Матабар IV

Атта’нха хохотнула.

— Ты не умеешь врать.

— Потому что Скасти не велит! — возмутился Арди и, перевернувшись на бок, спустил руку на голову волчицы, запутавшись пальцами в её теплой, мягкой шерсти. — Он говорит, что каждый раз, когда я хочу соврать, я могу сказать все то же самое, но только лишь словами правды.

— Так и есть, — не стала спорить волчица. — Правда всегда обманчивей любой лжи, маленький друг… А знаешь почему птицам не надо завидовать?

Арди пожал плечами. Атта’нха этого не видела, но маленький охотник знал, что волчица знала. Как знала, что рядом с ними порхала первая весенняя бабочка, и что слепой крот рыл под ними свою тропу, и что медведь, проснувшись в соседнем долу, уже водит носом по ветру, выискивая, где бы поживиться ягодами.

Атта’нха знала все, что есть вокруг. Потому что, в отличии от маленького охотника, которому приходилось постараться, чтобы хоть на пару мгновений заглянуть в изнанку мира — увидеть, как сказал бы бельчонок, « дерево сразу с обоих сторон», Атта’нха видела все и всегда.

— Почему? — спросил маленький охотник.

— Потому что тебе кажется, что они летают ради своего удовольствия, — волчица двигала руками-лапами и шептала слова, а вместе с ними на полянах, лугах, вдоль рек и озер, среди лесов и у подножья гор, распускались подснежники, разбивая своими лепестками последние, самые тонкие ледяные следы. — Но это не так. Они взлетают, маленький охотник, ради того, ради чего встаешь и ты. Чтобы отыскать пропитание. Чтобы напиться воды. Ты смотришь на них и видишь завораживающую высь и дышишь запахом свободы. А они смотрят вниз и… что видят они, лучше спроси у Кайшаса.

Арди чувствовал, что в словах Атта’нха скрыт некий смысл, но никак не мог его уловить.

— А теперь расскажи мне, маленький друг, что ты прочел вчера?

Маленький охотник вздрогнул и, кубарем скатившись с валуна на землю, пристроился сбоку от волчицы и прижался к её меху. Стоило ему это сделать, стоило погрузиться в мягкое тепло, услышать, как мерно и спокойно бьется сердце Атта’нха и как теплое, фырчащие дыхание слегка касается его головы, как маленького охотника окутала дрема.

— А можно… чуть позже? — зевнул он, борясь с подступающим сном.

— То, что ты прочел, Арди, это не мысли завтрашнего дня, — чуть строже прозвучал голос волчицы. — Однажды тебе, как и всем тем, кто обучен Слышать и Говорить придется исполнить свои обязанности.

— Но я еще не умею Говорить, а Слышу лишь самую малость.

— Сейчас — да. Но, однажды, ты овладеешь искусством. Я это знаю.

И она улыбнулась. Клыкастой пастью. Такой приветливой и смешной. Куда забавней, чем у Эргара.

Арди, из всех своих друзей, пожалуй, больше всего, если не считать старого барса, любил проводить время именно с волчицей. Нет, он любил и остальных, просто рядом с Атта’нха… рядом с ней ему казалось, будто он вот-вот, еще немного, и вспомнит что-то очень важное. Что-то, что он, почему-то, забыл. Забыл и теперь, иногда, после особенного глубокого сна, у него немного болело в груди. Болело из-за запаха ежевики…

— Я прочитал о тех Фае, что сбились с пути, — насупился маленький охотник, не желая вспоминать жуткую книгу, что ему пришлось осилить.

— И почему они сбились с пути?

— Потому что они не выбрали между Зимой и Летом и потеряли ориентир? — предположил, после короткой заминки, Арди. — Как на охоте, когда не видишь ориентира, то не знаешь, куда тебе идти. И начинаешь бродить кругами. Туда-сюда. Туда-сюда.

Атта’нха снова хохотнула. Но на этот раз немного печально.

— Наверное… наверное можно сказать и так, маленький друг. А теперь скажи мне, как пахнет демон?

— Так же, как и Бездомный — серой.

— А почему именно серой?

— Потому что таков сон Спящих Духов, — пожал плечами маленький охотник.

— Правильно, — кивнула волчица. — Не задумывайся о том, почему они пахнут серой, маленький друг. Главное — не забывай, что так оно и есть. И если ты почуешь этот запах, то будь готов.

— Готов к чему?

— Сражаться.

Арди вздохнул и потерся щекой о мягкую шерсть.

— Но я не хочу ни с кем сражаться, волчица, — маленький охотник, прикрыв глаза, попытался раствориться в тепле Атта’нха. Может, если он уснет, то она не захочет его будить и мучить своими вопросами. — Я хочу играть с Гутой и Шали, загадывать загадки со Скасти, охотиться с Эргаром, бегать на перегонки с Кайшасом и гулять по Алькаде с тобой. Не хочу ни с кем сражаться. Даже когда другие молодые охотники приходят ко мне на тропы, мне проще их обхитрить, чем драться. Да и зачем. Как говорит Скасти — голова всегда сильнее лап.

Волчица тяжело вздохнула и отложила свою пряжу в сторону.

— А что ты будешь делать, маленький друг, если демон, заблудившийся Фае, придет на луг, где ты играешь с Гутой и Шали.

— Тогда они тут же его разорвут, — без тени сомнений, ответил Арди.

— А если они будут больны и слабы. А демон силен?

— Тогда мы сбежим!

— А если у вас не будет возможности сбежать.

— Тогда… — маленький охотник задумался. — я попробую с ним договориться. Что ему от нас надо? Демоны ведь не охотятся. Они не знают троп. Нам нечего делить. Пусть идет своей дорогой.

— Они не охотятся так, как охотишься ты, маленький друг, но это не значит, что наши потерянные собратья не испытывают Голода.

— Голода?

Атта’нха снова кивнула и её теплые, слегка влажные глаза наполнились жаркими, колючими искрами. Такие, что вспыхивают в глазах охотников, когда те вспоминают имена тех, кто не вернулся с троп. Имена ушедших по невидимым тропам.

Волчице было больно.

— Заблудившиеся Фае всегда голодны, маленький друг. Их суть, их путь, должен был привести их в одно место, но они никак не могут его отыскать. И потому пытаются отобрать это место у других.

— Я… я ничего не понимаю, — признался Арди. — Как можно отобрать какое-то место… Они что, постоянно дерутся за чужие логова?

— Не совсем, маленький друг… не совсем… Но знай, что встретив демона, ты не сможешь ни убежать, ни скрыться, ни договориться, ни обхитрить его. Потому что все, что нужно заблудившемуся Фае — отнять у тебя то, что не хватает ему самому. А потому, маленький друг, хватит дремать, — Атта’нха дернула боком, заставляя Арди очнуться от полудремы. — и расскажи мне, как прогнать Бездомного Фае и как одолеть демона.

Арди насупился.

— Ну ла-а-адно, — недовольно протянул маленький охотник.

* * *

— Газом пахнет, что ли? — принюхался Милар.

Арди вынырнул из воспоминаний и посмотрел в спину капитана. После очередного привала им оставался последний рывок до Тверди.

А за окном все так же небо рассекала одна и та же молния. Они с Пневым ступали уже не совсем по лестнице небоскреба в Новом Городе, а, скорее, по территории демона. Сюда распространялось влияние заблудившейся Фае и теперь все вокруг подчинялось её воли. И то, что видели глаза — лишь обман и вымысел. Но слишком глубоко пронизавший суть реальных вещей, чтобы разобраться, где правда, а где ложь.