Мауи и Пеле держащие мир

— Давай, проверим, — предложил Бокасса.

— Ну, давай, — согласился механик, и они начали смотреть уже вдвоем.

* * *

Через полчаса. Оперативный штаб в отеле «Inercontinental-Tahiti», западный берег, чуть южнее западного края ВПП Аэропорта.

Всего несколько дней назад на этом искусственном островке в середине миниатюрного искусственного залива, за изящными столиками в плетеных креслах сидели туристы, а улыбчивые таитянки в пестрых псевдо-традиционных платьях разносили им коктейли. Сейчас за столиком сидел усталый комдив Арчи Дагд Гремлин, и пытался понять, как организованы позиции противника в Папеэте. В смысле, как распределились по городу оставшиеся бандформирования мародеров из Французского Иностранного легиона. Не оправдались надежды на то, что почти все мародеры разбегутся. Судя по рапортам об обстрелах, здесь, в Папеэте, оставалось никак не меньше двух тысяч легионеров. А это означало, что у них организована какая-то боевая структура…

За такими мыслями застал комдива его друг комэск-коммандос Мэло Гереро Пикачу. Совершенно бесшумно (несмотря на рассыпанное кругом битое стекло и шуршащие мусорные пакеты), 30-летний индеец подошел к столику.

— Не так все просто, командир, правда?

— Правда, — буркнул Гремлин, не отрывая глаз от широкоформатного планшета.

— …Можно, — продолжил комэск-коммандос, — задавить врага числом. Но это плохо.

— Это недопустимо, — поправил Гремлин, — уж лучше вызвать «Апелсиновозы», и без сопливой сентиментальности спалить город бочками с дизтопливом. Мне только что прислали рапорт: в юго-восточной гавани взят транспорт с такими бочками.

— Тоже плохо, — сказал Пикачу, — что о нас скажут, если мы сожжем весь Папеэте?

— Конечно, — Гремлин кивнул, — это плохо, но это лучше, чем терять наших людей.

— Лучше, — ответил комэск-коммандос, — ликвидировать вражеский центр. Есть среди танкистов один лейтенант, который придумал, как найти центр, и даже почти нашел.

Гремлин поднял взгляд от планшета и слега недоверчиво посмотрел на своего друга.

— Если это не шутка, то объясни.

— Я объясняю. Этот парень, его прозвище: Бокасса, задумался: почему много сивилов остаются в городе, и что-то делают? Он проследил: оказалось, они выгребают всякое продовольствие в супермаркетах, и возят на тележках из центра города на север.

— К яхт-харбору? — спросил Гремлин.

— Нет, — Пикачу качнул головой, — мы только что заняли яхт-харбор и яхт-клуб. И точно известно, что сивилы возили продовольствие не туда.

— Не тяни! Говори: куда?

— В тюрьму, командир.

— Что???

— В тюрьму, — повторил Пикачу, — в Папеэте хорошая тюрьма, всего несколько лет, как модернизированная. Примерно гектар застройки, железобетонные стены, поверх стен — спирали Бруно из каленой колючей проволоки, и оборудованы гнезда для стрелков.

— Так! — Гремлин ударил кулаком по столу, — Вот работа для ассистента доктора Упира.

— Связаться с ним, командир?

— Нет, я сам с ним свяжусь. А ты найди этого толкового лейтенанта. Пусть он со своим взводом займется физическим прикрытием ассистента доктора Упира.

— У него взвод неполный, — сказал капитан-коммандос, — один танк сгорел, в строю три.

— Для этого задания как раз достаточно, — ответил Гремлин.

* * *

Вскоре для второго смарт-танкового взвода завершился очередной период ожидания.

— Шеф спецназа приехал, — сообщил Рглар, глядя на комэска-коммандос Пикачу (тот подкатил на грузовике и сейчас как раз общался с комбатом).

— Спецназ тут делу не поможет, — заметил Бокасса, — тут надо залить все напалмом, или разбомбить на хрен. А спецназ, это для точечных ударов. Блюдо не из того меню.

