Майор Пронин и господин Хуммер

– Очень любят. Особенно на маевках. Кржижановский участвовал еще в первых русских маевках – в конце прошлого века. Давненько это было, я еще не родился. Еще одна черточка к портрету Кржижановского.

– Я все равно не научусь произносить эту фамилию…

– И все-таки я буду ее повторять. Я хотел сказать, что он – ближайший друг Ленина, самый задушевный. Друг семьи. Но никогда этим не пользуется, не бравирует, никогда ни за кого не выступает перед Лениным, не оказывает протекции. Скромно работает как технический руководитель.

– Отличная позиция, он неглупый человек.

– Согласен с вами, товарищ Хуммер.

Официант принес четыре яйца всмятку и легкий салат. Кроме того, сменил кофейник.

– А откуда он родом, из какой семьи? – спросил американец.

– Он из польской шляхты. Его дедушку сослали в Сибирь за участие в восстании против царского режима, лишили дворянства. Отец Кржижановского женился на немке, имевшей небольшое состояние. Ее отец владел какими-то небольшими магазинами в Оренбурге. Оба они были совершенно обрусевшими. Их семьи жили в России с екатерининских времен. Он учился в самарском реальном училище, был первым учеником и, как водится, с тринадцати лет зарабатывал частными уроками.

– Отлично!

– Да, Глеб Максимилианович – человек трудолюбивый. В марксистский кружок его привел Леонид Красин, когда они оба учились в столичном Технологическом институте. И учились очень недурно. Еще студентом Кржижановский познакомился с Лениным, тогда еще – Ульяновым. И участвовал в его первой организации – в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса».

– Я слышал об этой организации.

– Они вместе издавали газету «Рабочее дело», Кржижановский много писал для нее. После этого началась бурная судьба инженера и революционера. Он раз шесть сидел в тюрьмах, несколько лет провел в ссылках, работал даже машинистом на какой-то дальней железной дороге. Но, когда появлялся в столицах – успевал сделать неплохую карьеру как инженер-электрик. Руководил строительством электростанций в Подмосковье, спроектировал нашу первую торфяную электростанцию, руководил всей московской кабельной электросетью. А одновременно изготовлял бомбы для революционеров.

Хуммер присвистнул:

– И прилично зарабатывал?

– В те годы, когда возглавлял строительство электростанций – да. Половину дохода отдавал партии. Хотя у него уже была семья. Ну, а сразу после революции он стал одним из главных организаторов новой российской индустрии. План ГОЭЛРО – план электрификации нашей страны – это, прежде всего, Кржижановский. Уникальность этого плана в том, что создание новой сети электроэнергетики мы сопрягаем с развитием различных отраслей народного хозяйства, которые электроэнергию потребляют. В каждом районе страны создается своя электростанция на местном топливе – где-то на угле, где-то на торфе… Одновременно запланировано развитие электросетей, которые будут доставлять энергию до потребителя. И все это досконально продумал Кржижановский, собравший команду единомышленников – опытных, талантливых инженеров. Без него ничего бы у нас не было в этой области, никакой «лампочки Ильича»…

– Влиятельный человек. Способный человек. Чрезвычайно способный, мы таких высоко ценим в Америке. Человек, создавший себя сам.

– Да, в смысле развития индустрии – весьма и весьма. И действительно – никаких покровителей у него не было. Простая семья, главным капиталом Крижановского было желание учиться. Но от политики он после 1917 года отошел. Хотя таких старых большевиков немного, и он, как многие считают, мог бы стать правой рукой Ленина в ЦК. Но Кржижановский сосредоточился на индустриальных задачах.

– Это немало, друг мой. А политика – всегда и везде слишком грязное дело. Даже у вас. Он прав. Если бы на него навесили еще и политику – просто сил бы не хватило. А каков он в личном общении? Поет под гитару?

– Не такой сухарь, как Цюрупа, но и не такой чудак, как Чичерин.

– Чудак… – Хуммер хмыкнул.

А Пронин хладнокровно продолжал.

– Нечто среднее. Поет в последнее время редко и только в компании старых приятелей. Рассудительный интеллигентный человек, который способен и пошутить, и оценить шутку, но больше всего беспокоится за свое дело и просто так никаких бумаг не подписывает.

– Намекаете на нашего милейшего наркома?

– Да. С Чичериным в этом смысле проще. Он человек порыва.

Хуммер снова усмехнулся:

– Это вы точно заметили. Порывы у него фантастические. А Глеб, значит, серьезнее?

– Несомненно.

– А как он относится к иностранцам?

– Знает несколько языков, свободно общается с европейскими и американскими коллегами. В своей сфере он – имя. Конечно, он считает необходимым сотрудничество со Штатами в области технологий. Но со строительством электростанций у него все получается неплохо. Есть контракты с немцами, со шведами, постоянное стабильное сотрудничество. И отечественные разработки на высоте.

– Да, в этой области вы не отстаете.

– Отстаем пока только по объемам строительства. В основном – из-за войны. Но Кржижановский все делает, чтобы подхлестнуть развитие отрасли. И получается у него неплохо.

– А что скажете про его образ жизни?

– Это классический образ жизни русского инженера. Комфорт, приличная квартира, но никакой роскоши. Отдыхает на служебной даче. Никаких богатств для своих детей не копит. Но не аскет, носит приличный костюм, любит французскую и русскую кухню. Одет, кстати, всегда с иголочки, франтовато, хотя не крикливо. Самые отглаженные брюки во всем Совнаркоме принадлежат именно ему. Он не терпит неопрятности. А на отдыхе носит традиционный русский костюм – тулуп, валенки, сапоги, шаровары и прочее. Иногда выбирается на рыбалку. Он же много лет жил на Волге, знает в этом толк.

– Славный человек, наверное. А вредные привычки? Извините, что я вас расспрашиваю, как своего агента, но мы друзья…

– Он не трезвенник, но никаких излишеств по алкогольной части себе не позволяет. Все посвящено работе и творчеству. Других вредных привычек нет. В последние годы – верный семьянин.

– Постарел?

– Можно сказать и так. Бурная ссыльная молодость позади. Но с женой они – настоящие друзья. Это крепкий союз.

– Значит, нужно что-то ей подарить. Это недурное начало для знакомства, не правда ли?

Пронин кивнул.

– А насчет дружбы с Лениным… Они и сейчас часто общаются?

– Постоянно. Старик просто любит его. Пожалуй, это единственный человек, которого товарищ Ленин никогда не бранил. Они каждую неделю ведут задушевные беседы, о содержании которых никто не знает. Возможно, обсуждают тактику реформ, возможно – кадровые вопросы. Или просто вспоминают прошлое.

– Вряд ли. Такие большие управленцы не могут ограничивать круг тем ностальгией.

Хуммер уже пришел в себя, говорил логичнее и четче.

– Спасибо, Иван, я получил представление о товарище председателе Госплана. Это важный собеседник. Без него мы никакой технической работы не наладим. Надеюсь, он занимается не только электрификацией?

– Не только. Госплан занимается всей промышленностью, даже крестьянскими хозяйствами, хотя и в меньшей степени.

– Но трактора их интересуют?

– Думаю, да.

– Отлично, – у Хуммера сверкнули глаза. Он очень хотел быстренько продать русским три фордовских трактора, которые уже купил по дешевке где-то в Техасе. – Глеб – это хорошо, но когда же мы встретимся с моим другом Троцким?