Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал

“Хорошо, Мастейн, ты ублюдок” – сказал он. “Кто это сделал?”

Я пожал плечами, пытаясь подавить смех. “Не спрашивай меня. Я ничего не видел”.

Вместе с успехом пришло давление, и когда мы вошли в студию 6 января 1992-го года, чтобы записать 'Countdown To Extinction’, у нас не было никаких сомнений, что планка должна быть установлена еще выше. После того, как вы продали миллион копий, альбом меньшего масштаба был просто обречен на провал. Это всего лишь реальность музыкального бизнеса. Для меня это был весьма необычный период. Пэм была беременна нашим первым ребенком, и впервые я чувствовал себя так, словно достиг в своей жизни определенного баланса. Наш дом находился всего в паре кварталов от Энтерпрайз Студиос в Бербанке, где мы записывались, поэтому я мог просто ходить пешком на работу.

Для продюсирования 'Countdown To Extinction’ мы обратились к Максу Норману.

Макс работал ранее над пластинками Оззи Осборна – 'Diary Of Madman’ и ‘Blizzard Of Oz’, которые в свою очередь привели его к тому, чтобы приступить к микшированию ‘Rust In Peace'. Мы поладили с ним, пластинка получилась замечательной, поэтому я подумал, а почему просто не позволить Максу взять на себя контроль над 'Countdown'?

Менее чем через месяц после того, как мы вошли в студию, 11 февраля 1992 родился мой сын Джастис. Пэм и я сделали все, что могли, чтобы подготовиться к его рождению, но как и большинство молодых родителей мы были абсолютно неготовы. Не к фактическому рождению, а к его последствиям. Ну, вы знаете – к тому моменту, когда тебе разрешают забрать ребенка домой. Пэм перешла на смехотворно чистый режим диеты, занималась физическими упражнениями и употребляла пищевые добавки, поэтому была в боевой форме в день, когда у нее отошли воды. Она упорно отказывалась от обезболивающих и анестезии в течение долгого времени в больнице, пока, наконец, я не закричал: “Дорогая, пожалуйста, прими этот чертов Демерол! Если ты не примешь его, тогда я его сам приму”.

Упорство Пэм в этом вопросе было обусловлено в значительной степени тем, что ее мать Салли не раз хвасталась, что родила Пэм без всякой анестезии. Она превратила весь этот процесс в нечто героическое. Лишь спустя некоторое время, проведенное в больнице, наблюдая за тем, как Пэм кривится в муках, ее мать наконец признала, что возможно на самом деле в конце концов ей что-то дали.

“Например?”

“Я не знаю, Дейв. Это было так давно”. Она сделала паузу, оглянулась вокруг и в недоумении потерла нижнюю часть спины. “Я смутно помню какой-то укол в этом месте”.

“О, это просто замечательно, Салли. Они сделали вам эпидуральную анестезию”.

Пятнадцать минут спустя Пэм уже принимала волшебную иглу, и вскоре после этого Джастис появился на свет. На следующий день, пока я спал в кресле рядом с постелью Пэм, какой-то ребенок зашел в палату, чтобы доставить букет цветов. Перед тем как уйти, он сообщил мне, как остановился у стола медсестры и воскликнул: “Мэм, вы знаете, кто у вас там? Мегадэт!”

На что пожилая медсестра ответила: “О, нет, молодой человек. Это замечательная больница. У нас уже долгоое время нет никакой смертности”.

Правдивая история…

С наступлением апреля был оглашен приговор по делу Родни Кинга и за этим последовали беспорядки, всколыхнувшие весь Лос-Анджелес. Это было странное и сюрреалистичное время, с танками и национальной гвардией, выстроившимися вдоль улиц в течение нескольких дней подряд – я уже практически ожидал увидеть в любой момент выходящую из-за угла Сару Коннор, за которой по пятам следовал Терминатор.

Был введен в действие комендантский час, что подразумевало, что я буду работать по банковскому рабочему дню, с десяти утра до шести вечера. Хорошо подходит для семьи, особенно когда в доме появился новый ребенок, а жена находится в чрезвычайном стрессе и страдает от послеродовой депрессии; не слишком хорошее время для создания пластинки, в процесс создания которой обычно входит почти круглосуточное уделение времени.

Тем не менее, пластинка была готова в срок, и мы знали еще до ее выпуска, что сделали нечто особенное. Мы знали, что песни хороши, мы знали, что наша сыгранность хороша. Мы были плотными, быстрыми, громкими, возможно даже местами немного мелодичными. И трезвыми. Я уже говорил о трезовсти? Впервые за долгое время у нас была настоящая группа, со вкладом в написании песен от каждого из четырех участников.