— Точно, — согласился мичман Хенгист, командир второго танка, — Вот, с грузовика уже минометы сгружают. Это в тему. А спецназ, по ходу, просто для оценки обстановки.

— Угу, — лаконично поддержал его напарник, механик Кмет, и быстро бросил взгляд на экипаж четвертого танка — девушек Либби и Пэппи. Единственный женский экипаж в команде выглядел предельно хмуро. Вообще, всем на психику давила гибель третьего экипажа, но девчонки даже не пытались скрывать, насколько это давит. Они сидели с отсутствующим видом и курили одну сигарету на двоих.

Бокасса очередной раз подумал, что война — не женское дело, а танки — в особенности. «Наверное, — пришла новая мысль, — война, это вообще хреновое занятие для людей, но особенно четко это видно, когда на войне появляются женщины. У них просто на лице написано, что война — это огромное-огромное дерьмо. Ну, и что же из этого следует в данный момент жизни? А ничего из этого не следует. Будем воевать дальше, и…».

…Завершить внутренний монолог он не успел, потому что к ним приблизился капитан-коммандос.

— Aloha foa! Я — комэск Пикачу. Представляться не надо, я вас знаю. Есть дело.

— Aloha, комэск, — ответил Бокасса, — мы слушаем.

…

Часом позже. Северный берег Таити.

Три смарт-танка по сигналу Пикачу (который лихо проехал на броне «Жука-первого») остановились на парковке разоренного яхт-клуба. Там, на фоне десятка искалеченных автомобилей красовался жизнерадостно-синий грузовик-автоцистерна производства индийской компании «Tata». На подножке кабины сидела девушка англо-саксонского происхождения (хотя и загорелая до цвета шоколада). Легкая униформа с нашивками лейтенанта-инженера Народного флота была на ней подогнана по росту, а вот по объему висела, как на огородном пугале, сделанном из жердочек. Пикачу дождался, пока три экипажа танкового взвода вылезут из своих машин, и объявил:

— Знакомьтесь, это взвод лейтенанта Бокассы, а это инженер Эпифани Биконсфилд.

— Упс… — сказал мичман Хенгист, — … это не совсем мое дело, мэм, но лучше бросайте фитнесс, пока не поздно, а то вас может унести ветром. Кстати, меня зовут Хенгист.

— Не волнуйтесь, Хенгист, — ответила она, — я жру, как акула, просто сложение такое.

— Ясно, мэм. Тогда я не буду волноваться.

— Биконсфилд… — произнес Бокасса, — …Простите, вы не землячка лорда Бенджамина Дизраэли, графа Биконсфилда, дипломата и премьера Викторианской Англии?

— Косвенно — да, — ответила она, — мои далекие предки происходят из Биконсфилда, но последние несколько поколений жили в Австралии. А вы не родственник Жана Беделя Бокассы, знаменитого людоеда и правителя Центрально-Африканской Империи?

— Нет, в действительности это лишь мое прозвище, а родом я с Гваделупы.

— Я вижу, — вмешался комэск-коммандос, — что вы успешно познакомились. Начинайте работать, а я пойду к своим парням.

С этими словами, он не пошел, а побежал в сторону пирсов по узкой улице, заваленной мусором и обломками техники. Он бежал легко, как будто разминался на треке перед соревнованиями по легкой атлетике.

— Этот Пикачу монстр, и эти его ребята, коммандос, индейцы-ваовао, тоже монстры, — заметила лейтенант-инженер Биконсфилд, — я не хочу сказать про них ничего плохого, однако, они так непринужденно выводят людей в расход, что это немного беспокоит.

— Что-что, Эпифани? — переспросила мичман Либби, командир четвертого экипажа.

— Они, — пояснила ей лейтенант-инженер, — выносят приговоры мародерам, и сразу же исполняют штыками, чтобы не тратить патроны. Просто, удар под левую лопатку…