Матрос империи. Начало

Я кивнул.

– Скажи, а ты прекратишь с ними всеми общаться, если компания развалится? Прекратишь дружить с каждым по отдельности? В конце концов, если увидишь, что кто-то из них попал в беду, откажешься помогать?

– Конечно, нет.
– возмутился я.
– Помогу, и общаться буду.

– Думаю, и они так же поступят, а это значит что?
– Евгений посмотрел на меня с ожиданием вывода, а он получался интересным.

– Что, не важно, в одной компании мы, или нет, но я не остаюсь один.

– Как ты думаешь, откуда у тебя такой страх перед одиночеством?

– Да не знаю...
– пожал я плечами, - я как-то и не был один, никогда.

– Но ты же рассказывал, что ушел из дома в прошлом мире.
– капитан поудобнее устроился в кресле, и положил руки на подлокотники.

– Да, ушел, от любящего закинуть за воротник отца, но я же не в пустоту ушел, сошелся с девушкой.

– А жили на что с девушкой? При самостоятельной жизни нужно же и содержать себя самостоятельно.

– Ну, - мне стало неловко, - мы же тогда молодыми были, еще в универе учились, и жили с ее родителями. Мы подрабатывали, на наши нужды нам хватало, иногда ей родители помогали.

– То есть за жилье Вы не платили?

– Нет, а потом, уже после университета, я нашел хорошую работу, снимал комнату в общежитии, она как раз настояла, что бы мы жили отдельно, а потом мы расстались.

– Так, а квартиру ты себе потом купил?

– Нет, от отца досталась, он умер, и по наследству перешла, других родственников не было.

– И ты стал жить один в квартире?
– кивнул Евгений Михайлович.

– Не совсем, я жил с другом, двушка же была, платили пополам, у каждого своя комната.

– А кто решал бытовые вопросы?
– заинтересовался капитан.

– Когда как, но нам было удобно, порой, не было денег, тогда перезанимали друг у друга, или просто один платил за квартиру, да и еда всегда была.

– То есть тебе всегда было удобно?

– Да, правда он потом уехал, когда женился, а я стал встречаться, и жить с девушкой старше меня на четыре года. Она была состоятельной, зарабатывала больше меня, мою квартиру сдавали, жили у нее целый год.

– Дети были у нее?
– Евгений потер подбородок.

– Нет, она и не хотела, какая-то уставшая от жизни была, но при этом очень твердая и целеустремленная. И ее устраивало то, что я достаточно мягкий человек, помогал ей, правда, ругались часто. Где-то за полгода до кавказа мы расстались, и вот тогда я жил один.

– И как впечатления?

– Трудно, одиноко, не привычно, утонул в рутине: работа, дом. Скучно было, и я согласился на поход в горы, ну а потом... Вы знаете.

– Я правильно понимаю, что ты не ставил перед собой каких-то целей, которые заставили бы тебя выйти за рамки комфорта?
– стал уточнять капитан.

– Нет, мне и так хорошо было.

– А когда оказался один, какие трудности были?

– Порой денег не хватало, занимал у друзей, потом отдавал, были месяцы, когда жил очень скромно, что бы ни влезать еще больше в долги.

– А найти новую работу? Где зарплата больше.

– Я на этой уже привык, пустил корни, всех знал, да и боязно менять-то.
– я задумался.
– Евгений Михайлович, Вы знаете, у меня сейчас мысль мелькнула, а ведь я и правда никогда не оставался один, вот совсем, мне всегда кто-то помогал в моих трудностях, или я всегда просил о помощи, или просто был рядом, и я мог надеяться на этого человека. Я всегда искал на кого опереться. Даже здесь, мне было хорошо в семье, всегда были Дед и отец с мамой, я с трудностями то и не сталкивался толком. Жизнь, как-то так сложилась. И друзья сейчас... Я ведь в них ищу опору.

Я посмотрел на своего психотерапевта, который был очень задумчив.

– И как успехи, находишь?
– спросил он.

– Пока да, - осторожно ответил я, - но это под вопросом.

– И что думаешь делать?

– Искать новую, наверное, только, не понимаю...

– Ростислав, подумай, кто всегда был рядом с тобой все эти обе жизни?

– Даже не знаа...
– в голове крутилась мысль, но поймать ее...
– Я! Я всегда был, не важно, кто бы был рядом.

Евгений Михайлович кивнул.

– Получается, опору надо искать в себе.
– сделал я вывод.

– Логично, Ростислав. Ведь только ты отвечаешь за себя, и решения принимаешь ты.

– Это... сложно.
– вздохнул я.

– А как ты думал?
– улыбнулся капитан.
– Тогда и обвинять в неудачах некого будет, кроме себя, и спрашивать о том, что, и почему происходит тоже.

Мы еще минуту молча смотрели друг на друга, когда он добавил:

– Время, Ростислав.

– Да, благодарю Вас за сеанс.
– я встал и задал еще один вопрос.
– Евгений Михайлович, мне во втором семестре надо специализацию выбирать, может, посоветуете, на что обратить внимание?

– Ростислав, - он с укором взглянул на меня.
– Ты сам должен определиться с тем, что пригодится тебе в достижении своих целей. Осознанный выбор, помнишь?

– Да, конечно.
– я кивнул, еще бы знать, что там к чему...

– А это просто, всю неделю тебе доступны профессионально ориентированные, открытые уроки специализаций, там ты можешь, как говориться, руками пощупать, что к чему.

А ведь как все просто было в моей жизни, до встречи с психотерапевтом!

* * *

Найти в себе опору, знать бы еще, как ее искать. Взять стальной стержень, о котором так много говорят, и имплантировать в себя. Ладно, признаю, чушь несу. Но блин, как же все это достало! Эти сомнения, страхи. Но Евгений Михайлович прав, виноватить можно только себя. Грррр, так, где там информация об этих специализациях?

Всю праздничную неделю я посещал профессионально ориентированные мероприятия. Полевую медицину я отмел сразу. Не хочу. там очень много направлений, и в дальнейшем предстоит достаточно тяжелый выбор на специализацию, а от нее будет зависеть и место работы. Хотя, на гражданке, медики ценились, да, и, можно потом в военном госпитале работать.

Мастер-оружейник? Нет. Я люблю оружие, мне нравится его разбирать, чистить, стрелять, но не фанатею по нему. Основам меня и так научили, и еще обучат, а заниматься ремонтом и изготовлением - увольте, это и так одна из самых популярных профессий у военных.

Инженер-механик. Вот не надо этого, я и так уже имею четвертый класс, и могу дойти до этого сам, в кружке у цветка. Единственное, что мне не помешает - это сдать на третий класс, все! Если выше... Загонят в гараж, или на склады, и заставят гайки крутить, буду вечным прапором, вернее мичманом.