?

– Я же сказала, что не смогу надолго остаться.

– Ну, нет. Я имел в виду то, что сказал. Я заказываю тебя на всю ночь.
– Командный голос. Так приказал король.

Он направился к бару и начал выбирать шампанское.

– Что-то празднуешь?

– Праздник будет у нас. Ты мне покажешь, как надо веселиться.

Я поколебалась. Можно остаться здесь, попивая шампанское, или же вернуться домой, прокравшись сквозь тёмную парковку в свою жалкую квартиру.

Целая ночь вместе? Границы. Я могу сделать это. Всё равно в следующий понедельник я уеду из города. Должна. Я никогда не нарушала третье правило, оставаясь дольше, чем нужно. Только по этой причине я всё ещё была жива.

К тому же, Севастьянов лишь облегчил мне задачу. После совместной ночи этот игрок устанет от меня и отправит собирать вещи.

– А, всё-таки решила остаться, - сказал он, легко меня разгадав.

– Да, хотя и беспокоюсь немного. Не знаю, выдержишь ли ты мои представления о веселье.

Его широкая открытая улыбка была сногсшибательна. Лучше, чем на фотках.

– Есть только один способ выяснить.

Я скинула туфли и жакет. Расстегнула то, что осталось от платья. Когда я выскальзывала из трусиков, он, как мне показалось, был очень увлечён этим зрелищем.

В чём мать родила, я продефилировала к нему, покачивая сиськами. Шагая к бассейну, я провела пальчиком по его груди.

– Вот-вот твоя жизнь изменится.

Потом разбежалась и прыгнула в воду.

Вынырнув на поверхность, я все ещё слышала, как он стонал.

Глава 11

– Ты почти не пьешь, - там, где я находилась, уровень воды был ниже.
– Собираешь меня споить, что ли?

Одетый лишь в расстёгнутую рубашку и серые трусы-боксеры, подчёркивающие его сильные ноги и выпирающую эрекцию, он сидел рядом на краю бассейна, поставив ноги на верхнюю ступеньку. Почему-то, кроме штанов, он больше ничего с себя не снял.

– Плачу тысячу долларов, если расскажешь о себе ещё что-нибудь.

Я плыла, лёжа на спине, наслаждаясь подогретой солёной водой.

– Что, например?

– Чего ты хочешь от жизни?

Очень многого! Первая фаза - искупление, вторая - исчезновение. В третьей фазе - законно сделать карьеру, завести друзей и общественную жизнь. Может, если я получу новую личность, все эти вещи станут возможными. Мировое господство являлось отдалённой фазой номер четыре.

Я вновь повернулась к нему лицом, пригладив волосы.

– Дом. Садик. Бегающая в саду собака. Кухня с кучей приправ, расположенных так, как я люблю.

– Очень высокие запросы, правда?

– Ха.
– Ежечасно я желала освободиться от Эдварда.

– План не подразумевает мужчину?

Я никогда не искала отношений, поскольку была занята выживанием. К тому же, обжёгшись на молоке, я дула на воду. Но даже до того, как Эдвард явил своё истинное лицо, я уже была разочарована в мужчинах - и поражена собственным дурным вкусом в их отношении.

Любовь, которую, как мне казалось, я чувствовала, исчезла настолько бесследно, что я сомневалась, любила ли вообще.

Я подплыла к Севастьянову, сидящему на ступеньках.

– Любой мужчина в моей жизни должен будет полюбить мой дом. А собака должна будет полюбить этого мужчину. У меня будет очень разборчивая собака.

Он прыснул. О, как мне нравился этот звук.

– Убедительные условия.

– А ты?
– спросила я.

– Когда-то мне нужна была только власть. Сейчас я уже не уверен. Мой политический срок подходит к концу, и продолжать я не собираюсь.

– Почему?

– Из-за этого мне приходится находиться в России дольше, чем мне бы хотелось.