Матрица Макиавелли

– Основная идея всей операции – это создать у руководства «Исламского фронта», курирующего районы бывших советских азиатских республик, уверенность в существовании серьезной оппозиции нынешней таджикской власти. То есть легендирование серьезной группы лиц, объединенных общими религиозными взглядами на будущее исламское государство на территории нынешнего Таджикистана и Киргизии. Вывод кураторов «Исламского фронта» на территорию этих республик и дальнейшая их работа под нашим контролем – организационные ячейки, конкретные планы, склады оружия, методы и пути доставки. Ну и естественно, их ликвидация в нужный момент.

– Понятно. Решили повторить опыт ВЧК-ОГПУ конца двадцатых годов…

– Что ты имеешь в виду?

– Ах да, я забыл, что ты заканчивал Институт стран Азии и Африки, а не Высшую школу КГБ. Историю органов вам там не преподавали. Тогда послушай небольшую лекцию. В двадцатые годы прошлого века, после революции, на территории Советского Союза оставались немногочисленные группы лиц, уцелевших после репрессий, сочувствующих Белому движению. И антисоветские организации, коих за границей было достаточно много, пытались организовать на территории, прежде всего Советской России и Белоруссии, мощное антисоветское подполье. Чекисты решили им в этом подыграть – организовали легендированные группы. Туда входили реальные бывшие белые офицеры, и кого-то одного из них выводили на Запад с просьбой прислать к ним заслуженного деятеля Белого движения, поскольку, видишь ли, у них в организации полный раздрай – каждый видел себя лидером, но подчиняться местным лидерам никто не хочет. Операции были подготовлены довольно хорошо. На Западе им поверили и направили для грамотной организации антисоветского подполья лучшие кадры. Так, в частности, был выведен в Советскую Россию Борис Савинков, известнейший на тот момент террорист, и ряд других лидеров. Естественно, здесь их ликвидировали, чем надолго отбили охоту заниматься организацией антисоветского подполья.

А в тридцатые годы чекисты решили этот опыт повторить. Только уже не с антисоветскими организациями на Западе, а с западными разведками, подставляя для оперативной игры достаточно известных деятелей уже советской элиты. Якобы они готовы были сотрудничать с иностранными разведками для организации антисоветского переворота. А также перед ними стояла еще одна задача – доведение дезинформации о многочисленных, построенных уже за Уралом военных заводах. Заводы тогда на самом деле начали строиться, но не в таких масштабах, о каких рассказывалось иностранным разведкам, не имеющим на тот период возможности и времени проверить данную информацию. Так вот. Делалось это под таким строгим секретом, что не всегда отражалось в литерных делах, чтобы не было утечки о проводимой операции и, естественно, не информировались другие подразделения нашего ведомства. Чем это закончилось, знаешь? Тридцать седьмым годом. Когда контрразведка стала получать информацию о сотрудничестве советских госслужащих и военачальников с иностранными разведками, начались аресты. И когда на допросах они стали признаваться в содеянном, но говорили, что действовали в рамках разработанных им легенд, то документального подтверждения это не находило. Я это к чему тебе рассказываю? У вас в вашей операции будет столько организаций, которые будут получать информацию о формировании исламского подполья, что у вас будет ситуация тридцать седьмого года. Допустим, легендирование подполья мы организуем по линии Службы внешней разведки России и нашего Департамента контрразведывательных операций. А как вы будете организовывать взаимодействие с нашей погранслужбой, с миграционной службой, со службой по борьбе с оборотом наркотиков, с МВД? А в Таджикистане? Кому вы там можете доверять? Разведке, контрразведке, милиции? А там вся агентурная сеть ориентирована на оперативное прикрытие границы с Афганистаном и Ираном…

– Да, но сейчас не двадцатые годы. Системы учета и контроля таковы, что вся информация оперативно проверяется. – Владимир Александрович об этой стороне дела пока не задумывался, ему важнее было «ввязаться в бой», хотя ситуация с репрессиями в тридцатые годы его несколько озадачила, и он спросил Черняева: – А что, в те годы у чекистов не хватило квалификации для организации оперативных учетов такого уровня секретности?

