Мастера острых сюжетов

Майкл собрался уходить, но вдруг попросил:

– Простите, что я беспокою вас, но не можете ли вы дать мне стакан воды, мистер Лонгваль? У меня пересохло в горле, и страшно хочется пить.

Старик поспешно вышел, оставив Майкла одного в прихожей.

На стене висел длинный плащ хозяина Доуэр-Хауза. На соседнем крючке висела шляпа. Майкл вертел ее в руках, когда хозяин вернулся в прихожую со стаканом воды.

– Откуда у вас эта шляпа?
– спросил сыщик.

– Эта шляпа была на малайце, когда я подобрал его на дороге.

– Если вы ничего не имеете против, я возьму ее с собой, - сказал Майкл, поразмыслив.

– Пожалуйста, - любезно ответил старик.
– Нашему приятелю она еще долго не понадобится. Берите.

Майкл сел в автомобиль, выехал из усадьбы и медленно покатил по дороге в Чичестер; мысль его напряженно работала. Внутри шляпы стояли инициалы "Л.Ф.". Каким образом шляпа Лоулея Фосса очутилась на голове малайца с острова Борнео?

Глава 25. КАТАКОМБЫ

В ту же ночь оба пациента были в карете скорой помощи перевезены в городской госпиталь. Выслушав дежурного, который успокоил его в отношении здоровья пациентов, Майкл ушел из госпиталя с ощущением, что одна часть тайны по крайней мере близка к разгадке.

Старый школьный учитель мистер Скотт встретил его в ту ночь насмешливым вопросом:

– Опять пришли учиться?

– Увы, да, - ответил Майкл, - хотя я боюсь, что в этой науке вы не сможете мне помочь. Я хочу ознакомиться со старой историей Чичестера.

– У меня есть книжка, опубликованная в тысяча шестисотом году. Вы второй человек за последнюю неделю, который интересуется этим сочинением.

– Кто же был первый?
– быстро опросил Майкл.

– Господин по фамилии Фосс...

Майкл кивнул головой в знак того, что знает названного господина.

– Его интересовали древние катакомбы, - продолжал старый учитель.
– Я раньше никогда не слышал ни о каких катакомбах в Чичестере. Если бы речь шла о Чеддарских, я вам мог бы прочесть целую лекцию. Я специалист по Чеддарским катакомбам.

Он провел Майкла в библиотеку и, сняв с полки книгу в старинном переплете, разложил ее на столе.

– Когда Фосс ушел, я сам заглянул в эту книгу. Небольшая статья по вопросу, который его интересовал, находится на странице триста восемьдесят пятой. Речь идет о таинственном исчезновении отряда всадников во главе с сэром Джоном Дудли, графом Ньюпортским, во время военной смуты... Вот это место.

Майкл прочел, с трудом разбирая слова, выведенные старинной вязью.

"...Благодаря счастливому вмешательству Провидения, в руках которого находятся наши судьбы, случилось так, что в восемь часов утра земля обвалилась и погребла под собой всех рыцарей и сэра Джона Дудли, графа Ньюпортского, и никого из них больше никто не видел. Произошло это в девяти милях от нашего города в месте, прозванном римлянами Регнумом, или Сиффанстером на саксонском наречии".

– Никто потом не пробовал установить местонахождение катакомб?

Мистер Скотт покачал головой.

– Одно время ходили слухи, будто полтораста лет назад катакомбами пользовались контрабандисты, но такого рода предания бытуют в любом городе Англии.

Майкл достал из кармана карту Чичестера и окрестностей, отмерил от центра девять миль и циркулем обвел круг. Линия прошла у самой усадьбы сэра Грегори Пенна.

– Существуют два Грифф-Тауэрса?!
– воскликнул он, вглядываясь в карту.

– Да, кроме замка Пенна, есть или, вернее, был другой Грифф-Тауэрс, настоящий и более древний. Судя по старинным описаниям, он находился у края теперешней усадьбы Пенна - очень древняя круглая башня, футов двадцать вышиной, построенная две тысячи лет тому назад. Я обожаю древности и внимательно исследовал местность. Нижняя часть сохранившихся развалин принадлежит несомненно к римской эпохе. Там, по-видимому, стоял некогда римский военный лагерь. Действительно, в древних памятниках сохранилось указание, что Регнум был как бы столицей всей этой области. Но старинная кладка сохранилась только на высоте двух или трех футов; вся верхняя часть башни надстроена в течение последующего времени.

Майкл тихо свистнул.

– Если мои предположения правильны, то до утра я узнаю некоторые подробности об этом древнем римском лагере.

В доме Небворта он нашел свои чемоданы, доставленные из гостиницы, и увидел в столовой стол, накрытый на трех человек.

– Ждете гостей?
– спросил он Небворта, откупоривавшего бутылку вина.

– Угу!
– тужась над пробочником, ответил режиссер.
– Вашу знакомую.

– Мою?

Джек закивал головой.

– Да, я пригласил к ужину маленькую Лимингтон. Но когда я вижу, что человек в ваши годы воротит нос при упоминании о женском обществе, мне становится грустно. Успокойтесь, она придет отчасти по делу, отчасти потому, что хочет повидать меня в спокойной обстановке. Она сегодня работала гораздо хуже, чем я ожидал, но боюсь, все мы сегодня были далеко не на высоте. Я жалею, что делал съемку. Потерянное время и потерянные деньги...

Вскоре после этого Адель пришла, в ее облике сегодня было что-то особенно ласковое и симпатичное, и сердце Майкла еще более потянулось к ней.

– Идя сюда, я все время думала, - заговорила девушка, когда Небворт помог ей снять пальто, - как все странно случается на свете. Никогда в жизни я не предполагала, что буду когда-нибудь у вас обедать, мистер Небворт.

– Я тоже не думал, что вы удостоитесь такой чести, - проворчал Джек. А через пять лет вы будете говорить: и чего я так восхищалась, когда получила приглашение на обед к директору Небворту.

Он положил ей на плечо руку и ввел в другую комнату. Здесь она увидела Майкла, и молодой человек заметил, как она в смущении потупилась. Это смущение продолжалось не более секунды, так как она сейчас же овладела собой и, как бы прочтя его мысли, сказала:

– Я думала, мы будем вести разговор исключительно о новых фильмах...

– Это так и будет, - поспешил заверить Майкл.
– Вы найдете во мне самого внимательного слушателя, и я первый вышвырну в окно любого, кто заговорит об убийстве.

– Тогда мне придется быть готовой к бегству, - весело ответила Адель, так как я непременно позже буду говорить о таинственном убийстве.

Под влиянием приятного общества девушка стала совершенно иной, и все прекрасные качества характера, которые предполагал в ней Майкл, оказались налицо. Стеснительность, холодная сдержанность совершенно исчезли у нее в обществе этих двух людей, из которых один, по ее мнению, относился к ней с большой любовью, а другой, то есть Майкл, был, по меньшей мере, ее другом.