Мауи и Пеле держащие мир
Шрифт:
— Ладно… Гм… Сэр.
— Что? Я не слышу, ****ь! Громче, долбанная сука, чтоб я услышал, греб твою мать!
— Да, сэр, — значительно громче процедил сквозь зубы Линдсей, закипая от злости, но не желая устраивать ссору с армейским начальником.
— Можно, я все объясню, сэр? — спокойно спросил шеф-офицер Чандлер из «Groom».
— Объясняйте!
— Дело было так, сэр, — начал лидер британских наемников, — несколько наших парней пришли в лавку, просто, чтобы купить бутылку кока-колы. А этот кретин, продавец, устроил скандал, и начал ругаться. На него прикрикнули, и тогда он побежал к своим, рассказывать, что его, мол, ограбили под дулом винтовки.
— Значит, — произнес
— Именно так, сэр.
— …А какого же хрена тогда от них потом несло пивом за милю? В какой момент ваши недоноски передумали, и решили вместо кока-колы хлестать пиво, хотя алкоголь здесь запрещен правилами!?
— Они утверждают, что не пили пиво, сэр. Только кока-колу.
— А мой штаб-сержант говорит: от них несло пивом, и я ему верю! И, кстати, как ваши недоноски взяли пиво или кока-колу, если продавец убежал?
— Они просто взяли. Они собирались потом занести деньги.
— Это называется: мародерство, — жестко сказал полковник, — за это в условиях военного времени полагается расстрел!
— Но, сэр… — начал было Чандлер, однако Аксель Браун перебил его.
— Что «но сэр»? Вы думаете, ваши ублюдки особенные, и им правила не писаны? Ваше счастье, что война не объявлена, иначе вы бы загремели под трибунал вместе с ними. А сейчас, посмотрите вокруг и принюхайтесь! Вы оба, ясно!? Я не слышу ответа, уроды!
— Да, сэр.
— Да, сэр.
Неохотно выполнив нехитрый армейский ритуал чинопочитания, лидеры «Groom» и «White-Water» старательно покрутили головами, и с шумом втянули воздух в ноздри. Конечно, ничего нового они не обнаружили. Вокруг простиралось плоская известковая равнина, кое-где покрытая островками кустарника. В полукилометре с севера равнина обрывалась в океан, а в километре с юга над солеными озерами изолированной части лагуны клубилось полупрозрачное марево. Непосредственно около полосы резервного аэродрома, тянущейся на два километра параллельно берегу океана, стояли несколько бетонных ангаров и огромных металлических цилиндров — емкостей, вокруг которых расползлись темные пятна — вылитое содержимое пропитало верхний слой грунта. В воздухе стоял характерный запах авиационного керосина и минерального масла.
— Из-за вашего кретинизма, — произнес Браун, — на резервном аэродроме пожароопасная обстановка, и его нельзя использовать, а планом предусмотрено использование этого аэродрома на активной фазе операции. Вы должны устранить факторы риска пожара. Делается это так. От моря протягиваются шланги, насосами подается вода, а рабочая команда убирает верхний слой грунта, пропитанный нефтепродуктами, и обеспечивает смывание грунта в море. На эту работу я даю вам сорок восемь часов. Время пошло.
— Но это не наша работа, сэр! — возразил Линдсей.
— Здесь, — ответил полковник, — я решаю, где чья работа. Ясно?
— Минутку, сэр, — вмешался Чандлер, — давайте разберемся. Вы здесь возглавляете роту инструкторов, но вы не наше начальство, и не можете нам приказывать.
Полковник морпеха смерил тяжелым взглядом лидера британских наемников.
