Майя для сурового

– Бляяя, – прошипел Богдан, закатив глаза. А потом зачем-то снял футболку, чем вызвал у меня нездоровое желание тут же его чем-нибудь прикрыть, ибо идущие мимо две девицы тут же притормозили и уставились на накачанный торс МОЕГО мужчины.

Суворов завернул котенка в футболку и протянул мне связку ключей со словами:

– Ты же не собиралась его голыми руками брать. Не стой, открывай дверь, – поторопил он.

Я быстро выполнила требуемое, пропуская Багу вперед, и чуть было не показала девицам язык. Опомнилась и смерила обеих взглядом, оповещая, что внезапный стриптиз окончен и продолжения не будет!

Мы поднялись на лифте на нужный этаж. Котенок все это время сидел очень тихо, явно обессиленный. Прямо с порога Бага понес пушистый комок в ванную и попросил:

– Молока налей куда-нибудь.

Я тут же понеслась в кухню, достала из холодильника молоко и налила в первую попавшуюся посудину. А когда принесла, Богдан обреченно пожал плечами и тяжело вздохнул:

– Мы назовем его Барон. С первой минуты этот кошак ест из раритетной фарфоровой миски.

Котенок же жадно пил молоко и не обращал на нас ровным счетом никакого внимания.

– Ты уверен, что это мальчик? – с сомнением уточнила я.

– Уверен, – снова вздохнул Богдан, вытирая мокрые руки, – я проверил.

Наконец котенок немного утолил первый голод, и тут же был подвержен новой экзекуции – Богдан решил его искупать. Барону, кажется, очень понравилось сидеть в теплой воде, потому что стоило его из ванны вытащить, как он моментально издал недовольный мявк. Но Богдан остался непреклонен. Сунул мне крохотный мокрый комочек, завернутый в полотенце, помыл руки и сообщил:

– Я в зоомагазин.

Поцеловал меня в нос и убежал, ничем не показав своего недовольства новым жильцом. Вернулся быстро с двумя большими пакетами: корм, лоток с наполнителем, лекарства для кота, какие-то игрушки. К тому времени сытый и вымытый Барон уже крепко спал, свернувшись калачиком на диванной подушке.

– Вот наглый кот, – весело рассмеялся Бага, насыпая корм в миску и размышляя, куда ее поставить.

– Он очень милый. И несчастный, – произнесла я, подходя к Богдану и обнимая его за талию. Уткнулась носом в грудь и прикрыла глаза, вдыхая его аромат.

– Я тоже очень милый, – прошептал Суворов, запуская пятерню мне в волосы и поглаживая затылок, отчего я сама чуть было не начала мурлыкать.

Потерлась носом о его грудь и еще крепче прижалась. Мы стояли так несколько минут, молча наслаждаясь близостью.

– О чем ты думаешь? – хрипло спросил Бага.

– Честно? Об агентстве, – призналась я.

Моя совесть не позволяла бросить нового друга, несмотря ни на что, и все время проводить рядом с Богданом. Я все же переживала за компанию, и за Стаса в том числе.

Суворов отпрянул от меня, взял за подбородок, вынуждая поднять голову. С мукой посмотрел в глаза и болезненно застонал.

– Он мой друг, – произнесла я хрипло и немного виновато.

– А я кто, Майя? Кто я для тебя? – с болью в глазах спросил Богдан.

Его боль я почувствовала как свою и не знала, что ответить. Как выразить словами то, что было на душе?

– Потому что ты здесь, – он взял мою ладонь и приложил к своей груди, туда, где билось сердце, – и здесь, – переместил ладонь на свой висок.

В моей груди все завибрировало, внутренности скрутило в тугой узел надежды, невероятного счастья и невыразимой нежности.

– Все, – прошептала я одними губами. – Ты – все!

Больше ничего сказать Богдан не позволил. Притянул к себе и поцеловал. Мы выплескивали в поцелуе все чувства – боль разлуки, недопонимания, все прошлые обиды. И становилось легче, с каждым мгновением груз прошлого таял. Словно с плеч свалился огромный валун и стало легче дышать.

Я потянулась, чтобы снять с Суворова футболку. Он неохотно оторвался от моих губ и поднял руки, помогая мне. Откинула ее в сторону и облизала губы, плотоядно глядя на голый торс Суворова. Протянула руку и провела кончиками пальцев, рисуя на его груди узоры. Бага вздрогнул и гулко сглотнул, позволяя мне изучать его. Сжал кулаки и прикрыл глаза.

А мне так хотелось сделать ему приятно... Нестерпимо захотелось попробовать его на вкус.

Расстегнула ремень, затем ширинку, рывком стянула с Богдана штаны и боксеры, опустившись на колени. Снова облизала губы, глядя на готовый уже член, и обхватила его ладонью. Никогда ранее я не делала подобного и очень нервничала.

Провела языком по головке, слыша яростный рык Богдана. Он с трудом удержал равновесие и откинулся назад, облокачиваясь о стену. Прикрыл глаза и запрокинул голову, когда я неумело облизала член от основания до кончика и обхватила губами. Схватил меня за затылок, направляя. И я расслабилась, получая практически ментальный оргазм от того, что ему так хорошо. И сама возбудилась до предела.

Богдан чуть сильнее сжал мои волосы и резко поднял на ноги, глядя совершенно диким взглядом. Повернул спиной к себе, заставляя опереться о кухонный островок, поднял подол и, отодвинув край трусиков, с глухим стоном вошел одним мощным толчком. А я закричала от чувства наполненности и правильности происходящего. Словно наконец стала целой, обретя свою вторую половину.

С кухни мы переместились на диван, потом на кровать... Я перестала понимать, где именно мы занимались любовью, утонув в собственных чувствах и эмоциях.

Когда силы иссякли, мы просто лежали в постели, лаская друг друга. Богдан расслабленно водил подушечками пальцев по моей спине, а я обводила кубики пресса на его животе.

– Ладно, что там с агентством? – лениво поинтересовался Бага.

И я принялась подробно рассказывать, не забыв упомянуть вредную Николь и то, что Михаил отдал нам досье на нее.

– Где оно?

– У Вадика в машине, – приподнявшись на локтях, ответила я.

– Звони, пусть привезет, – велел Богдан, поднимаясь. Поцеловал меня в нос и утопал принимать душ.

Я позвонила лучшему другу и, скинув адрес в смс, присоединилась к Суворову.

Глава 43

Мы все еще были в душе, когда в дверь позвонили.

– Кого там принесло? – недовольно поинтересовался Богдан, отрываясь от моих губ.

– Вадика, – простонала я, ибо сама хотела продолжить поцелуй. – Ты же сам велел ему приехать.

– Это я зря, – весело покачал головой Богдан, продолжая поглаживать мои бедра.

Снова раздался звонок в дверь, а следом трель моего мобильного.