Ник Менза предложил название альбома и большую часть стихов к заглавному треку, представляющему некое обвинение от уродливого племени “спортсменов”, наслаждающихся подготовленной охотой. Политические заявления были на протяжении всей пластинки, начиная с 'Architecture Of Aggression' (о войне в Персидском заливе) до 'Foreclosure Of A Dream', песни об экономических потрясениях, включающую знаменитый аудиофрагмент (“Читай По Губм”) президента Джорджа Г. В. Буша. Эта песня появилась как следствие разочарования Дэвида Эллефсона рейганомикой, когда семейная ферма в Миннесоте была лишена его права на пользование36. Кроме того были песни о моей борьбе с наркоманией (‘Skin Of My Teeth’), жестокостях тюрьмы (‘Captive Honour’) и последствиях войны (‘Ashes In Your Mouth’, ‘Symphony Of Destruction’).

Накануне выпуска пластинки, в июле 92-го я был взволнован как никогда. Я знал, что у нас в руках пластинка, которая сможет изменить лицо хэви-метал.

Так что же произошло на самом деле? Ну, 'Countdown To Extinction' был монстрообразным альбомом, дебютировавшим на второй строчке популярного хит-парада Биллборода в июле 92-го. Помню, как получил телефонный звонок и сделал большой вдох, думая: “Черт возьми, да!”

А затем, спустя пять секунд спросил: "А кто номер один?"

“Билли Рэй Сайрус”.

“Что? Да ты что шутишь что ли, твою мать? Парень с песней 'Achy Breaky'?”

“Да…сожалею”.

Клянусь Богом, это главное, что я помню о лете 1992-го: величайшее достижение Мегадэт стало тенью. 'Achy Breaky Heart' звучала повсюду (я знаю об этом непонаслышке – помните, что я говорил, что моя жена любит кантри), и альбом, породивший жалкий сингл, был почти таким же повсеместным. ‘Some Gave All’ дебютировал на первой строчке в хит-параде популярных альбомов и удерживался на нем, когда 'Countdown To Extinction’ был выпущен полтора месяца спустя. Мне казалось, что Билли Рэю Сайресу было достаточно довольствоваться хит-парадом кантри, но этот парень, очевидно, решил отправиться с миссией по завоеванию музыкального мира.

Настолько одурманивающей была его власть, что на самом деле на какое-то мгновение я отвел взор от Металлика, задумавшись, как смогу превзойти Ларса и Джеймса, и просто попытался понять ужас системы, которая эффектно вознаграждала дерьмо вроде 'Achy Breaky Heart'. Мегадэт продали дохуя копий этим летом, но все это было ничто по сравнению с Билли Рэем Сайрусом. Я просто не мог этого понять. Кто-то однажды спросил меня, пересекались ли наши пути, поскольку мы оба были на вершине хит-парада в то же самое время и все такое, и я пошутил: “Да, я сказал ему, что у меня есть идея о создании ситкома о парне, чья дочь-подросток ведет двойную жизнь и становится знаменитой поп-звездой. Этот ублюдок украл мою идею”.

Правда в том, что мы никогда не встречались, и я уверен, что не был бы особенно рад этой встрече, если бы она состоялась. Я не питаю уважение к его музыке. По-прежнему нет. Но теперь я не воспринимаю это настолько близко к сердцу. В конце концов, подсчитывать вкусы бесполезно.

Также не существует возможности дать рациональное объяснение моей одержимости успехом, признанием, уважением. Было так, как было - и по-прежнему в определенной степени все именно так, хотя я считаю, что сейчас лучше с этим справляюсь. С помощью 'Countdown To Extinction' Мегадэт от группы месяца стали настоящей супергруппой. Альбом был очень быстро распродан тиражом в полумиллиона копий (золото), затем миллиона (платина), и он просто…продолжал…продаваться.

Внезапно мы получили влияние на том уровне, который никогда не знали. Было запланировано огромное турне. Рок-пресса встала перед нами на колени. Деньги будто текли рекой. У меня была карьера, о которой я всегда лишь мечтал и кроме того у меня была потрясающая семья. Должно быть, я был одним из самых счастливых парней на планете. Но, само собой, я им не был. Вместо этого, я мчался в сторону…эээ…смерти.

К осени мы были в пути и вновь я стал одержим преследованием Металлика.

Каким бы хитом ни был 'Countdown To Extinction’, он не достиг успеха последнего релиза Металлика, одноименного альбома 'Металлика' (также известного как 'Черный Альбом'), достигшего первой строчки годом ранее, летом 1991-го, и они продолжали выпускать успешные синглы. Среди них был 'Enter Sandman’, песня, от первого прослушивания которой у меня едва не случился сердечный приступ.