Мать-одиночка
Шрифт:
*
Но теперь, когда Его Величество задал этот вопрос, Виттору вдруг сделалось очень стыдно. Как он мог так подумать о своей возможной супруге?! Давно ли он стал таким цинично-расчетливым?! Ведь если он выбрал когда-то в спутницы жизни эту женщину, то сделал это неспроста, и уж наверняка не из корыстных побуждений, а по любви, иначе не ощущал бы сейчас эту ноющую пустоту в сердце!
Полностью ли успокоился он насчет своего «предчувствия»? А и впрямь, успокоился ли?.. Виттор не мог с полной определенностью ответить на этот вопрос. Да, ритуал короля не принес результатов, но ведь
Но Геррон Четвертый прервал его мысли.
— Вижу, что не полностью, — сказал король и, допив эль, громко стукнул дном кружки о стол. — Но я вижу и кое-что еще. Точнее, как раз не вижу. И уже давно. Где ваш медальон?
Маршал вдруг смутился. Помотал головой, поморщился, а потом нехотя выдавил:
— Я его выбросил. Подождал, как вы сказали, два дня, даже больше — и выбросил.
— Вот как? Куда же?
— Просто снял и швырнул в сторону.
— Ку-уда-а?.. — приподнялся с кресла Геррон Четвертый.
— В сто… — начал удивленный Виттор, но до него быстро дошел двойной смысл сказанного, столь поразивший короля. — Да нет же, просто в сторону. Где-то в саду у Малены. Как раз когда пришел делать ей предложение.
— В сторону, в сторону… — забормотал вновь опустившийся в кресло монарх. И хохотнул вдруг: — В сторону! О, как! Небось, и сказали еще что-нибудь вроде: «Ну тебя в сторону!»
— Вполне возможно. А что?..
— Я ведь уже говорил: в Чареоне магическая сила повсюду, буквально разлита в воздухе. И любое неосторожное слово чревато самыми неожиданными последствиями. Вот вы отбросили медальон, сказали: «Ну тебя в сторону…»
— Я сказал: «Да пошло оно в сторону!» — внезапно отчетливо вспомнил маршал.
Монарх вдруг задумался.
— Пошло оно?.. — забормотал он. — Может, мое заклинание?.. Отбросил… В сторону…
— Вы чего, Ваше Величество? — забеспокоился Виттор.
— Это не я «чего», это вы «чего», — посмотрел на него Геррон Четвертый. — Отбросив «в сторону» медальон, да еще с такими словами, вы ее как раз в Сторону и отбросили.
— Кого?! — подскочил маршал.
— Даму вашего сердца.
— Но где же она тогда?! — потряс поднятыми кулаками Виттор. — Я ведь только что приехал оттуда, но там не было моей жены!
— Сядьте, мой друг, — очень серьезно произнес король. — Я поделюсь с Вами еще одной своей версией. Она только что пришла мне в голову — спасибо вашему доброму элю, — и кажется мне очень похожей на правду.
Маршал сел, а монарх продолжил:
— Мне думается, ваша жена умерла. — Виттор снова вскочил, но король жестом усадил его обратно в кресло. — Да, умерла, причем давно, еще когда вы жили там. Иначе зачем вам носить медальон с ее фото, или, не знаю, с локоном… Если она и так рядом — зачем?.. Но она умерла, и в память о ней вы медальон и носили.
— Но вы сказали, что я отбросил в Сторону даму сердца!
— А разве сердцу может быть дорога только жена? Разве у человека нет еще кого-то столь дорогого и близкого, что расставание с ним оставляет внутри пустоту?.. Ведь если
вы были женаты, то у вас могли…— То у меня могли быть и дети!.. — прошептал Виттор, чувствуя, как бешено замолотившее сердце собралось выпрыгнуть из груди.
— А кого вы привезли из Стороны?
— Девочку… Делю… — Маршал снова вскочил и закричал, вцепившись в темно-рыжие волосы: — Я привез свою дочь!
Будто вторя этому воплю, что-то вдруг с диким грохотом рухнуло, треснуло, зазвенело… Виттор стремительно развернулся. Первое, что он увидел — рассыпанные по полу осколки древней вазы. А потом… Потом его взгляд замер на сжавшейся в углу клубочком Деле.
Глава 12
Земля
Ванька искал пожарную лестницу и мысленно ругал тетю Иру.
Так он и знал, что она только изображает добрую мамину подругу, а на самом деле она — змея подколодная, которая изначально планировала отдать их в детский дом.
— Нашел! — крикнул Сашка. — Вон она, замурована.
— Где? — Ванька подскочил к брату.
Лестница обнаружилась за балконом. Когда-то к ней вел небольшой лаз, но теперь от него имелся лишь маленький зазор, зачем-то оставленный после того, как остальные стенки балкона зацементировали.
— И что теперь делать?
— Да гори эта лестница огнем! — в сердцах воскликнул Саша. — Мы и так не дадимся! Убежим от них!
— Да, — горячо поддержал его Ваня, — и найдем маму!
— Обязательно най… — Санька осекся. Балкон был объят ярким пламенем.
Да что там балкон. Ванька горел!
Запаниковав, мальчишка бросился на брата и не придумал ничего лучшего, чем тушить огонь ладошками.
— Ай, больно же! Не дерись!
— Саша! Ваня! — крик сестры заставил ребят оторваться друг от друга и повернуться к Лиле, но в следующий момент едкий дым заволок пространство, заставляя мальчишек кашлять и плакать.
Спустя пару минут мальчишки смогли нормально дышать. Ванька даже зачем-то подпрыгнул.
— Мы горим! Санька, смотри!
— Да вижу я, чего так орать?
— Горим, а не больно!
— Да не кричи ты, и не мельтеши! — Санька откашлялся и протер глаза. У него перед взором все еще стоял дым, но он успел рассмотреть деревья, которых дома не было и не могло быть. — И где мы вообще? Где Лиля?
— И что с тобой? — Ванька удивленно замер напротив брата. — Саша, это точно ты?
— У тебя от восторга шарики за ролики зашли? — выдохнул близнец и уставился на брата. И тут же подавился воздухом. — Ваня?
— Ваня, это ты? Саша, это ты? Тьфу! — раздался голос позади мальчишек. — Лучше бы слюни подтерли, а то смотреть на вас тошно.
Ребята подскочили и заозирались по сторонам, пытаясь найти источник.
— Тут я! — заявил вышедший к братьям зверек. — И не надо на меня так смотреть! Да, я говорящий. И нет, вы не сошли с ума.
— Мы умерли, — хором воскликнули близнецы и схватились за головы.
Ребят захлестнула паника. Санька судорожно хватал губами воздух. Они ведь и Лилю…
— Отставить нытье! — скомандовал зверь. — Вы не умерли, вы перенеслись в другой мир.
— В иной? — хмуро уточнили мальчишки, уверившись в том, что зверек, похожий на очень пушистого енота лилового цвета, врет.