Маяк надежды

— Вы уверены, ваше сиятельство? — Ряпушкин с легкой жалостью оглядел помещение, словно уже прощаясь с оборудованием и обстановкой.

— Всё будет в порядке, — коротко пообещал я и вернулся к трапезе.

Казаринов так и вовсе от еды не отвлекался. Парня будто несколько дней не кормили.

Ректор и маги ушли, за дверьми осталась охрана. К тому же сразу по прибытию Баталов активировал мощный купол, закрывающий кафедру от внешнего мира. Так что если не справится местная защита, то купол всё равно не даст разрушениям распространиться.

Звезда высилась в центре зала, давя своими размерами. Да и фонила довольно сильно. Учитель тогда вообще не подумал о сдерживании светлой силы, а меня слушать не пожелал, хотя сам учил противоположному.

Вредный старик, но чертовски талантливый. Сумел сделать так, что артефакт сохранился в изначальном состоянии.

Я восхищался плетениями и узлами, которые сами собой удерживали от естественного истощения магии. Повторить подобное он больше не смог. Может потому что после этого работал исключительно трезвым. Царь тогда не на шутку пригрозил каторгой.

Правда разозлился правитель не на пафосный артефакт, а на дикий скандал, разразившийся из-за жены кельтского короля, гостившего в то время при дворе. Учитель тоже был тот ещё ходок, а под влиянием Иллариона совсем распоясался. Под предлогом показать величайшее творение её величество и была приглашена…

Скандал кое-как замяли, а звезду убрали с глаз подальше, чтобы не напоминала.

— Здоровенная, — ёмко выразил своё мнение Михаил, тоже заглядевшись на бронзовое творение.

— Точное определение, — улыбнулся я.

Плотный ужин немного разморил, так что я поднялся и прошелся вокруг артефакта, чтобы отогнать сон. Казаринов тут же оказался рядом.

— Как я могу вам помочь?

— В случае необходимости нужно будет сдерживать свет, — я взглянул на теневика. — Вы же умеете создавать теневую стену?

— Умею, и несколько сразу, — не без гордости ответил он.

Сложное умение, особенно для такого молодого мага. Тут впору было не бахвальствовать, а быть очень осторожным с силой. Впрочем, его способности не должны были пригодиться, я рассчитывал обойтись без этого.

И потом я прекрасно помнил себя в его возрасте. Когда самым важным было доказать всему миру, на что способен. Так и должно быть.

Михаил был подстраховкой больше для Баталова, чем для меня. Теневик всё равно не поймет, что конкретно я делаю, но зато присмотрит за доверенным сокровищем.

Проверив, что двери надежно заперты, а сеть периметра крепкая, я приступил к работе.

Помнится, когда царь спросил, что же делает этот артефакт, учитель довольно ответил: «Светит!». Да, он по сути просто источал магию, щедро упакованную внутрь. Не как накопитель, ведь воспользоваться ею мог только носитель дара. Просто большая ослепительная лампочка.

По задумке, звезда могла воодушевить целое войско на благородные свершения.

Но в процессе идею забыли, так что получилось как получилось.

Отличная заготовка, чтобы сделать нечто действительно полезное.

Сначала я взялся за приготовление напитывающей смеси. Объем пришлось варить приличный, чтобы покрыть всю звезду. Казаринов мне настойчиво помогал, несмотря на то, что отчаянно чихал от реактивов.

Проблема указания пути в том, что его нужно знать. А темная ловушка, с которой я сталкивался, как раз сбивала с любого направления. Невозможно осветить всё море. Точнее, это будет слишком огромный выброс силы, и последствия столь серьезного нарушения равновесия могут быть губительны.

Та же история с фонарщиком, уничтожившим вражеский флот, повлекла за собой годы восстановления залива. Большая победа стоила большой цены.

Поэтому одаренные прибегали к подобному редко. Точечный сильный удар был более эффективен. А если подключить несколько аспектов, да к тому же выбрать уравновешивающие друг друга… Вообще хорошо.

Так что решение должно быть узконаправленным.

Ведь нужно было не потерять просто какой-то путь, а не потерять путь к столице. Значит можно сделать привязку к конкретному месту, то есть к порту.

Это было несложно, связка с координатами одна из простых магических манипуляций. Достаточно когда-то побывать в нужном месте, чтобы суметь к нему обратиться. В ном случае чуть более долгая работа с картами и потоками земли.

С этим я справился за каких-то два часа.

Второй задачей было сделать активацию и управление, доступное любому магу. Вряд ли меня отправят на корабль, раз уже его так засекретили. И тут я задумался.

Казаринов уже задремал на стуле, не выдержав бездействия. Я легонько потряс его плечо и попросил связаться с начальством.

— Проблемы? — сонным голосом, но мгновенно ответил Баталов.

— Вам артефакт на один раз или вы его подарите другой стороне? — уточнил я.

— В смысле… — немного растерялся Роман Степанович, но быстро собрался: — Вы сможете сделать так, чтобы он сработал один раз, но потом это можно было повторить или сделать неограниченным?

Предусмотрительно. Мало ли гости окажутся несговорчивыми, а им уже такой дар преподнесли. Впечатлить и заинтересовать в сотрудничестве, вот любимый метод разноглазого. Ту же штуку он провернул с хранилищем.

— Могу. Возможно, стоит ограничить временем? — я подумал о том, что ловушек может быть несколько. — Отрезком в пару дней, допустим.

— Вы правы, так будет лучше.

— Принято, доброй ночи, Роман Степанович.

— Доброй ночи… — машинально ответил он и, хмыкнув, поправился: — То есть хорошей работы вам, Александр Лукич.

Телефон я положил на стол рядом со вновь уснувшим Михаилом.

Меня больше бодрила интересная задачка, чем почти опустевший накопитель жизни. Ещё одна бессонная ночь допустима. Завтра я планировал отоспаться на маяке. Очень надеясь, что темный маг будет так любезен и не станет испытывать свои приемы еще раз.

Я бы на его месте затаился перед главным действием.

Со светом работать приятно. Преисполняешься чем-то возвышенным и великим. Своей силы я добавлял каплю, для того чтобы внедрить новую схему. Магии внутри звезды было предостаточно, чтобы не тратить лишнее.

В какой-то момент на меня тоже снизошло желание сотворить потрясающее людские умы чудо, но я его вовремя отогнал.

Так, борясь с периодическим искушением «просветления» человечества, я и проработал до самого рассвета.