Маятник времени

Аманда с каверзной улыбкой, наконец, подняла глаза.

– Так мы же сегодня уже здоровались.

– И то верно. Что-то новое нашла?

Имелись в виду записи Молукса.

– Разумеется, нет. Ничего, – она устало потёрла лицо. Глаза начинали слипаться, поздний час давал о себе знать. – Где Картер?

– Пошел спать на нижнюю палубу.

Запах спиртного настойчиво гулял по каюте.

– Опять пили?

– Да чуток совсем. В такую погоду только холодненького и остается запрокинуть.

– А не часто ли ты в последнее время запрокидываешь?

– Не доводи лишний раз, не буду.

Чейз выразительно изогнула бровь.

– И что? Чуть что – надо браться за бутылку?

– Это лучше, чем без конца собачиться.

– А ты сделай как я прошу и никто не будет собачиться.

Адриан устало вздохнул.

– Опять хочешь поднять ненужную никому тему?

– Между прочим, ты её сам поднял, – отложив дневники, она встала с места. – Неужели так сложно? Наступи на горло гордости. Хоть раз.

– Хоть раз? – фыркнул Адриан. – И это говоришь мне ты? Да твоё упрямство и дюжиной ослов не вывезешь.

– Речь не обо мне…

– Вообще-то как раз о тебе. В первую и основную очередь. Ты требуешь от меня то, что сама бы и в жизнь не сделала.

– Да как же ты не понимаешь… – Аманда громко выдохнула, сжав кулаки. Тон повышался уже у обоих. Не за горами очередная сцена. Которую никто, понятное дело, контролировать не собирался. – У меня уже и не будет такого шанса, но у тебя-то есть возможность. Глупо из-за дурацкой обиды отказываться от…

– Дурацкая обида? – настала очередь Адриана вскидывать брови. В отличие от Чейз он умел это делать так, что одним движением выражал весь спектр имеющихся в его наличии недовольств и всё своё мнение по данному вопросу.

– А как это ещё назвать? Ребячество.

– Женщина, ты себя слышишь? Я уже практически не понимаю, что с тобой творится. Что за радость вечно на всех срываться и постоянно требовать? Считаешь, все обязаны плясать под твою дудку? Я, конечно, понимаю – ты свято веришь, что я тебе должник. Ещё бы, из-за меня ты теперь в… как ты там назвала Эридан: каменный век?…

– Так, стоп, стоп и ещё раз стоп! – Аманда вскинула руку, заставляя его замолчать. – Это выскочило тогда случайно и сгоряча. Я вовсе так не считаю…

– Считаешь. Только признавать не хочешь. Поверь: я всё понимаю и прекрасно вижу, как тебе непросто, но я-то в чём виноват? Неужели тут нет ничего, что помогло бы тебе свыкнуться с новой жизнью? Неужели недостаточно Кэт, Джека, Патрика… меня, в конце концов? Если бы мог, я бы отправил тебя обратно в твою блаженную цивилизацию… лишь бы ты была счастлива.

Она хотела ответить, но так и застыла с открытым ртом.

– Отправил бы он меня… Я поняла. Надо заканчивать, пока в ход снова не пошла казенная мебель Картера… – Чейз ломанулась к двери, но Адриан её перехватил.

– Куда опять собралась на ночь глядя?

– Прогуляться.

– Сиди уж, – он негрубо, но в меру жёстко отстранил её, схватив с рундука принесённый сверток и сунув Аманде в руки. – Сегодня моя очередь.

Дверь захлопнулась одновременно с тем, как начало таять раздражение. И так всегда. Стоило потерять друг друга из виду хоть на секунду взамен злости тут же просыпались угрызения совести. Хотелось, вернуться, обняться и на пару посетовать на пустые безмозглые головы. Наверное, именно поэтому они до сих пор вместе. Даже несмотря на самую страшную ссору, они не были способны расстаться.

Имелось у них одно негласное правило, зародившееся само собой: чтобы ни случилось, ночь они проводили вместе. Вместе и частенько со всеми вытекающими, при этом никакая ругань не должна была мешать выполнению “супружеского долга”. Наоборот, подобное перемирие лишь усиливало необходимость друг в друге.

Аманда немного побродила по каюте, сердито меряя шагами комнату, после чего распаковала принесенный Адрианом подарок, оказавшийся к её удивлению красивым чёрным нарядом из тончайшего материала, сделанного в лучших традициях Харитской моды. К счастью, не настолько откровенным, как наряды блудниц “Белой Лилии”. Нет. Всё в меру. Ровно настолько, насколько надо. Как раз в её вкусе. И кому как не Адриану это было знать, правда?

Злость окончательно выветрилась и, забравшись в постель, она стала дожидаться нового скрипа давно несмазанной двери. Даже успела задремать, пока не почувствовала сквозь полусон как просела постель и кто-то прилёг рядом. Чейз развернулась и молча обняла пришедшего, улавливая давно ставший родным запах, смешанный с никак не выветривающимся привкусом местной выпивки.

– Остыла? – негромко поинтересовался Адриан.

– Даже не думай. Разговор ещё не окончен, мы продолжим завтра.

Усталый вздох.

– Понятное дело.

***

Полдень. Самое пекло. Хотелось разбежаться и сигануть с пристани в прохладное ярко-синее море, омывающее берега южного королевства. Чем отличались местные воды, так это кристальной, буквально слепящей чистотой. Стоя по пояс можно было без проблем рассмотреть каждый камешек под ногами и каждую проплывающую мимо рыбёшку.

Но вместо того чтобы искупаться, Аманда и Адриан стояли на пристани, дожидаясь нового попутчика. “Пандора” на поднятых парусах покачивалась в стороне на едва идущих рябью волнах. Картер, вероятно, стоял за штурвалом, но с такого расстояния его тяжело было рассмотреть. Ребят же неподалёку ждала лодка.

А Тамина тем временем всё не объявлялась.

– И что? Нам идти за ней? Я сказала: не появится – уплываем, – недовольно пробурчала Аманда, ловя любопытные взгляды прохожих.

Ещё бы, ведь сегодня она надела преподнесенный ей накануне подарок, оказавшимся даже не столько платьем, сколько цельным комбинезоном с широкими штанинами. Для неё оголённая спина и часть живота были вполне привычным явлением, а вот для проходящих мимо нет. Адриану даже пришлось приобнять Чейз, чтобы поумерить количество внимания.

Хотя, что весьма занимательно, местных молодых красавиц порой можно было заметить здесь и в куда более вульгарных одеждах. Монашками в Харите ходили только замужние: укутанные с ног до головы. Ещё одна схожесть с современным миром. К счастью, не распространяющаяся в Эридане.

– Зачем же? Я и сама дойду, – послышался звонкий певчий голосок позади.

Тамина буквально лучилась энтузиазмом и почти так же сияла в свете палящего солнца, облаченная на этот раз в ярко-жёлтый, чем-то схожий со вчерашним наряд. Медные волосы переливались всеми возможными оттенками, а на руках и ноге всё так же позвякивали браслеты-колокольчики.