Майами Куб

Вечер обещал был жарким.

====== Часть третья. Узы крови. Глава вторая. Сглаживая углы ======

Сглаживать углы всегда не просто, особенно, если ты действуешь без страховки.

— Если ему свернули шею, то какого же рожна нанесли двадцать две колотые раны ножом? — задавалась вопросом Финелли, пока Кэнзас что-то искал в компьютере. — Садизм, видно, в моде! — саркастически усмехнулась женщина, поправляя чёрные локоны за ухо. Она едва заметила высокого статного парня, который стоял в дверях отдела.

— Помочь? — громко спросила Кэтрин, и Кэнзас отвлекся от своего экрана.

— Здравствуйте! — поздоровался молодой человек. — Мне нужна Регина Эштон.

Финелли поднялась навстречу ему.

— А кто, собственно, спрашивает и для чего? — поинтересовалась детектив.

— Меня зовут Майкл Гордон Батт, я брат Регины. Пришёл потому, что мне сказали, что убит мой друг детства — Кристофер Дидл, хотел его увидеть последний раз. У него нет родни.

«Уайт Вейв» располагался в створе улиц Твист и МакКуинси. Эштон бывала здесь всего дважды. Один раз с потенциальным работодателем, а второй раз с Майком, когда он собирался на родео.

Сейчас брюнетка волновалась так, словно она не на встречу пришла, чтобы выяснить отношения с напарницей, а на свидание. Пока Регина ждала Эмили, она вспомнила Тейлор и как при поцелуях девушки ничего не чувствовала. То есть вообще ничего. Ни удовлетворения, ни желания, ни возбуждения. Ничего такого, что должно было быть. И было когда-то с Барден. Словно эти поцелуи с Риггс были направлены на что-то другое. В общем-то, Регина уже осознавала, что влюбляется в свою напарницу, и теперь ей придётся либо принять это и работать дальше как ни в чём не бывало, либо перевестись в другой отдел, что немыслимо, потому что она долгое время рвалась именно на такую работу. Стоило бы это принять, как испытание, но тяжко было от того, что если Эмили ответит ей на чувство. Тогда это ещё больше всё запутает между ними.

— Прости, я опоздала. Пробки на бульваре Бискейн, — извинилась Эмили и перед тем, как Эштон кивнула, добавила: — Давай не пойдём в ресторан. Просто прогуляемся по пляжу, хорошо?

Регина пошла на уступок девушке, и через двадцать минут, они уже смотрели на закатное солнце.

— Прости, что так вышло.

На самом деле Эмили не помнила, когда и перед кем в последний раз просила прощения. Это было чёрти сколько лет назад. Но сейчас она чувствовала, что должна это сказать. Как и многое другое.

— Что твоё «прости» мне должно дать, Эмили? — пожала плечами Эштон, даже не заметив, что назвала девушку по имени в первый раз. — Мы взрослые люди, вроде как. Могла бы прийти ко мне.

— И что я бы тебе сказала? Что мне нужна разрядка, которую ты мне дать не сможешь, как и работу…

Стоукс отвернулась от красного закатного солнца, понимая, что говорит лишнее. Она не знала, в самом деле, зачем она это говорит напарнице, просто нужно было кому-то сказать, что её изнутри гложет. Но также она понимала и другое: Фальзон права. Регина может захотеть большего. Взаимные тайны сближают людей.

— Без разрядки жить можно! — возразила Эштон.

— Я не могу! — повысила тон голоса Эми, понимая, что начинает злиться снова. — Не могу я так жить. Работа многое значит дня меня, понимаешь ты? Она снимает тот стресс, в котором я ежедневно живу! А вы с Имбердсоном и Кэнзасом готовы закопать меня в песок собственных амбиций…

Эштон не знала, что на это сказать. Она понимала, что Эмили трудно даётся другой образ жизни. Он всегда и всем трудно даётся. Но у Эмили стресс не только на работе, но и вне её. И она отказывается с ней делиться пока что тем, что внутри.

— Ты полицейский офицер, ты…

Эмили развернулась к женщине, заставляя ту резко отступить назад, разводя руки в стороны для равновесия.

— Не говори мне, кто я! Ты не знаешь ничего о моей жизни!

Это было правдой. Регина не знала, но ей очень хотелось хоть как-то облегчить работу. И она поймала на себя на мысли, что должна поговорить с Имбердсоном. Эмили нужна не мужчинам в баре, она нужна на своей работе. К чёрту договорённости! К чёрту всякие предложения! К черту Мёрдока! Она сама бы сейчас ему врезала…

— Стоукс, да, я многого не понимаю. Но я в курсе, что такое стресс.

Эмили сжала кулаки, пытаясь вернуть себе самообладание. Получалось сносно.

— Мы напарники, всё равно, хочешь или нет. Мы должны знать друг о друге многое, нравится или нет. Я не могу прикрывать тебя, если не знаю о тебе ничего. Равно как и ты. Ты можешь задать мне любой вопрос, и я честно тебе отвечу на него прямо сейчас.

Эмили усмехнулась:

— Хорошо. У тебя были когда-нибудь серьёзные отношения?

Эштон не ожидала такого вопросы, она почему-то думала, что её личная жизнь Эмили интересует в последнюю очередь.

— Нет.

Девушка кивнула:

— Почему?

— Может, потому, что я не встретила достойного человека, — просто ответила Регина, снова отворачиваясь на закат, чувствуя, как щёки покрываются румянцем.

Эмили не смотрела на неё, переваривая информацию. Какое-то время между ними была тягучая тишина. Но всё же её нарушила Эмили.

— Ты права. Но мне трудно делиться с посторонними людьми личными переживаниями. Всегда было, понимаешь? — Эштон кивнула. — Я пойму, если ты сдашь меня Имбердсону. Возможно, капитан прав, мне стоит подумать об уходе.

Вот сейчас Эштон эти слова удивили и поразили, даже не сами слова, а то, с какой интонацией обречённости они были произнесены. Брюнетке захотелось сказать тотчас Эми, что Ти Джей теперь работает у них в отделе, но она в последний момент удержалась от этого, понимая, что это не её проблема. ЭмСи должна сама её расхлебать, раз уж заварила.

— Никого я не стану сдавать, Эмили. И мне жаль, что ты не понимаешь одного: мы — напарники! И это дело не раскроется без тебя, ибо ты знаешь всё о нём. К тому же у меня есть версия, что Уизер — гипотетически твой знакомец.

Теперь пришла очередь Эмили удивляться. Она пропустила мимо ушей ту часть, где Эштон сказала, что они напарники, и она её не сдаст, а мысль выцепила другую фразу.

— Что? В каком смысле знакомец?

Регина вздохнула, она про себя уже отметила, что это дело для Эмили самое важное в жизни, и она пропускает по ветру всё, что его не касается. И в данный конкретный отрезок времени — это было влюбчивой Эштон только на руку. Она наивно предположила, что работа может сплотить их как людей, но развести по разным сторонам, как «больше, чем напарников».