Матабар. II

Она осеклась и замолчала. Ардан, ничего не поняв, все же не стал расспрашивать. Он пришел сюда совсем с другой целью.

— Купите? — с надеждой в голосе, юноша напомнил о изначальном вопросе.

Окладова несколько раз глубоко вздохнула и выдохнула, после чего подошла к костюму, так и оставшемуся лежать на стекле прилавка. Она провела по нему пальцем, проверила швы, затем посветила несколько секунд подкладке и, под конец, вооружившись странным прибором, напоминающим помесь монокля и подзорной трубы, разглядывала камни в запонках.

— Это изделие стоит не меньше сотни эксов, господин Эгобар, — вынесла она свой вердикт.

— Сто двенадцать, если быть точным, — добавил Арди, вытаскивая из саквояжа еще и туфли. Те самые, которые Татьяна именовала « не для улиц».

Окладова только покачала головой и отошла в сторонку.

— У вас слишком нестандартная комплекция, господин Эгобар, — окончательно успокоившись, она вновь превратилась в себя прежнюю — профессионала своего дела с цепким, внимательным взглядом. — Высокий рост и, как я уже говорила, узкие плечи, но при этом длинные руки и ноги, а торс короткий, да еще и талия низко посажена. В целом — я могла бы подобрать клиента из числа эльфов, у них тоже бывают такие… необычные фигуры.

Арди явно услышал вместо «необычные» — «нескладные», но он прекрасно знал эту свою не самую удобную черту. Но так уж сложилось.

— Но на это уйдет слишком много времени, так что сам костюм не имеет для меня особой ценности.

— Я понял, тогда прошу прощения, — Арди уже подался к прилавку, как Окладова положила на ткань ладонь.

— Я сказала, что костюм не имеет для меня ценности, но материала здесь достаточно, чтобы я пошила из него другой, — с небольшой искрой в голосе, уточнила она. — Так что предлагаю вам сделку. Я выкуплю у вас оба костюма за… скажем… сорок эксов.

— А туфли?

— С вашей-то стопой? — фыркнула Окладова, окончательно вернувшая себе самообладание. — Можете даже не пытать счастья у сапожников. Она у вас вообще ненормальная. Мало того, что длинная, так еще и стопа широченная. И пальцы в растопырку. Голень, опять же, совершенно нечеловеческая. Тут обхват, наверное, немногим меньше, чем у самых ярых любителей, так скажем, сытно пообедать…

Вот так легко Окладова перечислила половину из тех атрибутов, на которые, в свое время, Арди указала Тевона Эллини, когда объясняла, каким образом маршалы вычислили в нем полукровку.

— Шестьдесят и по рукам, — протянул ладонь Арди.

— Вы пытаетесь разорить честную женщину? — скривилась госпожа. — Сорок пять.

— Вам не стыдно пытаться обмануть едва получившего свидетельство о совершеннолетии? Пятьдесят пять.

— Какое свидетельство о совершеннолетии, если вы, господин Эгобар, головой мне едва ли потолок не царапаете? Сорок семь или можете забирать костюм и пытаться продать его где-то в другом месте.

Чести ради, до потолка Ардану было еще как отсюда и до родного дома в горах Алькады. Ну, может немногим поменьше, конечно.

Юноша заглянул на мгновение в глаза Окладовой и мгновенно прочитал, что та заявила последнюю цену и условие с максимальной серьезностью.

— Сорок семь и, скидку в десять процентов, как будущему клиенту, — не сдался Ардан.

Он не шутил. Будучи сыном портной, он легко мог отличить на глаз хорошую вещь от дешевой поделки. И ателье госпожи Окладовой, за свои деньги, предлагало отменное качество. Так что, может быть, когда-нибудь в будущем…

— Вечные Ангелы, молодой человек! — воскликнула хозяйка. — Вы торгуетесь так, слово вы не маг, а ярмарочный зазывала!

— У меня был очень… прижимистый работодатель, — прокашлялся Арди, вспоминая то, как вместе с другими ковбоями «выбивал» из Тимофея Полских причитающиеся за переработки деньги.

Окладова, впервые за все время, протянула ему руку.

— Сорок семь и семь процентов скидки на три следующие покупки.

Ардан кивнул и аккуратно сжал ладонь женщины, в ответ на что получил весьма крепкое, твердое рукопожатие, коим не всякий мужчина может похвастаться.

Вот что значит — руки труженика.

Окладова удалилась в сторону мастерской и, вскоре, вернулась оттуда с пятью купюрами. Четыре по десять (самый крупный номинал в Империи) с изображением портрета Павла Iго — императора, проведшего денежную реформу. Одной номиналом на пять эксов, на ней был изображен АрхМагистр Давилов, первый обладатель семи звезд в истории государства. И тот и другой, разумеется, были мертвы уже несколько веков как.

Вместе с купюрами, Окладова выложила на прилавок две серебристые монетки с гербом империи, каждая по одному эксу, и еще горсть коричневых — номиналы: один, пять, десять ксо.

Таким образом Арди стал богаче на сорок семь эксов… или, если зайти с другой стороны, все еще беднее, чем когда прибыл в Метрополию, на девяносто один экс…

Но, зато, теперь он может снять себе квартиру и заняться куда более важными делами. А именно — попыткой выучить за месяц объем, который другие студенты учили на протяжении нескольких лет. Да еще и текущую программу усвоить безупречно. Иначе стипендии ему не видать.

Как там иногда стенал Невий, когда только-только устроился на подработку в лавку мясника?

« Ох уж эта еб… проклятая, взрослая жизнь».

— С вами приятно иметь дело, — широко улыбнулся Арди, убирая кошелек за пояс.

— Пока не могу ответить взаимностью, — беззлобно парировала Окладова. — А теперь, молодой человек, хорошего вам дня.

Ардан козырнул шляпой и вышел на улицу.

Метрополия все еще пребывала в царстве сумрака и утреннего тумана. Но его все чаще прореживали мигающие фары автомобилей, начавших постепенно заполнять улицы. То и дело звенели колокольчики трамваев; мальчишки, зевая, выходили на тротуар со стопками газет; и, бывало, еще немного сонные прохожие подходили к чистильщикам обуви.

Арди вдохнул воздух полной грудью и, впервые за все время, он не показался ему таким, коим порой пыхтел один из тракторов на ферме. Затхлый, металлический, пропахший соляркой и ржавчиной.

Жизнь-то, налаживалась!

* * *

— Никаких смесков! — хлопнула дверь прямо перед носом Арди.

Юноша поднял газетный лист и вычеркнул из него последний из адресов, который даже изначально не рассматривал.

Ну вот ведь надо было ему сглазить!