– Видишь ли, Вова… Там было много факторов, в том числе и такие курьезные, как элементарная нехватка бумаги. Да не смотри так удивленно. Сейчас в наших архивах лежат многочисленные тома оперативных материалов, подшитых по одному делу, а на оборотных сторонах подшитых листов отпечатаны или написаны от руки материалы по другим делам. Сам чёрт ногу сломит… Прибавь к этому устные санкции, которые давал руководитель операции и который один держал в уме все тонкости задуманных подстав. А люди, они все смертные. Умер руководитель, и порвалась вся цепочка – концов не найдешь. А Ежову и Ягоде было выгодно показать себя в лучшем виде – никого не жалели, в том числе и сотрудников заграничных резидентур, в том числе и нелегальных. Их вызывали на Родину под благовидным предлогом и вершили быстрый, но закрытый, суд. Отчитывались количеством выявленных шпионов, во как! Кстати, как бы сейчас ни ругали Берию Лаврентия Павловича, но в конце тридцатых – начале сороковых, когда он пришел на место этих двух придурков, очень многие чекисты были реабилитированы и возвращены на службу. В том числе и знаменитый Абель, который из службы разведки был уволен и перед войной в Москве работал вагоновожатым.

– Да, грустно…

– Грустно – не то слово. Стыдно.

Помолчали, обдумывая сказанное и услышанное. Разлили остатки водки по рюмкам. Чокнулись, выпили.

– Ты пойми, Вова, выполню я вашу просьбу, выйду на Абдул-Вали, но я не вижу перспектив. Да и потом, вы не учитываете очень важный факт: Абдул-Вали – птица высокого полета, да к тому же исмаилит. А это очень серьезно. Вы их за дураков-то не держите! У них и учеты, и агентура, и технические службы ничуть не хуже, чем у вас, а то и получше будут. Они оперативной работой в нашем понимании занимаются тысячу лет, со времен Хасана ибн Саббаха.

– А это еще кто?

– Дед Пихто и бабка с пистолетом. – Черняев рассмеялся. – Если я сейчас начну рассказывать, мы с тобой до утра просидим.

– Давай рассказывай, я все равно уже не усну, пока все не узнаю. Это же самое интересное. Тем более что в нашем деле мелочей не бывает, надо все выяснить до тонкостей.

– Ну как знаешь. Сам напросился. Слухай сюды. Дело было так. «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою». – Черняев стал по памяти цитировать первую книгу Моисея из Ветхого Завета.

– Стоп! – Владимир Александрович по достоинству оценил шутку своего коллеги. – Эту историю я знаю. Я тебе скажу даже больше. Я даже знаю историю возникновения ислама и его основные течения. Ты мне расскажи конкретно об исмаилизме – когда появился, отличия от других исламских учений. Ну и так далее… Что им можно, что нельзя.

– Ладно. Пошутили, и будет. На самом деле я постараюсь покороче, не вдаваясь в философские обоснования различных направлений, а то мы точно зависнем до утра. Итак, начнем с тех основных различий в философско-религиозных направлениях в исламе, которые в настоящее время приобрели столь актуальное значение, что ими на Западе принято объяснять непрекращающуюся череду вооруженных столкновений. Первое – это противоречия между «суннитами» и «шиитами». Сейчас под воздействием средств массовой информации на Западе, да и на Ближнем Востоке, чего уж тут скрывать, в сознание внедрена мысль, что шииты не признавали и не признают сунны Пророка. То есть не признают религиозное предание самого Мухаммеда. На самом деле шииты признают сунны, переданные только самим Пророком или членами его семьи. А сунниты позволяют себе признавать свидетельства, сделанные сподвижниками Мухаммеда. Если ты помнишь, сунны, или свидетельства Мухаммеда, стали собирать в единую книгу – Коран – спустя многие годы после его смерти. Часть таких свидетельств была записана на пальмовых листах еще при жизни Пророка, а часть была записана со слов членов его семьи и сподвижников уже после его смерти. Поэтому шииты являются сторонниками семьи Пророка. От арабского слова «шиа» – «сторонник» – и происходит их религиозная партия. И эта религиозная партия признает законность передачи религиозной власти только по линии родства с Мухаммедом. В свою бытность, в шестнадцатом веке (по христианскому летоисчислению) шиизм стал официальной религией Ирана, поскольку, по преданию, Хусейн, сын Али, прямой потомок Мухаммеда, взял в жены дочь последнего сасанидского царя Ирана во времена арабского завоевания древней Персии (как тогда принято было называть Иран). Таким образом, произошла двойная легитимизация власти – религиозной и светской. Но Хусейн был убит халифами-суннитами в городе Кербела (сейчас это территория Ирака), и его потомки были отстранены от власти. В этом как раз суннитов и обвиняют. Вот смотри, что писал об основе религиозной власти шиитов мусульманский богослов Абу аль-Мали.