— Ты так думаешь? Ну-ну. Твои ублюдки уже драпали от меганезийцев на Тинтунге, и я теперь понимаю, почему. Меганезийцы — какие-никакие солдаты, а вы — просто дерьмо, которое зря получает деньги из американского бюджета. Я вообще против того, чтобы наемникам платило наше правительство, но это политика, и черт с ней. Но если уж вам платят, то вы должны работать, а не заниматься херней, как сейчас. Я вижу, что от вас только вред, и если вы меня не переубедите, путем выполнения за 48 часов той работы, которую я вам поручил,
то я напишу соответствующий рапорт в штаб Тихоокеанского флота, и позвоню нашему генералу в объединенную группу штабов, чтобы этот рапорт рассмотрели в срочном порядке. Вы будете работать, или мне отправлять рапорт?— Ладно, мы это сделаем, — ответил Линдсей, переглянувшись с Чандлером.
— Что, ****ь?! Я не расслышал! Вы сделаете эту работу за 48 часов?
— Да, сэр, — выдавил из себя лидер дивизиона «White-Water».
— Да, сэр, — подтвердил его британский коллега.
— Хорошо, — сказал полковник и, направляясь к своему джипу, бросил через плечо. — И, обновите осевую разметку на полосе. Она тусклая, а должна быть ярко-белая, ясно?
По дороге из Санд-Лагуна в аэропорт Кассиди, полковник набрал на сотовом телефоне короткий служебный номер и, не утруждая себя приветствиями, буркнул:
— Лейтенант Макфи, через полчаса зайдите ко мне, ясно?
— Да, сэр, — дисциплинированно ответил Филипп Макфи, а уже после завершения этого предельно-короткого телефонного разговора добавил, — …долбанный придурок.
— Это был Браун? — безошибочно определил Натан Джонсон.
— Да, — Макфи, с тихим вздохом, посмотрел на следы пикника, потом перевел взгляд на линию океанского прибоя, и увидел кокосовый орех, — …Вот, здорово! Он на берегу!
— Кто — он? — удивленно спросил рядовой.
— Кокосовый орех. Видишь, Натан, его выбросило волнами.
— Вижу. И что?
— Так, — лейтенант улыбнулся и пожал плечами, — Хорошая примета.
7 декабря. Вануату.
Эрроманго. Северный берег. Ута-Сеттл.
Донован О'Хара, он же магистр Ахоро, 38 лет, лидер клуба реконструкторов Tiki, забыл, что 10 лет назад его книга «Tiki-foa: Наша земля — это море», опубликованная в сети, в судебном порядке объявлена экстремистской и запрещенной к распространению на территории Австралийского союза. Ему напомнили о юбилее в 8:30 утра. А он-то еще думал: почему вчера вечером к нему инициативно заглянули в гости все пять vahine-te-ariki, устроили легкую оргию, и остались на ночь. А теперь, утром, они разбудили его музыкальными воплями под барабанный бой, и общими усилиями выбросили в море с балкончика его собственного «королевского» коттеджа — fare-te-ariki. У королей нет приватной жизни, поскольку они (короли) — люди публичные по определению.
«Вообще-то, — подумал Ахоро, — выбираясь на пляж после этого внезапного утреннего морского купания, — я сам виноват, что записал в реконструкции „Paruu-i-hoe“ (Законе Весла, прочтенном ariki-roa Мауна-Оро на узорах панциря большой морской черепахи) правило о женах короля: „Pae faahine atira o te fare-ariki, аro tavinihine ariki rave i o miti“. Иначе говоря: „В доме короля должно быть пять жен, и еще одна жена за морем“. Вот результат. В обычае у морских королей Полинезии была примерно такая фишка, но не обязательно было ее реконструировать. А реконструировал — так не обижайся».
Строго говоря, Ахоро (австралийский ирландец по происхождению) не должен был бы оказаться ariki Эрроманго, но, авторитет в клубе и океанийское имя (анаграмма своей ирландской фамилии) сыграли с магистром такую шутку. Кто бы мог подумать дюжину лет назад, что так обернется реконструкция Tiki. Сперва популярность на обоих берегах океана в кругах продвинутой молодежи, безработной по причине рецессии. А теперь логика событий привела Ахоро в стан лидеров Алюминиевой революции, потому что Великая Хартия оказалась сплетена с идеей Tiki-foa. И никуда от этого не уйти.