Черняев раскрыл потрепанную книжицу неопределенного серо-зеленого цвета на закладке, которая также обтрепалась от частого употребления: «Учение шиитов состоит в следующем: двенадцать имамов непогрешимы; каждый из них творил чудеса; каждый из них, умирая, назначал себе преемника – имама, и так шло до Хасана ибн Али аль-Аскари. Последний передал имамат своему сыну, заявив: „Он махди и владыка времени“. Этот сын родился в Самарре в 255 году (по нашему летоисчислению, сам понимаешь, в 869-м). Там есть подземелье, в котором, как говорят, произошло его исчезновение». Итак, по шиизму, Али и его потомки олицетворяют принцип наследственной верховной власти и пророчества. Из этого следует, что имам обязательно должен существовать во все времена. Прямая линия от Али прерывается на 12-м имаме, но последний имам не умер, а удалился в потайное место, где ждет своего часа. Так что все шииты ждут прихода тайного имама – махди – и ведут праведную борьбу с узурпаторами власти – суннитскими халифами, прежде всего из многочисленного семейства Саудитов.

– Так, хорошо. Первое противоречие установили. Пошли дальше.

– Нет, давай сначала заварим свежий чай. – Черняев отложил книгу в сторону и стал колдовать над большим заварным чайником с причудливыми иероглифами, красиво уложенными по его бокам. Промыв его кипятком и засыпав свежей заварки, он заполнил его на одну треть и поставил на медленный огонь в ожидании, когда маленькие лепестки черного байхового чая начнут раскрываться, отдавая весь свой аромат. Пока чай доходил до кондиции, Евгений Владимирович решил задать вопрос, давно мучивший его в силу своей необъяснимости с точки зрения элементарной логики:

– Володя, вот ты долго пробыл в Ливии и сегодня так интересно рассказывал об «арабском коммунизме» при Каддафи. Так почему же его так быстро сдали? Почему не боролись за него? Неужели они не понимали, что с его уходом вся эта бесплатная медицина, обучение за границей, подарки на свадьбу от Джамахирии в виде бесплатной квартиры и машины закончатся?

– Власть, Женя, власть. Всем хотелось власти, чтобы распоряжаться всем этим нефтяным богатством. Ну и конечно, демократия – этот троянский конь всех арабских режимов. А под понятие «демократия» можно подвести любое, даже слабое недовольство работой служб коммунального хозяйства по вывозу мусора. А уж как его потом превратить в мощное «общенародное» движение, мастера тебе подскажут.

– Да я все это знаю. Механизм известен. Я о другом. Почему люди не думают о своем будущем? Почему разучились объединяться на защиту собственных интересов?

– Очевидно, им показали другие, не менее «собственные» интересы.

Черняев снял чайник с плиты, долил в него кипяток и накрыл полотенцем. Расставил чашки, поставил вазу с конфетами, достал из холодильника свое любимое берлинское печенье и наконец разлил по чашкам ароматный чай.

– Ладно, не будем отвлекаться. Продолжим. Исмаилиты. Это представители шиитского направления. То есть они признают власть имамов по родственной линии от пророка Мухаммеда, однако считают, что линия имамов заканчивается на седьмом из них. Запомни эту цифру – семь. Исмаилитов иногда еще называют «семиричники». Дело в том, что последних пять имамов они не признают, поскольку в свою бытность шестой имам Джафар Садик, считая своего старшего сына Исмаила недостойным звания имама, лишил его права наследовать имамат и передал это право своему младшему сыну. Сторонники Исмаила остались верны своему «имаму», и произошел очередной раскол. Сторонники исмаилизма через своих миссионеров (так называемых даи) распространили свое учение в Иране и Сирии. Другое же направление этого учения получило развитие в Месопотамии и называлось «карматизм» по имени одного из ведущих миссионеров – даи Хамдана Кармата. Так вот, в Месопотамии это движение пошло по линии развития первого бесклассового общества равных прав и привело к первой социальной крестьянской революции под коммунистическими лозунгами… Да-да, не смейся. Коммунизм – это не выдумка бородатого Маркса. Это задолго до него. А вот второе направление – это то, что нам с тобой сейчас самое интересное.